В паутине чужих миров. Рождение бога - Юрий Табашников

Положив на место телефонную трубку, я, первым делом, включил компьютер. Пока программа загружалась, я нервно ходил туда-сюда по комнате. Честно сказать, то, что Денис отнёсся к моему рассказу серьёзно и не поднял меня на смех, порядком напугало меня. Путешествие во времени! Этого ещё не хватало!

Пока я пытался успокоиться, на экране компьютера появилась картинка. Немного позже выстроились в колонку значки на мониторе, показывая, что умная машина готова к работе. Я удобно расположился в компьютерном кресле и, оказавшись в Гугле, начал поход по рекомендованным Денисом сайтам. Иногда, чтобы уточнить что-либо меня интересующее, я задавал компьютеру вопросы, а в ответ получал полные информации колонки, где мог найти ответы.

Как всегда, погрузившись в виртуальный, компьютерный мир, я оказался в ином измерении. Время проносилось быстро, но не бесследно и бессмысленно, как бывает обычно. Я много узнал и много понял. Шаг за шагом открывал для себя и обозревал путём холодных цифр и предложений одну из самых гигантских демографических катастроф, которая когда-либо случалась. Статистические данные сухо повествовали о том, как, после появления белого человека болезни, социальная апатия, алкоголизм и проституция уменьшили коренное население островов Тихого океана за пару поколений в десятки раз. К тому же, к перечисленному убийственному набору, белые миссионеры, во многих местах, развязали религиозные войны, которые больше походили на бойню, на дикий отстрел всех инакомыслящих.

Призывно зазвонил телефон. Я машинально поднял трубку:

– Алло?

– Это я, – сообщил радостно и без того понятную новость Денис. – Что делаешь?

– Читаю, что ты посоветовал. И медленно офигеваю…

– Про твёрдую поступь цивилизации?

– Ага. Про неё, родную. Последствия шокируют.

– Это точно. Я немного справки навёл по поводу твоих словечек. Докладываю. «Хаоле» – слово, которым жители островов в Тихом океане обозначали белых людей. «Калипоуло» – название рыбацкой лодки. И так далее. Вообще, на мой взгляд, заметно некоторое смешение слов и терминов из разных регионов Тихоокеанского бассейна. Но такое явление можно легко объяснить. Это всего лишь означает, что твой остров находится на границе воздействия различных культур, в приграничной контактной зоне. С другой стороны, все описанные события могут происходить во время активного межкультурного взаимодействия, когда чужие слова легко перебрасывались моряками-переносчиками от одного архипелага к другому.

– Ну, какой же ты умный! – сказал я со всей язвительностью, на которую был способен. – В очередной раз унизил своего неполноценного товарища. И что из этого следует?

– Что из этого следует? Да то, что твой мир реальный! И что кто-то пытается настойчиво пробиться в наше время. Знаешь, я тут подумал, что пространство и время иногда создают такую условную точку в мироздании, где возможно сближение миров. И в такой точке обязательно должно случиться что-либо такое, что в принципе невозможно.

– А я здесь причём?

– А при том, что твоя квартира и ты явились той точкой излома времени и пространства.

Мне сразу стало как-то не по себе, когда я понял смысл его фразы. А Денис, будто ничего такого и не сказал, спокойно продолжал:

– Я недавно читал про такое явление. В Китае, однажды, на глазах у многих свидетелей пропал целый батальон солдат. Или дело было в Турции, во время первой мировой, не помню. Но то, что подобные случаи время от времени происходят – научно доказанный факт.

– Ну, вот, когда хочешь, можешь же обрадовать! За что я тебя люблю, так это за искусство добавить в последнюю минуту жизни приговорённого здоровый оптимизм!

– Всегда готов поддержать в трудную минуту. Так про что читаешь? Забыл уже, что ты ответил.

– Да про цивилизаторов…

– Про цивилизацию? Я называю это понятие словом – ширмой. Так же, как и термин «демократия». Насколько слово «цивилизация» агрессивно, настолько понятие «демократия» разрушительно. Во всяком случае, многие процессы, которые происходят за подобными вывесками, не несут ничего хорошего.

– Подожди, подожди, что-то тебя понесло не в ту сторону! А мне-то что делать?

– Вмешаться в сон. Не быть пассивным зрителем, как-то проявить себя, иначе может произойти что-либо крайне неприятное. Ладно, давай, я ещё кое-где покопаюсь, подумаю и перезвоню тебе.

Я положил телефонную трубку, встал и нервно походил по комнате. Потом пошёл на кухню, сотворил пару бутербродов, механически сжевал их и поторопился закурить первую сигарету. Когда огонь добрался до пальцев, я затушил бычок и закурил ещё одну. Намёки Дениса мне совершенно не понравились. Всё не давала покоя воображаемая пространственно-временная точка излома, и я, как её центр. Я не такой заумный, как Денис, и мне на ум почему-то пришла в первую очередь не научная муть, а всем известный фильм о Фредди Крюгере. В той истории тоже всё происходило во сне. Люди там так же попадали из реального сна в мир сновидений, но ведь раны-то они получали настоящие и умирали мучительной и страшной смертью. Допустим, я вмешаюсь в сон. Но какой тогда будет цена подобного вмешательства?

Притягиваемый магнитом, носящим название «компьютер», я снова погрузился в виртуальный мир. Часа через полтора позвонил Денис:

– Слушай, давай поиграем в твоём сне, – задыхалась от смеха телефонная трубка, которую я держал, – Англия, а за ней Америка безнаказанно строила своё будущее в этом регионе на чужом горе, а мы их обломаем. Ты поговоришь с этим мужиком, расскажешь ему что-либо такое, что очень не понравится его противникам….

– Не хочу слушать!

– Послушай, послушай…

На этот раз Денис не мучил меня своими гипотезами и теориями. Он, как из рога изобилия, сыпал бесконечным водопадом идей. А я слушал его и запоминал всё, что он говорил, иногда уточняя некоторые детали. Ну и голова всё-таки у Дениса! Ни мало, ни много, пусть даже во сне, мой приятель готовил мировой переворот. До наступления поздней ночи он успел ещё несколько раз позвонить мне, неизменно настраивая на решительные действия.

– Ладно, завтра созвонимся, – в конце концов, закончил он бесконечные телефонные переговоры, – расскажешь мне, что да как.

Я с облегчением положил на место телефонную трубку, и с нескрываемой радостью выключил компьютер.

На улице было темно и ничего не видно. Стоя перед окном на кухне, я выкурил ещё пару сигарет, а потом посмотрел на календарь, висящий на стене. Завтра понедельник, пятнадцатое октября две тысячи пятнадцатого года. Начинается рабочая неделя, а я опять с этими снами, с компьютерами не высплюсь, буду как варённый. Того и гляди уволят.

С такими, далеко не радостными мыслями, я направился спать.

Глава 2

– Ароа, Макоа! – вежливо поздоровался я со стариком, перебравшись из одной реальности в другую.

– Ароа, Каду!

В разговоре воцарилось неловкое молчание, но через некоторое время он вдруг задал совершенно обескураживший меня вопрос:

– Каду, а почему ты не говоришь, что пришло время умирать?

Я даже вздрогнул, когда услышал вопрос. Получается, он помнил, как предыдущей ночью я его убил. И ещё за ночь до этого, в другую ночь, тоже… С ума сойти! Значит, на протяжении многих ночей, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УБИВАЛ МАКОА! Он много раз умирал на самом деле, чувствуя настоящую боль. Кто-то раз за разом ставил одну и ту же пластинку, вызывая меня из будущего в прошлое. Но кто? И зачем?

– Потому что надо жить, Макоа, – неуверенно произнёс я. – Приготовься, сейчас ты услышишь много нового и интересного для себя. Попытайся запомнить, что я тебе расскажу, эти знания помогут твоему народу победить хаоле. Я помогу твоему народу выжить. Может, ты сможешь изменить свою историю, а заодно, и мою. Хотя бы во сне.

Я немного продвинулся вперёд в кромешной тьме. По предыдущим снам я знал, что где-то здесь находится большой камень. Скоро я нащупал его и присел на гладкую и холодную поверхность.

– Подойди поближе, Макоа! – позвал я старика.

В голове у меня проносились сотни мыслей, состоящих то из осмысленных фраз, то из бессмысленных обрывков. Правильно ли я поступаю? Вмешиваясь в судьбу народа Макоа, я невольно вмешиваюсь в судьбу своего народа, в судьбу своего мира. Если же я вмешиваюсь в ход событий, значит, хочу что-то изменить. А если мне хочется изменить мир, в котором живу, то выходит, я очень сильно недоволен тем, как он устроен. Значит, мне что-то не нравится. Что же мне не устраивает в том, моём, мире? Мне не нравятся кредиты, пугают огромные суммы в квартирных квитанциях. Мне не нравится, что наши женщины, похожие на цветы, уезжают за границу, готовые на всё ради сиюминутной выгоды. Мне не нравится, что наши девушки, не желая обременять себя, перестали рожать детей. Мне не нравится, что на улицах появились беспризорные дети и маньяки, о которых раньше никто не имел никакого представления. Мне не нравится, что обычным нормальным детям стало страшно выходить на улицу. Мне не нравится, что в свои годы я не могу позволить себе завести семью. Мне не нравится, что такая могучая и сильная держава стала вдруг такой слабой и зависимой. Мне не нравится, что чистые идеалы были заменены извращёнными понятиями. Мне не нравится, что в людях умерла мечта, и они всё больше становятся похожи на животных. Мне ещё многое, что не нравится. Поэтому я готов к разговору, Макоа!