На грани фантастики - Пётр Гаврилин

главе со свирепым воеводой и ненавистной Элиной. Миия стала кричать Рейно, чтоб он прятался с малышами в доме, но было уже поздно. Элина стала показывать на них воеводе, что-то крича с перекошенным от злобы лицом.

Миия схватила за руки детей и бросилась бежать с ними к центральной площади. Рейно куда-то пропал, а Элина, вскочив на огромного чёрного коня, преследовала её. Нагнав, она сначала отобрала одного ребёнка и ускакала с ним. Потом сзади снова раздался стук копыт, и страшная сила вырвала у Миии второго сына. Обезумевшая от происходящего Миия продолжала мчаться, сама не понимая куда.

Оказавшись на центральной площади, женщина бросилась к помосту с билом, чтобы поднять тревогу. Она обратила внимание на необычное похрустывание под ногами и посмотрела вниз. Вся площадь была устлана маленькими детскими косточками. Миия схватилась за голову и в ужасе закричала…

— Тихо, тихо! Это я — Рейно! — голос спутника вернул её в реальность.

Она лежала рядом с костром, в котором трещали ветки. Над головой нависали своды пещеры. Он нежно гладил её по голове и вытирал своим рукавом пот с лица. У неё был очень сильный жар.

— Рейно, — прошептала она. — Я умираю.

— Нет, Миия! Это просто небольшая простуда! Ты скоро поправишься, и мы уйдём отсюда навсегда.

— Не ври мне. Я уже не в том возрасте, чтобы плавать в ледяной воде под скалами. Я точно знаю, что умру!

— Нет!

— Не перебивай! — Миия надолго закашлялась. Восстановив дыхание после приступа, продолжила. — Мне просто нужно напоследок сказать тебе, что я любила тебя всю жизнь. И сейчас люблю! Наверное, это глупо теперь звучит… После всего…

— Я тоже любил тебя всю жизнь! — проговорил дрожащим голосом Рейно. — Если б не это дурацкое наваждение! Если б не эта слепая страсть! Если б не моя глупость!

— Только не надо плакать, Рейно! — она с трудом подняла руку и дотронулась до его щеки. — Но почему? Почему ты не пришёл ко мне после? Я бы простила тебя. Мы бы могли быть вместе.

— Потому что, Миия, это я погубил тебя, себя и весь наш город. Потому что это я принёс с севера куолему в нашу долину. И она сожрала всё живое.

— Но зачем?

— Для того, чтоб Элина приготовила снадобье. Она не хотела иметь детей, и отвар из куолемы должен был дать ей это. Но по её беспечности цветок, что предназначался только ей, который даже из дома нельзя было выносить, распространился по всей нашей долине, сделав её бесплодной. Как после всего этого я мог прийти к тебе? Как смотреть в глаза, если я оказался всему причиной? Всё, на что я имел право после этого, так это на безумие. Как я мечтал сойти с ума! И как я мучился оттого, что это у меня никак не выходит!

— Я бы всё равно простила тебя. И мы бы прожили эту жизнь вместе, а не так нелепо. Прощай, мой милый Рейно! — устав от разговора, Миия закрыла глаза.

— Я пойду поищу хворост, — поднялся на ноги Рейно, с холодом в груди понимая, что дров ему теперь нужно найти столько, чтоб хватило на погребальный костёр.

— Не уходи! — то ли послышались Рейно в свисте ветра слова, то ли Миия действительно прошептала их. Он обернулся — она уже не дышала.

Проснувшись однажды утром и собравшись опять идти на бессмысленную работу по заготовке сена, горожане обнаружили себя запертыми в собственных домах снаружи. Двери были чем-то подпёрты. А окна в домах были не настолько большими, чтобы в них мог пролезть человек.

Они пытались стучать, кричать в окна, но им никто не отвечал.

В это время воевода вывел последнюю сотню воинов к перевалу. С гор в сторону долины дул резкий порывистый ветер: приближались осень и сезон дождей. Мужчины чертыхались и ёжились от холода.

Каждому воину был выдан факел.

— Приготовились! — скомандовал воевода.

После небольшой суеты с огнивом пламя начали передавать от факела к факелу. Вскоре весь ряд напоминал длинную свечу на подсвечнике.

— Поджигай! — гаркнул воевода.

Факелы полетели на сухую траву, которая моментально занялась, и ветер понес пламя в сторону города. Некоторое время все завороженно наблюдали за происходящим. Убедившись, что пожар уже не остановить, воевода вскочил на коня и прокричал:

— Уходим!

Войско длинной змеёю потянулось к перевалу.

Когда подъём начался, один воин, обернувшись на прощание на долину, покрытую белым дымом, сказал другому:

— Не понимаю, почему княжичу пришло в голову пожечь такую красоту. Хорошо, я семян успел прихватить.

Вот вернусь, выйду в отставку, посажу эти цветы под окнами дома и буду сидеть на крыльце с женою, любоваться видом и вспоминать былое. Красота! Ты даже не представляешь, как мне надоели все эти походы…

МЁРТВЫЕ ЯЗЫКИ

— Здравствуйте, дети! Садимся, достаём тетради, — проговорил на ходу, заходя в учебный кабинет, Маркус — пожилой учитель древних языков. По классу пронёсся тяжёлый вздох. Перед уроком поговаривали, что педагог приболел и занятие могут отменить. Теперь придётся сидеть седьмой урок, а значит, домашние задания делать уже при свечах.

Маркус пригладил редкие седые волосы и посмотрел на класс поверх очков:

— Вы чем-то недовольны, молодые люди?

На учителя уставились два десятка встревоженных глаз. У Маркуса в школе была репутация чудака, и основная масса детей его побаивалась. Да и предмет этот немногие понимали, а знания он оценивал принципиально и уже испортил несколько потенциально «золотых» аттестатов, несмотря на то, что его уговаривали завысить баллы и завуч, и даже директор.

Практически в каждом классе теперь есть ученик, который за словом в карман не полезет. И в этом был — огненно-рыжий мальчишка на предпоследней парте по имени Лео. Он поднял руку, и получив одобрительный кивок педагога, не вставая сказал:

— Учитель Маркус, я не понимаю, зачем мы учим эти мёртвые языки. Говорить на них нельзя. Писать — бессмысленно. Их вообще негде применить в этой жизни.

— Лео, тебе прекрасно известно, что эти языки оставили нам пророки. Наш долг — хранить их, передавая из поколения в поколение.

Тон учителя был достаточно дружелюбен, поэтому Лео немного осмелел:

— Может, пророки на них разговаривали или переписывались. Им он был нужен. А для нас это просто мученье. Учим, сами не понимаем, что и зачем.

— Наука пока не открыла, как пророки использовали древние языки, Лео. И, возможно, никогда это не узнает. Но мы обязаны знать их: в случае, если пророки вернутся, мы бы смогли понять их, а они нас.

— Учитель Маркус, мы уже достаточно большие, чтобы понимать, что