Сибирская тетрадь - Федор Михайлович Достоевский

Тебе небось разжуй да в рот положи.

250) Нет, мамонька...

Мужик рубит дрова жиду и кряхтит.

— А цево зе ты кряхтишь?

— А чтобы легче было, жид.

— Ну, ты руби, а я буду кряхтеть.

Кряхтел, да потом деньги стал вычитать при расплате: я, дескать, кряхтел, тебе легче было!

251) Шапку заломал на четыре беды.

252) Я тоби так смахну, что ты у меня двадцать светов увидишь,

253) Нашего брата без дубины не уверишь.

254) Натрескался я пирога, как Мартын мыла.

255) Ты бы встал да пошел, тебя хоть бы ветром обдуло,

256) Дальше положишь, ближе возьмешь.

257) Трем курам корму раздать обочтется.

258) Да что ты мне рассказываешь бабушкин сон.

259) Эх вы, два Демида!

260) Ошибку в фальшь не ставят.

261) Ишь, умен стал! Астролом! Все божий планиды узнал.

262) Научишься небось шилом молоко хлебать.

263) На чужой кусок не разевай роток, а раньше вставай да свой затевай.

264) Копишь, копишь да черта и купишь.

265) Да уж такая-то девка-собутыльница!

266) А вы, матушка, не слушайте, у вас золотом уши завешаны.

267) Какой я тебе брат? Рубля вместе не пропили, а брат!

268) А наши доходишки, сами знаете, либо сена клок, либо вилы в бок.

269) Все чины произошел.

270) Господи, как подумаешь, сколько греха-то на людях.

271) За тычком не гонись.

272) А ты меня и бей, да только хлебом корми.

273) За сто раков не соглашусь. Вот сейчас, на пробу, сто раков давай, право, не соглашусь.

274) Дали мне пятьдесят с гаком.

275) А ты день не ешь, другой погоди, а третий опять не ешь,

276) — Был тут Фома Кузьмич?

— Был, да весь вышел; а что?

277) У меня ль, младой,

Дома убрано: Ложки вымыла,

Во щи вылила;

С косяков сскребла,

Пироги спекла.

278) Да нет; я уж лучше сапогу поклонюсь, а не лаптю.

279) А какая тут еда? Хоть бы теплом пустить, так обмерз.

280). Сено есть, а из хором вы у меня тепла не унесете, милости просим.

281) «А есть деревеньки?» — «Да, два снетка. По оброку в Ладожском озере ходят».

282) Не хотел шить золотом, теперь бей камни молотом.

283) Не делай свое хорошее, а делай мое дурное.

284) Что там у них за город? Просто черт в корзине нес да растрес.

285) Надпись на книге: «Супруга, милосердивая душа. Благородная, учтивая, обращательная, всем хороша».

286) «Ну, что, мать моя, зачем пришла?» — «С докукой, батюшка! К твоей милости, вот то-то и то-то».

287) Эй ты, мохнорылый!

288) Свяжись-ка со мной! Небось только тепло да мокро из тебя станет.

289) Вали! во что кривая не вынесет!

290) Дай бог нашему теленку волка съесть.

291) А я, батюшка, с вас воли не сымаю. Как хотите, так и делайте.

292) Отец мой не кланялся да и мне не велел.

293) Попал в поле, как в копейку.

Осталось только попасть.

294) Снявши голову, по волосам не плачут,

295) Свет небесный воссияет,

Барабан зорю пробьет, —

Старший двери отворяет,

Писарь требовать идет.

Нас не видно за стенами,

Каково мы здесь живем;

Бог, творец небесный, с нами,-

Мы и здесь не пропадем.

Не увидит взор мой той страны,

В которой я рожден;

Терпеть мученья без вины

Навек я осужден.

На кровле филин прокричит

Раздастся по лесам,

Заноет сердце, загрустит,

Меня не будет там.

296) Так для дела, брат, дельного и выбирают, а уж не нашего брата.

297) Да это чехол, а не человек.

298) Да это, брат, мне дороже киселя.

299) Лицо, как воронье яйцо.

300) Да уехал-то бы я давно, да золоторогих быков под экипаж еще не достали.

301) Да у его милости сегодня на чердаке нездорово (пьян или с ума сошел).

302) Понимать-то я вас понимаю, да не подымаю.

303) А твое, брат, слово ни к чему не подходит.

304) А горя-то, горя — конца краю нет!

305) «Ну что, брат?» — «Да что, сударь, статья небольшая, да просьба велика, — вот то-то и то-то».

306) Был у меня от батюшки дом двухэтажный каменный. Ну, в два-то года я два этажа и спустил, т. е. остались мне только одни ворота без столбов.

307) А мороз со всего белого света так и жарит.

308) Ходит, точно редьку садит (нагибается с каждым шагом),

309) Да это, брат, штука капитана Кука.

310) Эк ты сморозил!

311) На-тко, брат, возьми закуси!

312) Ну да я им там кинулся в нос. Помнить будут.

313) А ты знай, помалчивай.

314) Перед дураком шапки не снимают,

315) Любил медок, люби и холодок.

316) Он у нас в целовальниках сидел, а по прозвищу Гришка Темный кабак.

317) Ну и мою Аннушку нельзя перед другими похвалить, нельзя и похулить, а так что из десятка не выкинешь.

318) Да уж знамо дело, батюшка!

319) Да уж такой-то человек, отца не надо.

320) Послал я и мою слезницу (просительное письмо).

321) А вы меня извините, я (щелкнув по воротнику)... получил. Вот я — так дело другое, — капли в рот не беру, всё за галстух лью.

322) Дурак любит красненькое.

— Да что ж, когда здесь ничего не найдешь.

— Это еще ничего-с, что ничего не найдешь.

323) А вот я знал поляка, всех их вмисцы дьяблы везмо с та́ким мястом; есть цо ку́пить, ни́ма за́ цо.

324) А по-нашему, хоть на час, да вскачь.

325) Слушай да всякое слово считай. Вот тебе свет пополам: тебе полсвета и мне полсвета (будет с нас обоих); иди да не попадайся навстречу. Слышал?

326) Вот вышли мы с ней. На мне смушачья шапка, тонкого сукна кафтан, шаровары плисовые; она в новой заячьей шубке, платочек шелковый, — т. е. я ее стою и она меня стоит, вот как идем.

Рассказ о том, как жену убил.

Режь! его в солдаты берут, я его любовница. И на что она это мне сказала. <1 нрзб.>. Ночью зарезал и всё думал, что мне с ней делать.

327) Так-то так, а значит не