По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

Юный авгур, слегка отпустив вперед шагающих рабов, неспешно выдохнул через рот, и лишь затем тронулся следом, а Ури гулко молвив, что-то еще поддерживающее, остался стоять на месте. Рабы, дойдя до створки, сразу остановились, чтобы покинуть половину ссасуа по очереди. Сначала вышел один из них, и, незамедлительно повернув налево в сторону выхода в васту-веранду замер, тем самым перегораживая собственным телом проход. Следом за ним выступили, шагая в унисон, два иных раба, также повернувшие в направление старшего и расположившись в шахматной позиции чуть дальше от него.

Камал Джаганатх все еще продолжал идти по своей половине, хотя видел, как отворили обе створки в приемную палату чертогов рабы дотоль их охраняющие. Неспешно, почасту дыша ртом, ссасуа, наконец, вышел через проем из своей половины, и, миновав маргу до середины, остановился, дабы оглядеться. Не столько это полагалось, сколько он сам хотел отдышаться, перед тем как войти в палаты и увидеться с дайме.

Посему перво-наперво повернул голову направо, узрев за стоящими мощными фигурами охраняющих его рабов, находящихся в самой весте еще четырех, и уже вне чертогов (за ступенями лестницы ведущей на веранду) пятерых асгауцев, застывших единой шеренгой. Имеющих подобно их дайме крупное с темно-коричневой кожей присущее созданиям тело и голову (напоминающую общим видом ослиную), обряженных в коричневые майки без рукавов и того же цвета обтягивающие штаны объединенные с обувью, на вроде сапог. Головы асгауцев, слегка наклоненные, покрытые коротким коричневым пушком, дополнительно поросли прядями черных волос, в форме каре дотягиваясь концами до шеи. Впрочем, стоило в сторону выхода взглянуть юному авгуру, как один из рабов (тот, что сопровождал его) резко вскрикнул, словно воспроизводя иную речь, не велесвановского языка, и стоящие асгауцы тотчас согнули спины, таким образом, не смея смотреть на Камала Джаганатха.

Ссауа также едва прошелся по ним взглядом. Обладая особым место в расе велесвановцев, он не должен был как-либо приветствовать тех, кто ниже его по статусу, который являлся не меньше — не больше равным правителям высокоразвитых рас. Само поведение юного авгура, дотоль не раз обговоренное в беседе с Аруном Гиридхари, несло в себе горделивую независимость, схожую с высокомерием даже в отношение самого дайме.

Вновь припомнив напутственные слова ассаруа, не волноваться и никоим образом не показывать собственную заинтересованность чему-либо, Камал Джаганатх степенно развернулся к проему, ведущему в приемные палаты чертогов, и величаво (как и полагалось ссасуа негуснегести и авгуру) направился внутрь залы. Едва отметив, как свесили вниз свои овально-сплюснутые, в районе ушей, головы, уперев в грудь короткие, шипообразные, твердые выросты покрывающие подбородки, два стоящих возле раскрытых створок раба.

Камал Джаганатх шел медленно, так как давеча тренировался, входя в приемные палаты, выверяя каждый свой шаг. Ибо и в самой походке, движение рук, глаз, губ имелся смысл, а дайме асгауцев числился экспертом в определение психического состояния, чувств и мыслей всего только по движению лицевых мышц. Зная об этом, юный авгур даже не глянул на стоящего, по правую от него сторону в центре приемной палаты, Хититами Сета, ступая как его и учили к овальному возвышению, на котором сидел Арун Гиридхари.

Стены в палате, обтянутые белой тяжелой тканью с выполненными на ней растительными золотыми и серебряными узорами и разноцветными камнями, сейчас насыщенно переливались от лучей Рашхат, заглядывающих через поверхность прозрачного кварцевого стекла крыши, оно как сейчас едва минуло шесть часов первой половины дневного стояния звезды. Под голыми подошвами ног квадратные, плетеные половики не просто прогибались собственной мягкостью, а прямо-таки поскрипывали, вероятно, это всего-навсего казалось взволнованному Камалу Джаганатху. Он остановился, когда достиг стоящего в самом центре палат овального возвышения, величаемого престол, к которому вели пять широких ступеней, укрытых ярко-вишневым бархатом. И немедленно вскинул взгляд на сидящего в середине престола в позе пуспа Аруна Гиридхари. Одетого в золотую утаку и медной расцветки паталун, сверху на которые был накинут подобный кафтану авгура золотисто-голубой (также подаренный ханом аз-Елень Велий Дьаг), только более темной расцветки, однако, непременно, украшенный лазурными полосками и густо-желтыми, драгоценными камнями. Полы кафтана негуснегести были широко распахнуты и частью прикрывали саму поверхность вишневого бархата престола.

Лишь юный авгур сдержал шаг возле ступеней, выспрашивая позволения подняться, как беспокойный взгляд ассаруа разком пробежался по лицу первого, передавая в нем не только положенное разрешение, но и присущую ему заботу, поддержку. Арун Гиридхари тем взором словно исследовал своего ссасуа, с нежностью прижал к себе, успокоил, пособил. Каждым словом, поступком, движением он всегда помогал, подстегивал, опекал и любил. Любовью в коей плыла родственность, нежность, участие.

Негуснегести теперь чуть зримо кивнул, и Камал Джаганатх тотчас ступил ногой на первую ступень и стал все с той же степенностью подниматься по лестнице. Миновав ступени и оказавшись на возвышение, он медленно развернулся, и, шагнув вправо, опустился в позу лотоса, несколько диагонально сидящего ассаруа. И незамедлительно, дотоль замерший со склоненной головой и спиной, халупник Пинх (прислуживающий негуснегести в приемной палате чертогов) торопливо ступил к возвышению и всеми четырьмя руками расправил полы кафтана юного авгура, также быстро вернувшись на прежнее место.

Камал Джаганатх, между тем пристроил ладони на сведенные вместе стопы, и, поведя взглядом на пригнувшего голову и все еще стоящего Хититами Сета, перевел его на медленно закрывающих створки двух рабов, вошедших внутрь палат и замерших обок стен. Авгур, впрочем, хотел вернуть взор на дайме асгауцев, желая его разглядеть, приметив даже в том скользящем движение идентичность созданию, которого видел в фантасмагории. Обладающего двумя руками, ногами, достаточно массивным туловищем, с темно-коричневой кожей, на боковых гранях предплечий покрытой короткими белыми волосками, завитыми в правую сторону на вроде локона. Его восседающая на короткой, толстой шее голова общим видом повторяла ослиную, вытянутую, сухую, поросшую рыжим коротким пушком, и дополнительно укрытую ярко оранжевыми долгими прядями волос, дотягивающимися до плеч и разделенными на ровные проборы, из которых выглядывали стоячие с острыми концами хрящи ушей. Сегодня дайме асгауцев был одет в розово-пурпурную майку плотно входящую в оранжевую тройку, широкую юбку с прямыми, узкими, асимметричными складками, объединенную с облегающими штанинами и сапогами. На груди у Хититами Сета висело широкое ожерелье из серебра, украшенное крупными пурпурными и оранжевыми драгоценными камнями. На руках (плечах, предплечьях, запястьях) и пальцах дайме в виде круглого сечения шнуров, находились золотые браслеты, не то, чтобы одиночные, а прямо-таки объединенные между собой и посему похожие на длинные намотанные веревки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});