Нейтральная планета - Роберт Силверберг

– Вы перестали отдавать вещи? – сердитым, даже обиженным тоном спросил он.

Четырнадцатый-Бессмертный замялся, но ответил, то остальные подарки будут переданы после подписания договора.

Тут все и началось.

– В каком смысле?

– Все произошло так быстро, то я не заметил никакого сигнала, продолжил Арчер.

– Но все гнорфы вдруг затрясли дротиками, заорали и кто-то из них бросил дротик в ригелиан. У них было лишь легкое оружие, и они стояли слишком близко к гнорфам. Началась настоящая резня. Спаслась лишь половина ригелиан, включая капитана Четырнадцатого-Бессмертного. Я не выходил из кустов, пока гнорфы не вернулись в деревню. Затем помчался к звездолету.

Харскин взглянул на социолога Янга.

– Ну? Что ты на это скажешь?

– Очевидно, это очень алчный народ, – ответил социолог. – Ригелиане допустили ошибку, поскупившись на подарки. Я бы рекомендовал подождать до утра, самим пойти в деревню и обо всем договориться. С отлетом ригелиан дорога нам открыта, и планета будет нашей, если мы проявим достаточную щедрость.

– Мне бы твою уверенность, – задумчиво ответил Харскин.

– Эти ригелиане ничуть не глупее любого из нас. Мы пойдем в деревню хорошо вооруженными.

Деревня гнорфов, широкий полукруг соломенных хижин, стояла на заросшем мхом болоте. Когда земляне подошли к ней, и Антарес, и его голубой спутник поднялись над горизонтом, а Фейсолт исчез в свете гигантской красной звезды.

Харскин взял с собой шестерых: Янга, Лифмана, Моули, Рамоса и Карвера.

Еще шестеро остались на борту, готовя «Пеккэбл» к немедленному взлету.

Сваленные в кучу дары ригелиан, разбитые и поломанные, валялись посреди деревни. Тут же были и обезображенные тела убитых. Харскина передернуло.

Эти гнорфы оказались хладнокровными не только биологически!

Обитатели деревни выходили из хижин и направлялись навстречу землянам.

В смешанном красно-голубом свете двух солнц, одного, гигантского и тусклого, другого, крошечного, но столь же тусклого, непроницаемые, покрытые чешуей лица выглядели угрожающе.

– Что вам здесь нужно, незнакомцы? – спросил предводитель.

– Мы пришли поблагодарить вас, – ответил Маули, – за то, что вы убили наших врагов, покрытых волосами, – он нарочно сделал упор на различие между людьми и ригелианами. – Они приходили сюда прошлой ночью, принесли жалкие подарки. Они – наши враги. Мы, представители Земли, предлагаем вам мир и добрые отношения.

Гнорфы уставились на жмущихся друг к другу землян. Каждый из посланцев держал в руках мощный парализатор, весьма эффективное, хотя и не смертоносное оружие ближнего боя. В случае нападения они могли дать отпор гнорфам.

– Чего же вы хотите? – повторил их предводитель, едва сдерживая нетерпение.

– Мы хотим подписать договор между нашими планетами, – ответил Моули. – Договор о вечной дружбе, верности и сотрудничестве.

Где-то вдалеке заревело неведомое чудовище. «Как не вовремя», – подумал Харскин.

– Дружба? Сотрудничество? – повторил гнорф. Подрагивание челюстных наростов свидетельствовало, что ему трудно осознать эти понятия.

– Да, – кивнул Моули. – И в знак нашей дружбы мы принесли вам подарки, не ту ерунду, что пытались всучить вам наши враги, а дары несравненно более ценные, которые станут частью того богатства, что вы получите по подписании договора.

По знаку Каренина земляне начали выкладывать принесенные подарки: миниатюрные видеокамеры, охотничьи детекторы, десятки других удивительных устройств, которыми они надеялись поразить гнорфов.

Но их постигла участь ригелиан.

Харскин был наготове и, едва увидев дротики, замелькавшие в рядах гнорфов, пустил в ход парализатор.

Его луч смел первый ряд гнорфов – они свалились. Остальные угрожающе загудели, но двинулись вперед.

Всем семерым землянам пришлось взяться за оружие. Парализованные гнорфы падали и падали, но из хижин появлялись все новые туземцы. Земляне почувствовали, что не выдержат натиска, и решили вернуться к кораблю.

Отступление было долгим и опасным: над головами то и дело свистели дротики.

Корабль находился за четверть миллиона миль от Фейсолта, когда радист Клейристенфилд доложил, что на связи Четырнадцатый-Бессмертный.

– Мы видим, что вам тоже пришлось улететь, – начал ригелианин, когда Харскин взял трубку переговорного аппарата. – Вероятно, вас постигла та же неудача, что и нас.

– Не совсем, – возразил Харскин. – По крайней мере мы обошлись без потерь. В деревне я насчитал шестерых убитых ригелиан. Не считая шпиона, которого вы послали следить за нами. Он у нас на гауптвахте.

– Ага. А я – то гадал, что с ним стало. Ну что, Харскин, объявляем Фафнир нейтральной планетой и улетаем? Итог нашей неожиданной встречи оказался весьма неутешительным.

– Целиком с вами согласен. Мы оставили там подарков почти на пятьдесят тысяч.

– Вы, земляне, слишком расточительны, – ответил ригелианин. – Наши не стоили и половины.

– Что было, то прошло, – отрезал Харскин. – Всего вам наилучшего, Четырнадцатый-Бессмертный.

– Одну минутку! Вы согласны на взаимный отказ от Фафнира?

– Не уверен, – ответил Харскин и отключил связь.

После посадки на Фейсолт Харскин срочно собрал команду на совещание.

Разговор с Четырнадцатым-Бессмертным навел его на интересную мысль.

– Дары ригелиан стоили двадцать пять тысяч кредиток, и гнорфы с позором выдворили их. Наши подарки были вдвое дороже, и, судя по рассказу Арчера о приеме, оказанном ригелианам, нас выгнали вдвое быстрее. Янг, ты можешь что-нибудь сказать?

Социолог потер лоб.

– Общая картина все еще не ясна, сэр.

– Я с тобой не согласен, – Харскин переплел пальцы рук.

– Вот какое сложилось у меня впечатление: степень возмущения гнорфов находится в прямой зависимости от стоимости предложенных им подарков.

Логично?

Янг кивнул.

– Скажи мне, – продолжил Харскин, – что произойдет, когда изолированную от галактики цивилизацию потомков рептилий посетят теплокровные инопланетяне, с тем чтобы заключить договор о дружбе, и предложат плату за него? Как отреагируют местные жители, Янг?

– Я вас понял. Предложение инопланетян их глубоко оскорбило. Мы обошлись с ними слишком бесцеремонно.

– Более того, принятие подарков накладывало на них определенные обязательства. Своими дарами мы покупали договор. И, очевидно, в их представлении, подписав договор, они остались бы у нас в долгу. Их это не устраивало, и они нас прогнали. А теперь, – продолжал Харскин, – если мы поменяемся местами, если мы покажем, что чем-то обязаны им, и будем просить их подписать договор вместо того, чтобы покупать подпись под ним, возможно, мы дадим гнорфам шанс не унизить себя в собственных глазах, – он повернулся к Рамосу, военному атташе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});