Внеучебная Практика (СИ) - Гусина Дарья

— Так вот эта малышка у нас сейчас проблема номер один. Я говорю «у нас», а не «у вас», потому что сам… радею.

Ирина неохотно кивнула. Все знали, что Капалов несколько лет, как говорится, от звонка до звонка отпахал в страшноватом и непонятном мире, откуда на Грани постоянно лезла всякая мертвечина, и сейчас продолжал помогать практикантам и агентам. Втайне.

— Родители ее тут?

— Да, я их чаем напоила. С ватрушками.

— Молодец. И мне чайку, Ирочка. Можно?

— Конечно, Ивадим… ой… Иван Дмитриевич!

Ирочка умчалась. Капалов негромко хмыкнул. Ивадим, надо же. Ну имелся у него такой грешок – в разных мирах старался он от имени своего далеко не отходить. Был у него когда-то наставник, что повторял:

— Держитесь за имя свое! Не верьте суевериям! Имя вас защищает! Не дает забыть, кто вы есть!

Бывал Капалов на Гранях и Капаидой, и Кападимом, и Ивадимом. Не хотелось ему забывать, кто он, а ведь случалось, что так вживался в роль, что был к тому близок.

Студиозусы – народ ушастый, где-то подслушали и теперь иначе как Ивадимом его не зовут. Пусть лучше так, чем по прозвищу, вроде «Мойдодыра», как у Меркурия Родионовича. Так и это еще ничего. Вон, Настасью Родионовну Буговец, из Коллегии Противодействия Магическим Злоупотреблениям, кто-то острый на язык (вообще-то это был сам Капалов, но об этом он предпочитал не распространяться) некогда в сердцах нарек Бастиндой. Так и прилепилось прозвище. Неприятное, да, но весьма к Буговец подходящее.

Кстати, об имени. Капалов постоял, подумал и, махнув рукой на сомнения, пошел в гостиную. Там за столом сидела молодая женщина, мама сбежавшей из-под присмотра Ирочки малышки. Увидев ее, Иван Дмитриевич всплеснул руками:

— Оленька, дорогая! Так вот оно как?! Поздравляю!

Ольга была беременна. То ли на большом сроке, то ли детишек было несколько. Двое, подтвердила Ольга. Мальчик… и еще мальчик.

На лице ее отразились весьма противоречивые чувства. Мальчики – это хорошо. А близнецы – двойная радость. Вот только подрастающая дочка дает повод для беспокойства. А еще нужно доводить да ума филиал Академии Магии в мире Прях.

Капалов залюбовался молодой женщиной – беременность ей очень шла: движения стали более плавными, женственными.

— Мы к вам… опять, — вздохнула Ольга, посмотрев на руки мужа.

Супруг ее, господин Алан, сидел в кресле, держа на руках дочь. Малышка Лейа приткнулась щекой к его плечу и сладко сопела.

Сама Ольга Васильевна родом была из Банального Мира.

(*Банальный Мир – мир, являющийся опорой для плоскостей иных миров, сведением их граней. По странной иронии, магия в нем до сих пор не признана, вероятно, из-за ее редкого проявления).

В самую проблемную из магических Граней, она попала путем необычным, уникальным, умерев у себя в мире и переместившись в тело скончавшейся в ту же секунду девушки из мира Прях. Капалов даже докторскую защитил по ее кейсу, по теме «Анализ механизмов возникновения эффекта двойного переноса сутей в условиях артефакторной поддержки», чем очень гордился.

В этом сложном мире Ольга и осталась, вышла замуж, родила дочку. (*) Капалов и другие ученые Академии возлагали на нее большие надежды как на будущего директора первого в мире Прях филиала АМД и вообще, передовым звеном борьбы с обскурантизмом.

(* Полная история Ольги рассказана в романе «Переплести судьбу»)

Но Лейа подрастала и создавала все новые и новые проблемы.

Не специально.

Девочка была умненькой и упряменькой, шалости творила не со зла, а по-детски наивно следуя своей природе, разгадка сути которой пока была недоступна даже Капалову и его ученым друзьям.

Если Ольга, попав в мир Прях, сумела найти подход к противоборствующим в нем видам волшебства и научиться пользоваться их «коктейлем», то Лейа такой родилась, с дикой смесью магий в основе своей ауры, с непонятным коловратом энергий и выплесками, ставшими угрозой для тех, кто ее окружал.

Ольга это понимала. Поэтому и пришла сейчас в ДОМ. И мужа привела.

(*ДОМ – (Пункт) Демаркации Объективной Магии – портал на пересечении плоскостей миров, через который вечно пытается проникнуть всякая дрянь. Чаще всего ДОМ имеет вид характерных для данной местности жилых объектов, как то дом, замок, пещера, дупло и т.д. Обслуживается студентами Академии).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Момент настал.

Объясниться и убедить.

Алан казался невозмутимым. Он никогда не вмешивался в дела жены, связанные с ее прошлым, и по личным наблюдениям Капалова, воспринимал Ольгу как луч света в темном царстве своего мира. Но сейчас Ивану Дмитриевичу чудилось в его позе и выражении лица нечто угрожающее. Что ж, немудрено – Капалов пришел, чтобы в некотором роде отобрать у Алана дочь.

Иван Дмитриевич вздохнул и проговорил:

— Оленька, так дальше продолжаться не может. Вы в опасности. Лейа тоже.

Красивое лицо Ольги помрачнело. Она посмотрела на дочь и мужа и сказала:

— Вы правы. С каждым днем все хуже и хуже. Даже ее вылазки в другие миры не помогают – пара выбросов была на прошлой неделе. Кстати, спасибо вам, Иван Дмитриевич, что позволили Лейке бывать в Мире Двоедушников. Нам после ее прогулок всегда намного легче, — женщина потянулась и погладила девочку по светлой головке. — Еще бы от нянек не убегала.

— Не за что, Ольга Васильевна. Вы же знаете, Грань, в которую совершает вылазки ваша дочь, — это единственный из известных нам миров, в котором фантомам официально разрешено паразитировать в человеческом теле, разумеется, с согласия реципиента и только в крайнем случае… полиморфизм… да-с. Этот мир опасен и странен. В нем свои законы. Но только там Лейа сможет, не привлекая к себе особого внимания, научиться управлять своей необычной силой. Вы же сами понимаете, в вашем мире за нее рано или поздно возьмется вся эта расплодившаяся в последнее время храмовая братия, особенно последователи Строгого Бога.

Капалов увидел, как Алан покрепче прижал к себе дочь. Будет трудно уговорить его отпустить малышку в школу-пансион в Мире Двоедушников. Но отец Лейи – разумный мужчина. И решительный.

— Да, ее считают одержимой. К нам уже заявлялась пара Инквизиторов с экзорцистами. Алан прогнал их прочь. Мы все понимаем, — с новым вздохом проговорила Ольга. — Но это… так тяжело.

— Вы сможете встречаться здесь, в ДОМе, — пообещал Капалов. — А там посмотрим, может, и на каникулы отпускать будем. Но только когда Лейа научится контролю. Послушайте, какой вариант предлагаем мы с Меркурием Родионовичем и ректором Кингзманом. Это лучшая в Нью-Арконе школа-пансион. Проживание и питание дороги, но в основе воспитания – любовь и доброта. Безопасность на высшем уровне – в школе учатся дети с ярко выраженным магическим даром. Зачисление в Академию Магии без экзаменов по результатам старшей школы. Среднее образование включает в себя такие дисциплины, как…

По мере того, как он рассказывал, с лиц Алана и Ольги уходило выражение тоски и безнадежности. Иван Дмитриевич разливался соловьем, но ни на шаг не отходил от правды. При этом все трое понимали, сколь велики риски и как трудно просчитать ВСЁ.

— Ну… может быть, — Ольга все еще колебалась.

— Иного пути нет, — мягко, но убедительно проговорил Капалов.

— Леечка, — всхлипнула молодая женщина.

Да уж, Леечка. Даже сейчас, после продолжительной прогулки и, несомненно, разнообразных шалостей в Мире Двоедушников (а что еще лучше всего сбрасывает избыток коловрата, чем игры и всякое безобразничанье?) чувствовалось, как растет внутри девочки энергетический ком.

Пока он слаб, даже странно, что ТАК слаб (Капалову было боязно думать, что творила на свободе Лейа, чтобы настолько истощиться), но если что-то напугает малышку или расстроит, поток может прорваться. Такое уже бывало. К Алану не так давно приходила целая делегация нечисти из соседнего Леса с просьбой оградить лесных тварей от губительной для них магии десятилетней девчонки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако самым страшным являлось то, что такие мощные прорывы были опасны для Ольги. Насколько крепка ее душа в чужом теле? Для процесса слияния и десять лет не время. Неприятное дело: дочь представляет опасность для жизни матери.