Сквозь тусклое стекло - Михаил Март

Спустя какое-то время на этаже остановился лифт. Из него вышли трое мужчин в белых халатах. Каждый нес с собой картонную коробку из-под вина. Мужчины уверенным шагом направились к синему фургону. Двое залезли в него, третий их запер и сел за руль. Заурчал мотор, машина подъехала к шлагбауму. Сторож пропустил ее и продолжил разгадывать кроссворд. Минут через двадцать на стоянке появился молодой человек в смокинге, который он не умел носить, ему больше подошел бы водолазный костюм. Молодой человек подошел к будке и предъявил удостоверение сотрудника уголовного розыска. Сторож хмыкнул — что-то в этом роде он и предполагал.

— Машины выезжали со стоянки? — спросил «водолаз» в смокинге.

— Одна выехала. Минут десять назад.

— Поподробней, пожалуйста.

— Телевизионщики уехали. Похоже, их в зал не пустили. Желтополосные. Пропуска не сдали. Зря я им шлагбаум открыл раньше времени, прошмыгнули и поминай, как звали.

— Сколько их было?

— Трое. Один нес видеокамеру, второй — треногу, а третий — коробку.

— Номер машины помните?

— Нет. Эти очки для близкого расстояния. Читать в них хорошо, а вдаль ничего не видно.

— Желтую полосу сумели разглядеть.

— Здесь стоянка специально для них. Грузовой транспорт, обслуга…

— Какая машина уехала?

— Белый фургон, «Мерседес», со спутниковой антенной на крыше и рекламой какого-то фильма на бортах. Помню слово «Скоро». Вон дырка в ряду осталась, с того места машина выехала.

— Я могу от вас позвонить?

Сторож пододвинул телефон к окошку:

— Встаньте на ящик у вас под ногами, иначе не дотянитесь.

Оперативник связался с дежурным по городу и представился майором Панкратовым. Передал ему описание фургона и направился к лифту. Когда лифт стал подниматься наверх, сторож покинул будку, вышел на улицу и два квартала прошел пешком. Там его поджидала машина. Он сел в нее, сдернул с себя парик, наклеенные усы, брови и уехал.

* * *

Все шло по плану. Фургон благополучно выехал из города и на четвертом километре Варшавского шоссе свернул налево. Уже стемнело. Машина шла на дозволенной скорости. Отход был продуман заранее, маршрут выверен, время рассчитано по минутам. Но всего предусмотреть невозможно — из-за поворота выскочил бензовоз. Похоже, за рулем сидел нетрезвый водитель. Он попытался увернуться, резко крутанул руль вправо, слишком резко, цистерну занесло, она опрокинулась и всей мощью ударилась о кабину фургона. Разлилась река бензина. Сидевшие в фургоне получили увечья и остались бы живы, если бы их не заперли в железной коробке. Нашли монтировку, попытались отогнуть стальные листы, но не успели. Последнее, что видел в щель один из потерпевших, был силуэт убегающего шофера бензовоза. Вспыхнуло пламя, потом раздался взрыв, огонь метнулся к небесам, цистерна взлетела на воздух, рвануло еще раз.

Пламя пожара было видно за несколько километров от места катастрофы.

3

Запись видеонаблюдений просмотрели молча, потом перемотали пленку на начало и запустили снова.

— Ну, Веня, комментируй. Полагаю, ты всех узнал, — сказал полковник, откинувшись на спинку стула.

Журналист хитро улыбнулся:

— Однобокого сотрудничества не получится, Леонид Палыч. Мы должны дополнять друг друга. Я вам, а вы мне.

— Рассчитываешь получить пять тысяч, обещанные банкиром? — спросил полковник.

— Пятьдесят. Он заплатит и больше. Это стартовая цена. Вы же слышали, страховая сумма составляет четыре с половиной миллиона. Если прижать Гурьева к стенке, он выложит двадцать процентов от суммы. Гурьев — банкир, а они всегда начинают с минимальной ставки, если им надо платить, а не получать. К тому же это официальные деньги. Я готов заплатить с них налоги, и у меня уже никто не спросит, на какие шиши я строю себе дачу.

— У тебя все есть. И машины, и квартира, и дача. Ни для кого не секрет, как ты зарабатываешь на жизнь.

— А чего мне это стоит? Если бы я вам не помогал, Леонид Палыч, меня бы давно загребли ваши ребята. Я столкну вас с места в этом деле, а вы мне поможете получить премиальные. Но работать будем на равных. Я вам, вы мне.

— А ты уверен, Веня, что нас надо сталкивать с места? Заявлений никто в милицию не писал, мы здесь неофициально находимся, можем махнуть на все рукой.

— Вы только валенка из меня не делайте, Леонид Палыч. Я не один тут с фотоаппаратом бегал, ваша физиономия не раз в объектив попадала. Вы человек не простой и знамениты не меньше поп-звезды. Уход с вечера Гурьева не останется незамеченным. Его жена должна была блистать на банкете, а они смылись. Стоит за ниточку дернуть, пирамида рухнет. Престиж российского сыска на кону. Вам гарнитур, мне премия. Договорились?

Полковник кивнул. Запустили пленку, на экране монитора появился холл перед туалетными комнатами. Женщины и мужчины входили и выходили, некоторые спускались парами и расходились по разным комнатам.

— Стоп! — сказал репортер. — Отмотайте назад. Стоп.

Оператор выполнял приказы. У монитора сидели двое, полковник Кулешов и журналист Скуратов, остальные молча стояли за их спинами.

— Почему промолчали, Леонид Палыч? Это же Сева Дербенев. Вы же его узнали. Три года за ним гоняетесь, а он с вами в кошки-мышки играет. Уж кто, как не Сева, горазд такие аферы прокручивать. А?

— Ладно, поймал ты меня. Дербенев у нас на крючке. Со дня на день возьмем. Он даже не прячется, гуляет в открытую. Отмотай-ка еще назад.

Оператор отмотал пленку.

— Стоп. А этого ты не знаешь? Познакомься — Иван Шатилов, правая рука Дербенева. По одному делу пойдут. Тоже голову в песок не прячет. Только вот что я тебе скажу, Веня, эти ребята зря светиться не станут. Думаешь, они не заметили видеокамер? Поди, сейчас в зале сидят и тихо усмехаются. Таких только с поличным брать можно. Момент упущен. Уверяю тебя, у этих парней есть официальные приглашения и больше в их карманах ты ничего не найдешь. Работала женщина. Если план составил Дербенев, то он лишь отвлекает нас. Рассчитывает на твою логику: его увидели и уже все для себя решили. Я промолчал, чтобы тебя не отвлекать от главного. А главное, как я думаю, очень легко пропустить мимо глаз. Вор обязан попасть в дамский туалет, и он знает, что попадет под объектив. Мы проделаем стандартную работу, и они об этом знают.

Начали смотреть дальше. Появилась женщина в серебристом платье с жемчугом на шее.

— Останови, — скомандовал Скуратов. — Кто это? — И сам же пояснил: — Жена одного из галерейщиков Юлия Баскакова. Она стояла рядом с Анной у бара. Обратите внимание на ее сумочку. О прошлом Юлии никто ничего не знает. Ей сорок два года, Илье Баскакову шестьдесят четыре. Что важно. Владелец отеля Мамедов привлек к делу двух самых крупных галерейщиков. Они одни из немногих, кто видел отель изнутри до его открытия. Я не говорю о строителях, отделочниках и технарях. Галерейщики подбирали картины для номеров. К слову сказать, Юлия прекрасно разбирается в камешках и знает всех ювелиров.

— Ты сказал «у бара»? — спросил полковник.

— Об этом чуть позже. Когда посмотрим сделанные мною снимки. Поехали дальше.

— Стоп! — теперь просмотр остановил полковник. — Что скажешь об этой брюнетке в темных очках? Слишком много лишнего на лице.

— Половина баб в тонированных очках. Это сейчас модно. Я думаю, это иностранка. Возможно, журналистка. Одета со вкусом, но без показухи. Среди наших матрон я такой не знаю. Держится с достоинством, но не с надменностью, как наши куклы. Красива, элегантна и слишком заметна для воровки.

— Поехали дальше.

Вскоре в кадре появилась Анна Гурьева.

— Вот она! — воскликнул Скуратов. — Смотрите на сумочку. Мы такую же видели у Юлии Баскаковой, которая еще не вышла из туалета. На данный момент в дамской комнате находится девять женщин, в мужском — двенадцать мужчин. Теперь надо наблюдать за выходящими. Засекайте время. Анна должна зайти в кабинку, выпить, вырубиться, кто-то должен зайти в соседнюю кабинку, подлезть под перегородку, снять с нее гарнитур, убрать с него чип, потом спрятать бриллианты и уйти. Времени тоже зря терять не следует. Смотрим.

Пленку просмотрели до конца. Полковник вздохнул.

— Дербенев и Шатилов вышли через семь минут. Время подходящее. Но они не могли проникнуть в женскую половину, оставшись незамеченными. Сработала женщина. Другое дело, что она могла передать бриллианты этим прохвостам. Бросить сумочку или узелок в проходной комнате и спокойно уйти.

— Из женской комнаты через пять минут вышли три женщины и еще четыре чуть позже. Я знаю пятерых. Их можно допросить, но предупреждаю, язык за зубами они держать не будут. А реклама никому не нужна.

— Все это так, ребята, — скривил физиономию полковник, — но мы не стронулись с места ни на шаг. Вором мог быть любой. Работа пустяковая, если знаешь, что объект пристрастен к алкоголю и имеет в сумочке отравленное виски, а на бриллиантах прикреплен чип. Тогда все просто.