На крыльях надежды (СИ) - Солдатова Татьяна

— Пошли. Я готова, — привлекла к себе внимание, выходя в коридор.

Как выяснилось позже, мы с Сашей жили не только в одном доме, но даже в одном подъезде. Он на восьмом этаже, а я на четвертом. Из разговора, вернее, из попытки этого самого разговора, так как каждое слово из него приходилось вытаскивать клещами, выяснила, что они сюда переехали совсем недавно, чтобы было поближе к лицею. Теперь понятно, почему я его не видела раньше.

Припарковавшись, хотела узнать, есть ли у него кто-то дома, но не успела. Мальчишка быстро буркнул спасибо и сиганул в открытую подъездную дверь. Лишь печально усмехнулась такой проворности, но догонять не стала.

Квартира встретила уже привычной тишиной. Готовить абсолютно не хотелось, да и не было особого желания. Плюнув на, в данном случае, никому сейчас ненужный ужин, попила чай с бутербродом и удобно расположилась в любимом кресле с книгой, укутавшись в мягкий, теплый плед. Но наслаждаться историей не получалось. В голову постоянно лезли мысли о мальчике.

Мне было искренне жаль ребенка, пережившего такую трагедию — смерть матери. Надеюсь, его не будут сильно ругать за испорченную одежду? Не хотелось бы, ведь в этом инциденте был виновен не он один.

Рядом ожил телефон, прося уделить ему внимание, и счастливая мордаха сестренки, высветившаяся на экране, вызвала улыбку.

Глава 3

— Приве-е-ет, — раздался радостный возглас Виктории.

— Ну, привет, коль не шутишь, — ответила, откладывая книгу и сильнее заворачиваясь в плед.

— Как поживает там моя роднулька-красотулька? — подлизываясь, зашла сразу с «козырей» младшенькая.

— Не дождетесь, — тихо рассмеялась, отвечая любимой папиной фразой.

— Фи-и-и! Как ты обо мне могла такое подумать! — с наигранным возмущением выдала она, но быстро сменив «гнев на милость», перешла сразу к проблеме: — У меня к тебе дело на мульен!

— И почему я не удивлена? — положив голову на спинку кресла, расслабилась. Очень любила свою сестру-искорку, она всегда с собой приносила тепло и покой, правда, относительный.

— Не понимаю, о чем ты! Ну да ладно. В общем, у тебя нарисовался клиент. Это хороший знакомый моего знакомого, так вот, его родственник…

— Стоп, — перебила сестру. — Давай обойдемся без подробного описания пути, которым эта информация дошла до тебя.

— Хорошо. Человеку нужен перевод какой-то бумажки. Платит хорошо. Сделать надо быстро.

— А я на каникулах, — радостно проинформировала ее.

— Ты мне это брось! Ну, пжалста-пжалста-пжа-а-алста, — затянула она знакомую волынку. — Человек очень хороший.

— Так ты ко мне плохих и не водишь.

— Это мужчина, — загадочно выделала она интонацией.

— И каким образом это должно меня простимулировать? — усмехнулась, ожидая «железных аргументов» с ее стороны.

— Там всего страничка А4, а денег дадут как за много таких страничек.

— Так себе убеждение дико уставшего человека. И, в конце концов, тебе-то с этого что?

— Это хороший друг старшего брата моего как бы парня.

— Вот с этого и надо было начинать. Раз это Кирилл тебя попросил, то тогда, конечно, — понимая, что нельзя расстраивать, возможно, будущего мужа сестры. — Несите сюда ваш листочек. Переведу бесплатно.

— Вот еще! — фыркнула эта звезда. — Привыкнут, потом на шею сядут. Так что нечего их баловать, приучая к хорошему. Пущай платят. И просил не Кирюха, а звонил сам… Антон! Лично.

Так и представила себе сестренку, поправляющую деловито очки, сползшие на нос и, с серьезным видом тряся указательным пальцем перед заказчиком, выкрикивающую реплику: «Должо-о-ок!» из небезызвестной всем советской сказки. И в голос рассмеялась, уж больно уморительно это выглядело в моем воображении.

— Хорошо, как скажешь. Пускай платят.

— Вот и ладненько, — довольно пропела эта лиса. — Кстати, надеюсь, ты не забыла, что завтра с нами идешь в кино?

— Какое кино? — опешила от столь стремительного перехода.

— В обыкновенное. Синематографа называется, — и вновь став серьезной, пояснила: — Какой там планируется фильм, не помню, но точно могу сказать, что комедия. И Кирилл уже билеты купил, так что отказы не принимаются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну, вообще-то, нормальные люди в кино ходят парами. То есть со своей второй половинкой.

— Так я и собираюсь идти со своими вторыми половинками. Одна моя половинка пойдет с тобой, а вторая с парнем. И в зал я в итоге попаду цельная!

— Хватит меня таскать везде с вами. Это даже уже меня бесит. Боюсь представить, что об этом думает Кирилл.

— Мне Ростовский заявил, что в кино пойдет только с двумя шикарными женщинами. Ну, одна из них это, конечно, я, а вот вторая… если ты откажешься, останется под вопросом. Не порти мне последний с ним вечер. К тому же пойдут еще его друзья. Следовательно, мы будем не одни.

— Убедила. Но не пойму, разве тебе не хочется с ним проводить больше времени вдвоем?

Вика замолчала на несколько минут, а потом без наигранной веселости, тихо и немного печально поделилась:

— Хочется, но… знаешь, я здесь подумала перевести наши с Киром отношения в дружеское русло.

— Не поняла, это как? Вы теперь по-дружески спать будете? — уточнила, обдумывая заявление сестры.

— Нет, у каждого планируется отдельная, никак не связанная между собой личная жизнь.

— Вик, что случилось? У вас проблемы?

— Не то, чтобы прямо проблемы… — послышался тяжелый вздох на том конце. — Просто он как-то тут недавно заявил в присутствии своих родителей и родственников за столом, что до тридцати жениться не планирует. Только работа и ничего кроме работы. И пусть типа весь мир подождет, ибо это мишура. А я сидела и как дура улыбалась, стараясь не показывать, как мне обидно и неприятно это слышать. Что я и наши отношения для него всего лишь мишура.

Помолчав, она запела:

— Первым делом, первым делом там рабо-о-та. Ну а Викочка, а Викочка потом!

Я переваривала полученную информацию, не зная, как поддержать сестренку. Жилетка из меня в последнее время отвратительная.

Кирилл мне всегда казался серьезным и ответственным молодым человеком. Может быть, ключевое слово здесь было «казался»? Олег мне тоже всегда «казался» правильным и надежным, а вон как получилось. 

А Виктория, тем временем, не подозревая о терзающих меня сомнениях, продолжала:

— Вот я и подумала, что мне сейчас всего двадцать четыре. Ждать, пока он созреет на столь ответственный шаг еще шесть лет? Ну уж, не-е-ет. Увольте. Через шесть лет он найдет себе молодуху, а мне может запросто сказать: «Прости, родная, завяла любовь и более нам с тобой не по пути!». Ну и зачем тянуть резину, надеясь на светлое будущее? Лучше расстаться сейчас и устраивать свою жизнь, чем потом грызть локти, сокрушаясь об упущенных возможностях.

— Ты же с Кириллом вместе с первого курса института.

— Ну и что? Вы, вон, с Олегом пятнадцать лет были вместе, причем состояли в браке, и что это тебе дало? Ну, кроме геморроя на сердце! А тут даже замуж не зовут. И на кой черт он мне такой принципиальный нужен?

— Вику-у-ль…

— Ну скажи еще, что я неправа?! Я же вижу, что ты свою ситуацию до сих пор не отпустила.

— У вас с Кириллом необязательно должно быть так же, как получилось у нас с Олегом, — попыталась вразумить Викторию.

Не могла я понять таких резких перемен в парне. Никак не могла!

— А зачем мне столько ждать? Это будет прощальный поход в кино. Я все уже решила.

— Значит, в кино тащить меня в качестве балласта была твоя идея? — догадалась я.

— Скажем так, я тонко намекнула, но решение он принял сам.

— Манипуляторша, — констатировала непреложный факт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это не я такая, это жизнь такая. Или ты, или тебя! — произнесла Вика менторским тоном.

— А он-то об этом знает?

— Нет, — слишком уж беспечно отозвалась она. — Я его поставлю перед фактом в воскресенье утром. Должна же я получить свою часть удовольствия?!