Неунывающий Рон - Татьяна Полетаева

Лавгуды. Не выдержав, я произнесла:

– Извините, – И повернулась, чтобы уходить.

– Погоди, Рон. – Окликнула меня миссис Лавгуд. – Спасибо, что сказал.

– Вы мне не поверили. – Спокойно констатировала я.

– Частично поверила. – Миссис Лавгуд тоже говорила спокойно. – Но дело в том, что я до определенной степени чувствую, когда говорят правду, а ты не был искренен до конца. Я чувствовала, что ты сочиняешь.

Вот же блин! И почему мне так не везет! И как тут выпутываться?

– А вы уверены, как ваш дар правильно действует, когда описывают видение или пророчество?

– Не уверена, поэтому долю сомнения все же заронил. Я обязательно перепроверю расчеты перед экспериментом.

– Но от эксперимента все равно не откажетесь… – Меня затопила горечь. Может, действительно рассказать ей все, включая попаданство? Если она чует ложь, то поверит. И тут же почувствовала, что этого делать не стоит. Интуиция проснулась и орала благим матом, что в этом случае пострадает не один человек, а намного, намного больше. Может, она все же сама найдет ошибку при проверке? А если нет? Что же мне делать?!

– Когда кто-то хочет что-то совершить, не желая ждать и никого не слушая, говорят – руки чешутся. Как бы я хотел… – Медленно произнесла я. – Чтобы, когда вы в очередной раз проигнорируете угрозу вашей жизни, у вас до чертиков чесалось бы все тело!

И, развернувшись, помчалась, куда глаза глядят. Вот, почему мне так не везет? И я не хотела говорить этих слов, они словно сами собой вырвались, когда меня захлестнуло отчаянье. И вот результат – вряд ли буду желанным гостем у Лавгудов. Остается только надеяться, что миссис Лавгуд все же тщательно перепроверит расчеты, и, возможно, все же найдет ошибку.

Выбившись из сил, я упала на траву, стараясь отдышаться. Интересно, почему мои планы так легко идут прахом? Где мои попаданческие бонусы? Просто безобразие!

Я перевернулась на спину и раскинула руки. Надо мной неторопливо плыли облака, а я, постепенно успокаиваясь, любовалась небом. Ничего, все у меня получится. Возможно, некоторые вещи просто нельзя изменить. Я, во всяком случае, попыталась. А вот то, что мои слова и поступки следует обдумывать лучше, несомненно. А то пошла на поводу у эмоций, вот и села в лужу. Мое знание канона не делает меня непогрешимой. Решено. Буду думать. Головой.

Своим решением я гордилась следующие два часа, пока возвращалась домой. Задумавшись, я срывала приглянувшиеся мне травы, поэтому к Норе дотопала, сжимая в руках огромный букет. И, только войдя внутрь и увидев изумленные глаза миссис Уизли, сообразила, что что-то пошло не так. Видимо, Рон до сих пор с вениками в виде букета в дом не заявлялся. С трудом удерживая покерфейс, я сунула этот букет ей в руки и с улыбкой произнесла:

– Мам, это тебе.

– Как мило с твоей стороны, Рон. – Миссис Уизли достала вазу, наполнила ее водой, поставила букет и отправила на стол. Теперь середину стола украшал мой шедевр. – Большое спасибо!

За ужином собрались все члены семьи. Гнусно хихикающие близнецы не оставляли сомнения, что они опять задумали какую-то пакость. Поэтому я не спешила прикасаться к своей тарелке, внимательно рассматривая кусок хлеба и прикидывая, что мне делать. Но повезло. Стрелки часов сдвинулись на отметку «дома», и в дверь вошел Артур Уизли. Воспользовавшись возникшей суматохой и тем, что пышный веник посреди стола частично меня маскировал, быстро поменялась тарелкой с Джинни, после чего благовоспитанно приступила к еде. Сама сестренка, сорвавшаяся с места, чтобы повиснуть на шее у отца, за стол не спешила, но Молли быстро навела порядок, и все успокоились, принявшись за еду.

– Сегодня был тяжелый день. – Мистер Уизли выглядел усталым. – Кто-то додумался заколдовать уличный фелетон, ну это такой прибор для связи у маглов, вместо каминов. Так он принялся кусать всех желающих им воспользоваться за пальцы. Пришлось даже группу обливиэйтеров вызывать, поскольку слухи успели разойтись.

В этот момент Джинни взвизгнула и принялась покрываться серебристой чешуей. Мистер Уизли отреагировал мгновенно, наставив палочку и пробормотав:

– Финита.

Процесс остановился, но чешуя никуда не делась. А дальше начался сумасшедший дом. Молли орала на оправдывающихся близнецов, Джинни ревела, Артур утешал дочь, и только мы с Перси, потихоньку переглянувшись, сбежали в свои комнаты. Нет, Джинни мне было, конечно, жалко, но, во-первых, себя намного жальче, а, во-вторых, за меня бы так не вступились и не понеслись мгновенно расколдовывать в Мунго. А так просто замечательно получилось. Проигнорировав звуки скандала, доносящиеся снизу, я завалилась в постель и благополучно задрыхла. Уж больно день выдался насыщенным.

А под утро мне приснился кошмар. Джордж и Фред, с крылышками вместо ушей, гонялись за мной по комнате, напевая, что все равно поймают меня и превратят в русалку. А потом появился Дамблдор, и запел, что раз я рыжий, то должен служить делу света и дружить с главным героем. Я заорала, что не хочу быть рыжей, но меня опять принялись гонять по комнате близнецы, приговаривая, «ты рыжий – значит, с нами», а Дамблдор кивал головой и пел, что все рыжие служат делу света.

– Да не рыжая я! Не рыжая! – заорала я изо всех сил и свалилась с кровати.

Вытерла вспотевший лоб и выглянула в окно. На улице едва рассвело, часов пять или шесть утра. Бормоча себе под нос: «Приснится же такое…», я поплелась в ванную. И тут же, поймав свое отражение в зеркале, замерла, не веря собственным глазам. Мои волосы больше не были рыжими, приобретя восхитительный фиолетовый цвет.

Глава 3

Следующие полчаса я любовалась своей обновленной физиономией, не в силах оторваться от зеркала. Веснушки исчезли, а кожа стала ослепительно белой. Глаза, окаймленные темно-фиолетовыми ресницами, приобрели более насыщенный оттенок, и теперь казались двумя сапфирами. А волосы… Волосы мне нравились больше всего. Они сочетали все оттенки фиолетового – от нежно сиреневого до почти ультрамаринового, ложась слегка завивающимися мягкими прядями. Просто потрясающе! Моя прррееелесть!

Делать до завтрака было особо нечего, поэтому я открыла одолженную Перси книгу и погрузилась в Историю Хогвартса. И вынырнула из нее только спустя два часа, когда с криком: – Ронни, вставай! – в комнату влетела Молли.

Мы ошеломленно уставились друг на друга. Я мыслями все еще витала внутри Хогвартских стен, и столь бесцеремонное вторжение сочла диким. А миссис Уизли, по-видимому, потряс фиолетовоголовый Рон,