Болотная дева - Александр Петровский

– А теперь, сын мой, можешь поведать, что тебя к нам привело. Ибо сказано в Экклезиасте, что всему свое время, и время всякой вещи под небом, есть время молчать, и время говорить. Вот сейчас, сын мой, для тебя как раз и наступило время говорить. А мы с братом Ансельмом готовы со всем вниманием тебя выслушать, а затем помочь благословением, добрым советом или как-либо иначе.

Сэр Брайан начал излагать свою просьбу к святым отцам, и отчётливо видел, что по ходу его рассказа всё сильнее скучнеют их лица. Наконец, аббат не выдержал.

– Остановись, сын мой, – прервал он рыцаря. – Ты уже долго говоришь, но до сих пор абсолютно ничего не сказал. Рассказ твой ну прямо как проповедь нашего архиепископа, да простит меня Господь за порицание сего достойного прелата. Точно так же слушаешь его, слушаешь, а когда он проповедь завершает, о чём именно он говорил – тайна сие великая для слушателя есть. И у тебя, сын мой, ровно так же получается. Не наделил тебя Господь владением риторикой, то есть талантом рассказчика. А потому, если ты не имеешь возражений, давай сделаем по-другому. Мы с братом Ансельмом будем тебе задавать вопросы, а ты в меру своих сил и знаний на них ответишь. Сдаётся мне, что так дело у нас пойдёт значительно быстрее.

– Конечно, я не возражаю, святой отец, – согласился сэр Брайан, понимая правоту аббата.

– Ну, тогда, с Божьей помощью, приступим. Ты, сын мой, командир этого отряда, и вы выполняете приказ барона Герсби. Это так?

– Да, святой отец.

– Можешь ли ты повторить для нас, какой приказ дал тебе барон, твой сюзерен?

– Конечно, могу, святой отец. Барон приказал уничтожить чудовище, обитающее на Гибельном болоте.

– Ах вот оно что! Дело сие богоугодное, вне всякого сомнения! И Святая Церковь готова в этом деле оказать тебе, сын мой, всю мыслимую помощь. Вот только одно настораживает. Ты далеко не первый, кто будет сражаться с этим чудовищем. И все, кто раньше выходили с ним на бой, потерпели поражение. Первыми, насколько мне известно, были десять монахов нашей обители, попытавшиеся сразиться с ним при помощи молитв Господу нашему и святой воды. Если верить монастырским летописям, ни один из них с болота не вернулся. Может, кто-то и раньше них пытался, но, судя по результатам, тоже не преуспел. А последней известной мне попыткой был поход сэра Арчибальда примерно месяц назад. Насколько я знаю, и ему тоже не удалось. В замке Герсби что-нибудь о его судьбе известно?

– Я ничего об этом не слышал, святой отец.

– Значит, считаем, что и он, и его отряд погибли, как и все их предшественники. Нужно ли, сын мой, обращаться к пророкам или магам-ясновидцам с вопросом, какая судьба ожидает твой отряд?

– Не нужно, святой отец. Я и сам отлично понимаю, что задание моё смертельно опасно и, скорее всего, безнадёжно. Но мне приказано попытаться, и я честно попытаюсь, вверив жизни, свою и стражников, руке Божьей.

– Похвальное намерение, сын мой, – одобрил аббат. – Теперь перейдём к практической стороне дела. Какой помощи ты ожидаешь от нашего монастыря?

– Самое главное, святой отец, это знания. Мне ничего неведомо про это чудовище. Например, правда ли, что этот монстр – порождение преисподней? Многие уверены, что это именно так.

– Сие мне доподлинно неведомо, – признался аббат. – Но, если исходить из моих знаний и жизненного опыта, я бы рискнул предположить, что кем бы это чудовище ни было, оно – порождение нашего мира, и никакого иного. Насколько мне известно, сын мой, наш мир вполне способен успешно порождать любых чудовищ.

– Тогда расскажите мне, что вы знаете об этом чудовище.

– Конечно, всё расскажу, сын мой. Чудовище это обитает здесь очень давно. Не зря же болото Гибельным прозвали. Его, чудовище это, видели всего несколько человек, и по их рассказам, это гигантский волк или собака. Шерсть у него чёрная, глаза горят, а из пасти пламя адское вырывается. И если встретился с ним на болоте, считай, что ты уже мёртв. Ибо ни стрелы, ни меч, ни копьё не причиняют ему ни малейшего вреда. А уж слышали вой этой твари все, кто живёт возле болота. И даже я слышал его не раз. Должен отметить, сын мой, от этого жуткого воя кровь стынет в жилах. Только молитва Господу нашему придаёт сил побороть ужас.

– Но на самом деле это никак не могут быть ни волк, ни собака, – вступил в разговор брат Ансельм.

– Почему вы так уверены? – удивился сэр Брайан.

– В качестве монастырского эконома я постоянно имею дело с продовольствием. Так вот, люди могут жить только там, где есть для них еда. С животными – то же самое. А на Гибельном болоте недостаточно пищи ни для волков, ни для собак. Разве что этого зверя кто-то специально подкармливает, но такое предположение выглядит уж очень невероятным, учитывая, сколько веков это создание на болоте обитает.

– Святой отец, а как вышло, что все, кто видел монстра, погибли, но при этом вам известно его описание? – поинтересовался сэр Брайан.

– Не все погибли, сын мой, – возразил аббат. – Я, быть может, неудачно выразился, или ты меня превратно понял. Если несколько человек встречали чудовище и убегали в разные стороны, некоторым из них удавалось спастись, милостью Божьей.

– Значит, святой отец, это всё рассказы бежавших. То есть, трусов. Мой военный опыт подсказывает, что нельзя верить их словам. Они всегда вражью силу преувеличивают. Сказано же – у страха глаза велики.

– Сын мой, ничем возразить не могу, ибо военного опыта вовсе не имею, как и брат Ансельм. В любом случае, других описаний этого чудовища у нас нет. Так уж вышло, что смелые люди после встречи с ним мир живых покинули. Одно только ещё могу добавить. В монастырской летописи несколько веков назад, когда впервые упомянута сия тварь, написан совет – «Остерегайтесь выходить на болото ночью, когда силы зла властвуют безраздельно!».

– Хороший совет, святые отцы, жаль только, что невыполнимый. Для меня, по крайней мере, и для стражников моего отряда. Нам приказано туда идти, и мы там останемся на ночь, положившись на милость Господню. А теперь растолкуйте мне, почему именно сейчас зверь стал мешать барону, да настолько, что он уже второй отряд на болото посылает?

– Чего ж тут не знать? – пояснил эконом, который в практических вопросах разбирался намного лучше своего аббата. – Дорога через болота миль этак на тридцать короче, чем в обход. Да и обходная дорога идёт через лес, в котором такие лихие люди водятся, что мало чем чудовищу в гнусности своей уступают. А теперь зверь так распоясался, что через болото вообще уже никому не пройти. Вот и пожаловался кто-то герцогу, а быть может, и самому королю, тот и приказал барону уничтожить чудовище. Болото ведь барону принадлежит, а это значит, что его рыцарям и наводить там порядок. Но это я так думаю, скромный слуга Господень, удалённый от мирских забот. А как оно на самом деле обстоит, того мне знать не дано.

– Спасибо, брат Ансельм, вряд ли вы ошибаетесь. Святой отец, может, ещё что-нибудь про монстра забыли сказать и сейчас добавите? – обратился рыцарь к настоятелю.

– На память я не жалуюсь, да и не так уж много про сие чудовище известно, чтобы можно было что-то забыть. Я вам дам монастырские летописи, сами почитайте, что написано в них о Гибельном болоте и чудовище, в нём обитающем.

– Не стоит, святой отец. Писано-то оно писано, да вот только читать это в моём отряде некому. Не дал мне барон в отряд грамотея. И, наверно, правильно не дал, грамотеи-то среди мирян наперечёт, нечего их чудовищу скармливать. Барон и сам грамотный, и других грамотеев ценит.

– Достойное похвалы отношение! – одобрил аббат. – Сын мой, ты ещё хочешь что-нибудь у нас узнать?

– Да, святой отец. Один вопрос меня мучает. Только не о чудовище, а о стражниках в моём отряде.

– Спрашивай, сын мой. Если смогу, то дам тебе ответ, с Божьей помощью. Не стесняйся. Издавна повелось так, что если доброго христианина мучает какой-то сложный вопрос, то он за решением обращается к священнослужителю. Если хочешь, можем считать нашу беседу исповедью, и тогда мы обязуемся хранить её в тайне.

– Нет-нет, святой отец! Ничего такого, что требует секретности. Дело вот в чём. Стражники отлично понимают, что поручение наше почти безнадёжное.

– Мне кажется, слово «почти» тут совершенно излишне, – буркнул брат Ансельм.

– Так вот, трое из них решили в этом не участвовать. Двое сбежали, один на меня напал.

– Я даже не спрашиваю о его дальнейшей судьбе. Думаю, его больше нет среди живых, – предположил аббат.

– Именно так, святой отец. А вопрос вот какой. Остальные… Сколько их осталось?

– Семеро, – подсказал аббат.

– Эти семеро к мятежникам не примкнули, причины этого мне известны, но вот почему они не помогли мне?

– Если отец настоятель не возражает, я отвечу на этот вопрос, – брат Ансельм дождался одобрительного кивка аббата и продолжил: – Насколько понимаю, не принявшие участия в мятеже беспокоились о своих семьях. Это очень разумная политика, заботиться о семьях своих воинов. Она и благородная, что для политики редкость, и выгодная для сюзерена. Не без гордости за нашего отца настоятеля скажу, что это именно он когда-то посоветовал барону Герсби помогать своим людям оплачивать свадебные хлопоты и содержать их семьи в случае гибели отца семейства на военной службе. В результате в страже барона, как и среди его рыцарей, предателей ничтожно мало. Всегда надёжнее сделать предательство невыгодным, чем взывать к совести. А те трое, которые решили не участвовать, они или не имели семей, или им было на них наплевать. Я прав, сэр Брайан?