В пути - Буджолд Лоис Макмастер

— Я никогда до тех пор не видела массового захоронения, — тихо сказала Фаун, — и не хотела бы увидеть еще раз.

Папа Блуфилд бросил на нее острый взгляд из-под седых бровей.

— Я видел однажды, — неожиданно сообщил он. — Давно, после наводнения.

Фаун удивленно взглянула на отца.

— А я и не знала.

— Я никогда об этом не рассказывал.

— Хм-м… — пробормотала тетушка Нетти.

Папа Блуфилд посмотрел на Дага.

— Твои соплеменники не так уж охотно говорят о таких вещах, знаешь ли. Что в Рейнтри, что в Олеане.

— Я знаю, — Даг повесил голову. — Раньше, когда к северу от реки Грейс было немного фермеров, особого значения это не имело. Дозорным к северу от Мертвого озера — я дважды там бывал — по-прежнему ничего не нужно менять, потому что крестьян там нет. Вот где сотрудничество важно, так это в пограничных землях, где для нас многое меняется, — как, например, в Гринспринге. И в Вест-Блю. — Даг обвел взглядом сидящих за столом. Еда на его тарелке, заметила Фаун, давно остыла.

— Я никогда не замечал, чтобы дозорные хотели получить помощь от фермеров, — сказал Флетч.

— По большей части так и есть, — признал Даг. — Ни один фермер не может сражаться со Злым напрямую. Во-первых, вы не можете закрыть свой Дар, чтобы защититься… и вы не можете изготовить… определенное оружие. — Даг моргнул и нахмурился, словно всадник, приготовившийся заставить упрямую лошадь перепрыгнуть через преграду, и выпалил: — Разделяющие ножи. Вы не можете делать разделяющие ножи, чтобы убивать Злых. — Сглотнув, Даг продолжал: — Только хоть вы и не можете стать бойцами, вы могли бы найти способ не становиться едой. Каждого живого человека следовало бы обучить различать признаки опустошения — как учат узнавать ядовитый сумах или гремучую змею или не попадать под дерево, которое рубишь.

— И как бы ты взялся за это дело, дозорный, — обучить каждого? — с любопытством спросила тетушка Нетти.

— Не знаю, — вздохнул Даг. — Если так посмотреть на дело, мое предложение выглядит довольно безумным. Прошлой весной мы наткнулись на Злого у Глассфорджа достаточно рано только потому, что там случайно остановился отряд Чато и дозорные болтали с местными о появлении разбойников — этого оказалось достаточно, чтобы Чато заметил некоторые странности. Если бы можно было каким-то образом показать людям… рассказывать мне не пришлось бы. — Даг кисло улыбнулся. — Я никогда не был красноречивым человеком.

— Ты ешь, Даг. — Фаун показала на его тарелку. Все остальные свои давно опустошили. Даг послушно принялся за еду.

— А ведь можно было бы показывать ту пустошь, что, как ты говоришь, образовалась рядом с Глассфорджем, — сказал Вит. — Тогда люди знали бы, как это выглядит.

Кловер прищурилась.

— С какой стати кто-нибудь захочет смотреть на подобное? По описанию звучит отвратительно.

Вит откинулся на стуле и потер нос, потом оживился:

— Нужно брать за это деньги.

Даг перестал жевать и вытаращил глаза.

— Что?

— Ясное дело! — Вит наклонился вперед. — Если люди должны за что-то платить, они думают, что увидят нечто особенное. Можно было бы организовать поездки на фургонах из Глассфорджа. Брать по пять медяков за поездку и еще по десять — за еду в дороге. Ну а лекцию оставить бесплатной… Уж тут люди начнут рассказывать, вернувшись домой, — «Что ты видела в Глассфордже, дорогая?». Могло бы стать прибыльным дельцем — держать фургон и продавать еду… не то что корчевать пни. Будь у меня деньги, чтобы купить ту пустошь, я бы так и сделал. Она принесла бы больше дохода, чем поле в сорок акров.

Фаун подумала, что никогда еще не видела Дага таким растерянным. Она приложила все усилия, чтобы не захихикать, хотя больше всего ей хотелось пнуть Вита.

— Ну так денег у тебя как раз и нет, — поддразнил брата Флетч.

— Благодарение богам, — добавила Кловер, обмахиваясь ладонью. — Это было бы все равно что бросить деньги в колодец.

— Кончай паясничать, — нетерпеливо бросил папа Блуфилд. — Никому не смешно.

Вит пожал плечами, отодвинул стул и поднялся, чтобы отнести тарелку к мойке. Даг снова начал медленно жевать. Он смотрел на Вита со странным выражением — совсем не сердито, что удивило Фаун, знавшую, как серьезно Даг относится ко всему, что касается Злых. Все семейство ожидали дела, и обед пора было заканчивать.

* * *

Позже, разложив свои вещи в бывшей комнате близнецов, Даг прижал к себе Фаун и вздохнул.

— Ох, и каша у меня получилась… Отсутствующие боги! Если я не способен все объяснить членам собственной семьи и заставить их понять, на что рассчитывать, когда дойдет дело до чужих людей?

— Не думаю, что у тебя так уж плохо получилось. На них просто свалилось все сразу, им еще нужно это обмозговать.

— Не так я объяснял… И о разделяющих ножах я не рассказал, так что мне наполовину не поверили… или половина их мне не поверила… уж не знаю, так или этак. Ох, Искорка, я и сам не знаю, что мне делать на новом пути. Я всего лишь старый дозорный. Наверняка я человек, не подходящий для нашей затеи.

— Это же была первая попытка. У кого все получается с первого же раза?

— У того, кто хочет дожить до второй попытки.

— Это верно для случаев, когда от попытки зависит жизнь или смерть… например, в схватке со Злым. Люди не умирают от того, что споткнулись на слове.

— Мне казалось, что меня задушит собственный язык.

Фаун собралась обнять мужа, но тут отстранилась и посмотрела ему в лицо.

— Тебе трудно не просто потому, что дело сложное, — проницательно сказала она. — Дозорным не положено открывать такие секреты фермерам, верно?

— Уж это точно.

— У тебя были бы неприятности с твоими соплеменниками, если бы они узнали?

Даг пожал плечами.

— Трудно сказать.

Это не слишком обнадежило Фаун. Она задумчиво прищурила глаза, но потом махнула рукой и просто крепко обняла Дага — было видно, что он никогда в этом еще так не нуждался. Его дыхание взъерошило ее кудри, когда Даг поцеловал ее в макушку.

2

Под давлением нехватки рабочих рук на жатве и установившейся сухой погоды Фаун и Даг почти немедленно утратили статус гостей. Даг совсем не возражал, проявляя и добрую волю, и острый практический интерес к работе на ферме. Все это было так же ново и странно для него, как раньше совершенно незнакомый ритм жизни лагеря дозорных — для Фаун. Она гадала, не тоскует ли он уже по дому.

Как всегда, Блуфилды объединили силы при сборе урожая с Роперами, семьей папиной сестры. Ферма Роперов располагалась на северо-восток от угодий Блуфилдов. Двое сыновей и дочь — любимая кузина Фаун Джинджер — все еще жили дома, и общими усилиями двух семей большое кукурузное поле Роперов было убрано за три дня. Потом очередь дошла до пшеницы Блуфилдов. Даг проявил неожиданную ловкость в обращении с длинной косой. Его протез состоял из деревянной основы, к которой вместо обычного крюка можно было привинчивать несколько удобных приспособлений, в том числе специально сконструированный лук. Тот инструмент, который Даг обычно использовал, чтобы держать весло узкой лодки на озере, подошел и для рукояти косы, и после некоторого экспериментирования Даг ловко приноровился скашивать высокие злаки, что и было поручено ему папой Блуфилдом.

Подбирать колосья было обязанностью детей с самого раннего возраста: Фаун, Джинджер и Вит занимались этим, когда еще под стол пешком ходили. Все они теперь выросли, но подбирать колосья по-прежнему требовалось. Фаун, согнувшись, передвигалась по яркой золотой стерне, размышляя о том, что Кловер и Флетч могли бы и поторопиться с производством следующего поколения низкорослых сборщиков. Вдоль изгороди, окружающей пастбище, выстроились лошади, с ленивым любопытством следя за странным поведением своих хозяев.

Дойдя до конца ряда, Фаун выпрямилась, чтобы дать отдых спине и посмотреть, как справляется Даг, работавший на дальнем конце поля с папой Блуфилдом, дядей Ропером, его сыновьями и Флетчем; мужчины вязали снопы и складывали их в ожидающую тележку. Даг выделялся среди фермеров, хотя его загар был не темнее, чем у них, а шляпа из озерного тростника почти не отличалась от их соломенных: уж очень он был высок.