Карелия - Артем Головин

Пройдя по прорубленной в кустарнике тропе, Михаил Иванович начал догадываться о причине своего беспокойства. Кто-то ушел в лес, и с ним что-то стряслось. Бедняга проходил тут, мимо этого холма. О! Да это не просто холм, тут проход.

Начав спускаться в темноту неизвестного туннеля, Михаил Иванович перестал чувствовать зов ветра, но вот беспокойство никуда не делось. Уходя все ниже по каменным плитам, старик стал слышать чей-то хрип. Чем глубже он уходил под землю, тем отчетливее был звук, и тем беспокойнее становилось Михаилу.

Хрип был болезненным и порывистым, словно кто-то надышался каменной крошкой. Это был хрип тяжело раненного человека. А может быть и животного. На старика начала наваливаться сонливость, и его внимание начало рассеиваться.

Наконец свет фонарика смог зацепить лежащее на полу существо, неестественно бледное. «Большая кровопотеря!» Найдя причину бледности существа и своего беспокойства, Михаил Иванович поспешил вперед.

И тут луч фонаря, которым старик пытался подсветить раненое существо, метнулся вверх. Сонливость уже вовсю терзала его, и расслабленный рассудок счел, что это его собственное решение. Подходя к теперь уже скрытому во тьме раненому, Михаил понял, что пришел он сюда не за этим.

Он спокойно перешагнул через хрипящее создание и лишь раз ощутил импульс необъяснимого страха. Словно разряд тока, промчалась волна тревоги по его спине, но разум вновь стал сонным и вялым, так и не дав ответа старику, что же его напугало.

Волоча ноги по ступеням, Михаил Иванович спустился в зал с огромным булыжником посередине. Он уже плохо соображал и меланхолично подчинялся чужой воле, которая полностью забрала контроль над его телом.

Подойдя к каменной кладке, старик вытянул вперед руку и начал ощупывать булыжники на уровне пояса. Наконец нужный камень был найден, и Михаил начал поддевать его пальцами. Камень хоть и оказался полым, тем не менее был тяжелым и засел очень плотно. Срывая ногти и расцарапывая руки, старик извлек булыжник, в котором находились инструменты. Боли он уже не чувствовал: слишком незначительна она была для проваливающегося в сон сознания.

Михаил пронес полый камень по залу, держа его двумя руками, надрываясь от тяжести, и водрузил на огромный булыжник. Внутри полго камня лежал набор инструментов цвета меди и большой моток коричневых толстых ниток. Невозможно было понять предназначения большинства инструментов, все они не подходили для человеческой руки и были значительно больше. Если бы хоть толика сознания присутствовала сейчас в голове Михаила Ивановича, он бы почувствовал себя дурно из-за гравировки, нанесенной на чудные инструменты.

Линии пересекались, наслаивались и расходились, создавая эффект непрерывного движения. Рукоять любого из инструментов будто жила своей жизнью и пульсировала нанесенным на нее узором.

Старик опустил руку в коробку и с трудом извлек оттуда продолговатый предмет, отдаленно напоминающий филейный нож. Инструменты были медными лишь на вид, а на деле оказались из очень тяжелого металла.

Поняв, что почти спящий старик попросту не справится с тяжелыми инструментами, Михаилу Ивановичу вернули толику самоконтроля. Приоткрыв глаза, старик так и не понял, где он и что происходит. Вместо убаюкивающей дремоты голову заполнил рой мыслей, цепляющихся одна за другую и занимающих сонный рассудок.

Михаил схватил окрепшими руками инструмент и провел заточенной частью себе под коленом, глубоко вонзая лезвие.

Боль чувствовалась как-то удаленно, словно воспоминание, и терялась в рое бессвязных мыслей. Вдруг рука остановилась, а задурманенный рассудок пришел в движение. Боль выскочила вперед, словно скользкая рыба из рук, сметая остальные мысли, и Михаил моментально пришел в себя.

Не понимая, где он находится, старик попытался откинуть нож и подняться. Руки его задрожали, но пальцы так и не разомкнулись. Чужая воля вовремя перехватила контроль над телом. Михаилу Ивановичу не оставалось ничего, кроме как наблюдать и продолжать попытки борьбы.

Трясущейся рукой он положил инструмент обратно в коробку и, пошарив, извлек новый предмет, лежащий под остальными. Этот предмет, созданный из кости, идеально ложился в ладонь и явно был сделан не так давно. По форме он напоминал трехгранный штык с гардой и рукоятью.

Не в силах побороть свою же руку, старик направил новый инструмент в горло и зарыдал. Михаил Иванович клял себя за то, что вышел сегодня ночью из дома, поддавшись неясному беспокойству. Он понимал, что не в состоянии бороться за свою жизнь и вот-вот с ней расстанется.

Костяной штык вонзился в горло чуть выше кадыка, тут же был вынут, и из уродливой раны, фонтаном брызнула кровь.

Михаил Иванович повалился на огромный булыжник, теряя сознание, не в силах даже закрыть рану руками.

Спустя минуту, когда сознание старика окончательно угасло, тело его вновь зашевелилось и приподнялось. Глаза закатились и сияли белизной, а кровь прекратила литься, словно ей кто-то приказал.

Мертвец, дрожащими руками, очистил костяной штык об одежду и убрал его обратно в коробку, достав предыдущий инструмент. Он продолжил свежевание, готовя себя к чему-то новому.

А с каменной кладки слетела пыль, и резные глаза, вновь ожили.

Глава 3

– Как съездил? – Обняла меня на пороге Света, моя будущая жена.

– Отлично! – Я широко улыбнулся: поездка и действительно выдалась необычной и интересной.

– Давай, рассказывай, что увидел.

– Не сейчас, чуть позже, ладно? – Мне очень не хотелось говорить о пережитом. Почему, я и сам не мог понять.

– Ладно. – Улыбнулась Света. – Тут Кирилл с Леной предлагали сходить в кабак, как ты вернешься. Есть желание?

– Давай, отличная идея! Заодно поедим. Очень уж есть охота.

Как только я вышел из душа, я почувствовал запах моей квартиры. Такой родной и навевающий уйму воспоминаний. Даже жалко, что я буду чувствовать его совсем недолго, скоро он растворится в остальных запахах.

Света заметила, что я слоняюсь по квартире с блаженным видом, и начала подгонять меня. Как оказалось, все уже выехали, и нам стоило поторапливаться.

Через два часа мы уже расселись в пивной в центре Москвы и болтали на общие темы. Плохое освещение, столы без скатертей и гомон толпы – все это позволило мне расслабиться.

– Взяли они ипотеку в строящемся доме в Желотореченске, – смеялся Кирилл, – так там строительство на такой стадии, что на уровне их квартиры сейчас воронье гнездо!

– Саша всегда славился одиозными решениями. – Подметила моя Света.

– Ага, слышал я рекламу по радио об этом. – Отхлебнув пива, начал я. – Всего два «лимона», и вы живете в элитной многоэтажке в трех километрах от Москвы.

– Элитная многоэтажка! – Хохотнул Кирилл. – Единственное, что может быть элитного в многоэтажке, это ее месторасположение!

– Да, притом инфраструктура там совсем ужасная! Можно час ждать автобус, чтобы доехать до жд. – Я высказался и начал глазеть по сторонам захмелевшим взглядом.

В паре столиков от нас я заметил мужчину, сверлящего меня взглядом. У него были огромные глаза, словно рыбьи, да и внешность его была странной. Но чем именно он был странен, я не понимал.

Меня о чем-то спросили, и я отвлекся, а когда вновь перевел взгляд на того мужчину, его уже не было.

– С тобой все в порядке? – Наклонилась ко мне Света, заметив, что я опять выпал из разговора и всматриваюсь в зал.

– Да, все хорошо, милая. – Даже не взглянув на нее, ответил я. – А где тот мужчина? Он только что сидел там!

– Ну что? Может быть расскажешь нам о своей поездке в Карелию? – Спросила меня Лена, девушка Кирилла и старая подруга Светы.

– Да…

Подумав, я начал излагать свою историю, но в этой версии я остановился на пороге кургана и, развернувшись, ушел. Не знаю, зачем я соврал, но тогда это показалось оправданным.

– Я бы тоже свалил, не заходя внутрь. – Поддержал меня Кирилл. – Я бы дал деру еще в тот момент, когда ветер начал тянуть меня к холму!

– Да! Очень безответственно пойти за жутким, действующим на настроение ветром! – Рассмеялась Лена.

Тема быстро сменилась, и вечер продолжился. Ничего необычного не произошло, и странного мужчину я больше не увидел.

***

– Ты очень беспокойно спал сегодня. С тобой точно все в порядке? – Этим вопросом меня огорошила Света, когда я зашел утром на кухню в одних трусах. Игнорируя ее, я налил себе полный стакан воды и выпил его залпом.

– Что значит беспокойно? – С похмелья я туго соображал.

– Ну, ты ворочался, постанывал, говорил. – Она отхлебнула чая. – Ты всегда активничаешь после выпитого, но сегодня вертелся как юла!

– Без комментариев. – Улыбнулся я. – Я отлично выспался, даже странно – вчера я хорошо перебрал.