Возлюбленная телохранителя (ЛП) - Бриджес Миранда

— У меня есть еще одна рекомендация, если ты хочешь ее услышать, — говорит он.

Взволнованная из-за его постоянных попыток завязать разговор и его чувственности, я на мгновение забываю о себе.

— Почему ты говоришь со мной? — Использую цветок в своей руке, чтобы направить его на Кейда, а затем на себя с такой силой, что некоторые из белых лепестков летят на землю. — Мне нужно, чтобы ты объяснил мне это.

Кейд не выглядит обиженным на грубый вопрос, к моему удивлению. Он качает головой и выдыхает.

— Я не должен, но ничего не могу с собой поделать.

— Можешь.

— Нет, не могу, — говорит он. — Я пытался держаться подальше с тех пор, как впервые увидел тебя, и каждый день после этого, но за последние недели мое сопротивление ослабло. Так что нет, я не могу и не хочу больше пытаться.

— Но у тебя есть невеста, — возражаю я, разглядывая серьгу в его ухе.

— Пока что. — Кейд задумывается на мгновение. — Но это не значит, что я не могу вовлекать других женщин в невинные разговоры, — сложив руки, он заставляет бицепсы напрячься. — Я еще не сказал тебе ничего неподобающего.

Открыв рот, я тут же его закрываю. А ведь он прав.

Вдруг Кейд наклоняется ко мне и произносит:

— Но я хочу.

Его дыхание обдувает мои щеки, на время охлаждая жар моего румянца.

На этот раз мне удаётся вымолвить:

— Что?

— Да, Элеонора, — хрипло шепчет он. — С того момента, как увидел тебя, я сомневаюсь во всем в своей жизни, пытаюсь найти ответы, которые ускользают от меня, но ты — это все, о чем я могу думать. И когда нахожусь рядом с тобой, мне требуется вся моя сила воли, чтобы не прикоснуться к тебе, не попробовать тебя на вкус. Единственное, что меня останавливает, — это твоя реакция на мое присутствие. Думаю, ты боишься меня, но почему?

Его слова проникают в мое тело, заставляя вспыхнуть. Внезапно я замечаю голод во взгляде Кейда, которого раньше не было. Или, может, был всегда, но я не понимала, что это такое.

Уверена, что сейчас вижу именно его.

Поднимаю подбородок, каким-то образом находя в себе смелость встретить его взгляд, несмотря на то, что сердце замирает в груди.

— Я не боюсь тебя, но считаю этот разговор крайне неуместным.

— Это не так важно, как мне бы хотелось, — говорит он с выдохом. — И да, ты боишься, — Кейд, прищуриваясь, смотрит на меня, и мне приходится сопротивляться желанию не съежиться под тяжестью взгляда. — Вопрос в том, боишься ли ты меня или того, что я заставляю тебя чувствовать?

— Не говори глупости, — усмехаюсь я.

— Тогда тебя не напугает, что я жажду прикоснуться губами к каждому сантиметру твоей кожи и обхватить руками каждый изгиб твоего тела. Я фантазирую о том, каково это — оказаться внутри твоего лона, погружаясь глубоко, пока не потеряю силы от наслаждения, — опустив голову, Кейд приближает губы к моему уху, лаская своим шепотом. — Я хочу познать тебя во всех смыслах: телом, душой и разумом, Элеонора. И я сделаю все, что потребуется, чтобы завоевать тебя.

Цветок выпадает из моей руки, тут же забытый, когда я сжимаю бедра вместе. Мой клитор пульсирует, словно взывает к Кейду, ожидая облегчения восхитительных страданий, которые я испытываю. Потому что это должно быть именно так. Я разрываюсь между шоком и предвкушением. Судя по пламени в его взгляде, могу только представить, что он чувствует то же, что и я, но в более высокой степени.

Впервые в жизни я понимаю термин «запретный плод», когда смотрю на него. Кейд не мой, чтобы прикасаться, наслаждаться, и я мысленно цепляюсь за эту мысль, пытаясь восстановить контроль над своим телом, которым завладел Кейд.

— Единственное, что меня пугает, — это то, как легко ты забыл о своих обязательствах перед своей невестой, — заявляю я суровым тоном. И то только потому, что он меня так привлекает, что мне почти все равно, что у него есть невеста. Что это говорит обо мне?

Тьма моей души клубится в груди, когда я сопротивляюсь предложению Кейда, хотя хочу исследовать неизвестность вместе с ним. Есть что-то в его молчаливой силе, что интригует меня. Это совсем не похоже на взрывное насилие, к которому я привыкла. Может быть, поэтому я не убежала с криками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но в конце концов я все-таки ухожу, оставляя Кейда наедине с самим собой, пока пытаюсь успокоить свой учащенный пульс и рассеять сексуальное желание, которое он вызвал.

— Чего бы это ни стоило.

Его голос доносится до меня, пока я атакую ближайший куст, срывая каждый цветок и запихивая их в корзину. Качаю головой, но отказываюсь встретиться с ним взглядом.

Он скоро поймет, что меня не так-то легко поколебать. И мою решимость не так легко сокрушить. Нельзя сломать то, что уже сломано. Мой отец убедился в этом.

Глава 3

Темнота приветствует меня, как давно потерянный друг, успокаивая своей тишиной, когда чуть позже я оказываюсь в дворцовых садах. Луна сияет, как блестящий диск никеля, и я надеваю капюшон, чтобы прикрыть волосы и плотнее укутываюсь в плащ, прячась от холода. Несмотря на то, что я не делаю ничего противозаконного, дравийский охранник, который выпустил меня наружу, сказал, что у меня на все пять минут, когда я солгала, что нужно кое-что взять для его королевы. Хорошо, что он малость несмышлёный, ведь я планирую провести в саду столько времени, сколько пожелаю.

Сорвав снежный цветок, я вдыхаю его сладкий аромат и неторопливо прогуливаюсь. Трава под босыми ступнями мягкая и напоминает один из лучших плюшевых ковров. Здесь накопившиеся напряжение тает, и шаги становятся уверенней и легче. Если бы только я могла полностью выкинуть из головы источник своих опасений.

Морган сказала, что Кейд одарил меня «обжигающей улыбкой». Но у меня определенно нет ничего, чтобы защититься от его жара.

Несмотря на то, что я новичок в сексуальном плане, я не могу отрицать существование сексуального напряжения после разговора с Кейдом в саду. Я никогда не ощущала такого жара между бедер, он был таким же горячим, как и смущение, вспыхнувшее на щеках. Моя грудь стала набухшей и чувствительной, а соски затвердели, разочарованные отсутствием прикосновений. Даже сейчас я благодарна прохладному ветерку, касающегося моего разгорячённого тела при мысли о нем.

Сад — не что иное, как желанное отвлечение. Я прохожу мимо ползучих виноградных лоз и высоких живых изгородей, пробираясь все дальше, как будто могу убежать от собственных мыслей. Когда растительность резко заканчивается, взору открывается необычное сооружение, полностью сделанное из стекла и похожее на теплицу. Это одноэтажное здание обособлено стоит вдалеке, и в окнах виднеется слабое свечение. Меня одолевает любопытство, и я приближаюсь к нему, желая рассмотреть его вблизи, пока до меня не доносится низкий пронзительный звук.

Это стон боли животного.

Отбросив мысли об осторожности, я следую за мучительным звуком, стремясь обнаружить его источник. Небольшое всплывающее предупреждение появляется и исчезает, когда я нажимаю на кнопку слева от входа, и дверь открывается. Внутри так же, как и в саду, что удивляет меня. На полу мягкая трава, а все стены в одной комнате гигантских размеров покрыты растениями. Единственным признаком технологии является светящаяся оранжевая полоса света, встроенная в потолок.

Цветок падает на землю, и я сразу забываю о нем, когда мой взгляд останавливается на волке размером с маленькую лошадь, лежащим в стороне. Его длинная пушистая шерсть белее самого чистого снега, а серебристые глаза светятся в тускло освещенной комнате. Прекрасное создание лежит на боку и смотрит на меня, пока я медленно поднимаю руки ладонями вверх. Он приподнимает голову, когда я подхожу ближе, но так как предупреждающего рычания не слышно, я продолжаю идти.

Когда я нахожусь в футе от него, то медленно опускаюсь на колени, позволяя своему взгляду блуждать по животному. Без медицинского осмотра трудно сказать, что его беспокоит, но выпирающий живот явно намекает на самую явную из теорий.