Почувствовать себя живой (СИ) - Келлер Николь

- Вот ты и попалась, детка, - прошептал на ухо, задевая языком ушную раковину, незнакомец.

Я бессовестно стону, потому что мне невероятно нравится происходящее, распаляя меня все сильнее, хотя, казалось бы, куда еще!

В считанные секунды меня избавили от одежды. Мои груди, вырвавшись на свободу, требовали к себе ласки и внимания, зазывая торчащими бусинками сосков. И мой партнер из бара не стал медлить, втянув в рот один из сосочков,  а второй покручивая между пальцев. Я выгибаюсь в его руках, желая большего, прижимаю его голову к груди, и теку, жаждая скорее получить его сильный и твердый член в себя.

- Сладкая девочка, горячая, - шепчет незнакомец, склоняясь надо мной. – Сейчас я повторю с тобой все то, что ты проделывала в машине, и ты скажешь, как тебе понравилось больше, - с порочной улыбкой он запускает в меня два пальца, расширяя и поглаживая изнутри. Я моментально выгибаюсь, издавая горловой стон, комкая в руках простынь.

- Даааа, пожалуйста! - кричу я, умоляя сама не знаю, о чем.

- Не вздумай кончать, пока я не скажу, - и с этими словами мужчина рывком переворачивает меня на живот, ставит на четвереньки и одним мощным рывком входит в мое лоно. От такого резкого и наглого вторжения я падаю лицом в матрас, и невольно задираю попку  выше. Кажется, подобное вполне устраивает моего случайного любовника, и он начинает свое движение во мне, сильно, порой даже до боли сжимая мою талию.

Мужчина размашисто входит в меня, с силой натягивая мое тело на свой член. Я то стону, то кричу, подмахивая ему навстречу. По комнате раздаются пошлые шлепки наших тел. Несмотря на то, что это первый мой опыт жесткого секса, подсознательно понимаю, что мне подобное очень нравится, и я на грани, чтобы кончить. Очевидно, что любовник тоже это чувствует, поэтому наматывает мои волосы на кулак, тянет на себя, меняя угол проникновения, продолжает вколачиваться в меня, вызывая громкие стоны. Крепко прижимает к своему торсу и на ухо хрипло шепчет:

- Сейчас, - и особенно глубоко входит. Его движения, хриплый голос, жесткие приказы – все это толкает меня в бездну, прямиком в объятия наслаждения. Достигнув ошеломительного оргазма, я обессиленно падаю на кровать. Мой партнер валится следом, и мы какое-то время лежим, тяжело дыша и переваривая произошедшее, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Прихожу в себя от его неожиданно нежных поглаживаний моей спины, поворачиваю голову в его сторону. Любовник лежит на боку, подперев голову рукой, и с неизменной ухмылкой рассматривает меня.

- Павел, приятно познакомиться, - неожиданно весело произносит он.

- Арина, - тихо отвечаю я, снова покрывшись румянцем.

Гляжу на настенные часы. Почти шесть утра. Черт. Пора выбираться отсюда, к сожалению, работу никто не отменял.

Аккуратно, стараясь не разбудить Пашу, встаю с кровати и иду в коридор в поисках ванной. Смотрю на себя в зеркало: макияж потек, лицо припухло, на голове воронье гнездо и вообще я напоминаю панду. Хорошо, что в спальне был полумрак, и Паша не мог лицезреть эту «красоту». Наспех умываюсь, душ приму дома, некогда, да и с Пашей не хочу общаться. Возвращаюсь обратно в спальню на цыпочках, стараясь ступать бесшумно. Бросаю быстрый взгляд на мужчину: спит, обнимая подушку, на которой еще недавно покоилась моя голова.

Собираю с пола свои вещи, быстрым взглядом окидываю комнату на предмет забытых вещей, убедившись, что ничего не осталось, также на цыпочках покидаю спальню, не оглядываясь. Одеваюсь уже в коридоре и чуть ли не бегом покидаю квартиру, вызывая такси уже в лифте.

Стараюсь как можно тише открыть входную дверь в квартиру, чтобы не разбудить Макса, наверняка, он еще спит. Но стоило мне защелкнуть внутренний замок, как в прихожей включился свет, заставив меня сощуриться. Напротив меня стоит взъерошенный и обеспокоенный Макс, который выглядит не лучше меня: с темными кругами под глазами от усталости, помятый, в общем, весь его внешний вид говорит о том, что муж или спал от силы пару-тройку часов или не спал вовсе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ты где была? – с укором и обидой в голосе спрашивает Макс. – Я всю ночь пытался тебе дозвониться.

- У Оксаны, - вру, не глядя на мужа, шаря в своей сумочке в поисках телефона. Найдя, поворачиваю темным безжизненным экраном к мужу. – Извини, сел, а я не заметила.

Он пристально смотрит на меня несколько мгновений, в два шага преодолевает коридор и заключает в свои сильные и такие родные объятия.

- Никогда больше не пропадай, - глухо шепчет муж. – Слышишь? Не смей так поступать.

И тут моя совесть поднимается во весь свой рост и смотрит на меня с укоризной и долей презрения. Мой самый близкий человек не спал всю ночь, переживал за меня, пока я преспокойненько себе заливала свое «горе» алкоголем и кувыркалась с любовником. Мне противно от самой себя.

- Прости, - глухо произношу я, не глядя ему в глаза. – Мне надо в душ, привести себя в порядок. От меня, наверно, до сих пор несет алкоголем.

- Да, амбре, конечно, так себе. Давай скорее в ванную, а я пока нам кофе сварю.

Я не выдерживаю и все же спрашиваю:

- Макс?

- Да, любимая?

Боже, мне достался святой муж! Который молча выслушал вчера все мои претензии, который варит мне кофе, пока я плескаюсь в душе после бурной ночи, и называет любимой несмотря ни на что.  А я просто гадко плюнула ему в душу и нашла «выход» из сложившейся ситуации, проехавшись по мужу катком из неуважения и собственного эгоизма. Прав был тот, кто сказал, что измена – это в первую очередь неуважение к самому себе.

- Ты хоть немного спал? – тихо и виновато спрашиваю я.

- Все в порядке, Ариш, иди в душ, - и уходит, оставив меня в растрепанных чувствах.

В душе я докрасна тру тело мочалкой, пытаясь смыть с себя воспоминания этой ночи. Но они возвращаются снова и снова, возрождая приятную тяжесть внизу живота и желание повторить все еще раз. Злюсь на себя, откидываю мочалку и становлюсь под ледяные струи воды. Хоть это должно же помочь мне?! Существует на этом свете средство от порочности и блядства?!

На кухне царит аромат кофе так, как я люблю, с корицей. Макс и про это не забыл. На глаза навернулись слезы, что не осталось незамеченным моим мужем.

- Ариш, что случилось? Почему глаза на мокром месте? – заботливо спрашивает Макс, аккуратно приподнимая мое лицо за подбородок.

- Все в порядке, просто голова раскалывается, - снова лгу я, шмыгая носом и начиная себя ненавидеть с каждым мигом сильнее. – Не надо было вчера столько пить, - что правда, то правда. Такое количество алкоголя не стоило употреблять, сейчас бы не корила себя за содеянное.

- Садись, вот аспирин, вот кофе, здесь яичница. Поешь, а мне пора на работу. Увидимся вечером, - и нежно поцеловав меня в висок, Макс стремительно вышел из кухни. Хлопнувшая входная дверь вдребезги разбила мое сердце, которое умывалось кровавыми слезами.

На работе все, как в произведении Чуковского: «и такая дребедень целый день: то тюлень позвонит, то олень». Ближе к обеду я напоминала пороховую бочку с тлеющим фитилем: поднеси огонь поближе и рванет. И «катализатором» мог стать любой фактор: замечание, недостаточно сладкий чай, не пишущая ручка, словом, все, что угодно.  И ближе к обеду мое состояние не укрылось от коллег.

- Арина, ты чего сегодня такая нервная? – спросила Оля, главная сплетница нашего этажа в частности и фирмы в целом. – Случайно, не беременная?

- Ты, что-то путаешь, Оленька, беременные обычно сияют от счастья, а не рычат, как бульдоги, - язвлю я, делая внушительный глоток кефира.

- Не соглашусь, - вмешивается главная болтушка нашего отдела Яна. Ее хлебом не корми, дай пообсуждать что-нибудь: полет на Марс, курс доллара, политику, эзотерику либо ущемленные права животных, в общем, что угодно, лишь бы не работать. – Если у женщины залет, а при этом у нее ни квартиры, ни машины, кредит на шее, да еще и мужик сбежал из-за перспективы стать отцом, то вряд ли беременная, как ты, Ариша, выразилась, будет сиять от счастья. Вот моя знакомая…- села на любимого «коня» Яна.