Мать и Колыбель - Alexandra Catherine

class="p1">— Негоже девице зарабатываться до темноты! — проворчала экономка так тихо, чтобы барон не слышал. — Жаль, твоего дядю это совсем не волнует. Все девицы как девицы, только для шитья и танцев годятся, а ты до ночи торчишь в больнице. Не бережёт дядя ни твою молодость, ни красоту.

— Да по̀лно! — с улыбкой фыркнула девушка.

— Ужин давно готов.

Переодевшись, всё трое устало собрались у стола. Бейнардий Фронкс вновь начал обсуждать недавнюю поездку своих племянников. Они ездили в нодрѝмский Брок на похороны родственника.

— Я так и не понял, что же три недели назад произошло с троюродным братом вашего отца.

— Уже говорил: нам не показывали тела, — деловито сообщил Лорен, укладывая салфетку на колени. — Его загрызла не то бешеная собака, не то волк.

— Волки в Броке? Такого не было никогда.

— В ту ночь несколько человек видели очень большую собаку, — сказала Акме. — Но кто-то утверждает, что это волк. Или медведь.

— Очень странно… — протянул Бейн. — Ведь ещё одна родственница вашего отца была убита два месяца назад недалеко от Селена̀ра на охоте.

— Но это уже точно были дикие звери, — ответил Лорен. — Лес там дикий и густой. Она обожала охоту и бешеные скачки. На охоте оторвалась от всех и заблудилась.

— Пропала так же, как ваша тётка, сестра отца. Анѝра.

— Но она пропала очень давно, — сказала Акме. — Её убили зараколахонские разбойники, когда мне было года два. Из Саа̀рды или Шамшѝра. Тела так и не нашли.

— Ты же знаешь, что зараколахонцы делают с пленными, особенно шамширцы, — безразлично повёл чёрной бровью Лорен. — Искали всем Броком, даже из столицы прислали помощь.

— А какая красавица была… — Бейн задумчиво улыбнулся. — Длинные светлые волосы, голубые глаза… Я увидел её, когда приезжал на помолвку ваших отца и матери. Да я тогда чуть не женился на ней!

— Ты добивался её руки? — удивилась Акме, не знавшая таких подробностей из жизни дяди.

— Нет, я был молод и горд. Да и изрядно глуп, честно говоря. Мне было невдомёк, что за сердце красотки нужно бороться. Анира не обратила на меня внимание. А вскоре к ней посватался какой-то приезжий полудикарь. Темноволосый такой, богатый, вооружённый до зубов. Поговаривали, что из Шамшира. Она и его отвергла, а вскоре пропала… И как поживают ваши нодримские родственнички? — сменил тему целитель, когда подали лёгкий ужин, — Бейнардий Фронкс следил за фигурой и призывал своих племянников к тому же.

Лорен усмехнулся:

— Похороны не выбили их из привычной колеи. Они всё не могли наглядеться на Акме, пытались устроить её помолвку то с одним родственником, то с другим. Даже хотели увезти нас в столицу, погостить.

— Лорен, — с раздражением буркнула Акме, — в следующий раз я последую велению души, а не разума, и отрежу твой длинный язык! Ты самый трепливый малый, которого я когда-либо встречала!

— Теперь я ещё и трепливый… — снисходительно улыбнулся ей брат.

— Акме! — резко воскликнул Бейн. — Что за недостойные слова я слышу из твоих уст?!

— Прости, дядя, не сдержалась, — смиренно, в притворном раскаянии пробормотала та, бросив на брата уничтожающий взгляд.

— Подобное поведение недостойно, особенно для такой красивой девушки, как ты, — спокойнее произнёс Бейн Фронкс. — Как я смогу представить тебя жениху, если ты столь вспыльчива, а язык твой острее ножа?

— Какому ещё жениху? — оторопела Акме.

— Сестрице нашли жениха? — удивился Лорен.

— Никого я ещё не нашёл, — успокоил племянницу дядя. — Но когда-то это должно произойти. Тебе восемнадцать, а ты ещё не замужем.

— Я сама найду себе мужа. Даже если мне перевалит за тридцать.

— Сама или нет, но только с моего согласия, — ответил барон.

После ужина Бейн спросил Акме:

— Родственники из Брока просили тебя показать им искусство танцев Орна, которым ты научилась вопреки моей воле?

— Просили, — холодно произнесла девушка. — Но я не смела нарушить своё обещание, данное тебе. Ты не любишь этого, хотя это очень красивый танец, и я не понимаю, чем он так плох в твоих глазах…

Бейн Фронкс перебил её и сдержанно произнёс:

— Я не желаю, чтобы моя племянница, которую я воспитывал как родную дочь, была диковинной вещью на ярмарке. Ты должна быть такой же скромной и чинной, как твоя матушка, Равенна. А в тебе всё больше проявляются замашки беспокойного… даже, я бы сказал, буйного отца. Нрав у Иллеана был действительно буйный. Как у безумца.

«Такой же скромной и чинной… — подумала Акме, и сердце её сжалось в тиски. — И терпеть побои мужа…».

Она наклонилась, чтобы поцеловать руку дяди и скрыть ярко сверкавшие от недовольства глаза: племянница не стала спорить с дядей — отец Иллеан Рин действительно был очень вспыльчив. Он любил жену… но нередко её поколачивал. А Лорен, тогда ещё совсем мальчишка, заступался.

— Завтра вечером мы устроим праздничный ужин, — сказал Бейн. — Придут мои ближайшие друзья, которые, Акме, тебя толком и не видели с тех пор, как ты полгода назад приехала из Орна. С утра мы с Лореном в больнице, а ты побудь дома.

— Ты ведь редко пускаешь меня в больницу, — без улыбки произнесла девушка. — Даже простой сиделкой.

— Тебе нечего делать среди всех этих больных и умирающих.

— Если я не наберусь опыта, я никогда не получу Лицензию целителя. Зачем тогда я провела столько лет в Орне?

— Я отправил тебя в Орн, Акме, чтобы ты поправила здоровье, вылечилась, а не училась целительству. Но я пошёл у тебя на поводу. Женщина твоего положения не может иметь профессию. Это немыслимо! Что скажет твой будущий супруг, если у тебя будут иные дела, кроме семейного очага?! И, не дай Небо, работа!

— В таком случае я вовсе не выйду замуж, — коротко ответила девушка, поцеловала дядю в щёку и, с трудом сдерживая негодование, унеслась наверх.

[1] Государство на юго-востоке Архея

Глава 2. Призрак на заднем дворе

Утро выдалось ярким и светлым. Весёлые потоки ветра гоняли по небу боязливые пушистые облака, играя с листвой на деревьях, жемчужинами цветков вишни, волосами и платьями горожанок.

Акме, одетая в лёгкое белое платье с короткими рукавами, присборенными у плеч, вышла из лавки бакалейщика. Длинные чёрные волосы были заплетены в тяжёлые реки кос, перевязанные золотыми лентами.

Следом за ней шла пятнадцатилетняя светловолосая и болтливая служанка Эллира, по уши влюблённая в Лорена.

— Всё ли мы заказали к ужину, Эллира? — спросила Акме, перебирая в голове заказы.

— Да, сударыня, — отвечала та, крутя головой по сторонам.

— Во сколько привезут готового барашка?

— К девяти вечера.

— К девяти?! — воскликнула Акме.

— Ох… к восьми, — исправилась Эллира.

— Какая же ты нерасторопная! — проворчала