Культура на службе вермахта - Олег Пленков

Гитлер никогда не скрывал своего презрения к школьному и университетскому образованию, к учителям и преподавателям, а также к академическому образованию в целом. Это, впрочем, соответствовало его личному опыту неудач как в средней школе, так и неудаче (трижды) при поступлении в Художественную академию в Вене. В сфере школьного образования для Гитлера и его функционеров приоритетами стали не содержательная часть, не усвоение учащимися объективных научных знаний, не культивирование высоких духовных ценностей, но совсем другие вещи: подчеркнуто политизированный стиль преподавания, связанный с расовой теорией, спорт, а позднее и парамилитаристские занятия. Еще в «Майн кампф» Гитлер писал, что «немецкая система образования до войны была весьма слабой и ориентированной преимущественно на содержательную сторону обучения, а не на умение. Еще меньшее значение придавалось укреплению характера, воспитанию у детей ответственности и решительности. Результатом стало появление не сильного и решительного человека, но приспособленца-всезнайки: таковыми немцы и слыли в Европе до войны… Следствием слабости воспитания была трусость перед лицом ответственности и нерешительность в преодолении проблем, которые ставила жизнь»{14}. Во «Второй книге» он высказывался еще определеннее: «Народная школа в своей воспитательной работе должна в первую очередь заботиться не о накачивании в головы молодежи абстрактных знаний, но о формировании физически здорового молодого человека. Лишь во вторую очередь следует думать о духовных и умственных качествах. Во главу угла нужно поставить развитие характера и воли, связанных с воспитанием чувства ответственности, а содержательная часть образования должна рассматриваться как второстепенная. Народная школа должна неизмеримо больше времени уделять физическому воспитанию и возмужанию. Сейчас в учебном плане школы предусмотрено всего два часа физкультуры в неделю, и участие в этих уроках не рассматривается как обязательное — это недоразумение. Не должно проходить и дня, чтобы молодой человек минимум один час до обеда и один час после обеда не занимался физкультурой. При этом нельзя забывать о спорте, который в глазах многих фелькише является грубым — бокс. Народная школа не должна воспитывать миролюбивых эстетов и физических дегенератов»{15}. В частных беседах Гитлер высказывался даже за физические наказания (которых уже давно не было в школах Германии); строгости в воспитании он придавал большое значение. Шпеер описывает следующий эпизод: Гитлер сказал как-то, что часто получал от своего отца подзатыльники, и что это было необходимо и пошло ему на пользу. На что министр внутренних дел Фрик заметил: «Да, как теперь видно, это пошло вам на пользу, мой фюрер». Присутствующие оцепенели от ужаса. Быстрее всех нашелся Геббельс, считавший Фрика полным идиотом, — он прокомментировал: «Подозреваю, дорогой Фрик, что вас в молодости никто не бил!»{16}

В целом, схема народного образования в Третьем Рейхе по сравнению с Веймарской республикой не изменилась: начальная школа (Volksschule) — четыре года, а для одаренных детей — три года. Первый класс носил красные фуражки, второй — темно-голубые с желто-зеленым околышем, третий — оранжевые; потом нацисты это отменили, чтобы ликвидировать неравенство между детьми по классам, а также между детьми, продолжающими ходить в среднюю школу, и детьми, поступившими в гимназию{17}. Затем пять лет средней школы[2] (дети с 12 до 17 лет); эта ступень оставалась преимущественно политехнической — классическая гимназия хоть и сохранялась, но предназначалась она для весьма узкого круга учащихся и стала менее привлекательной по причине преимущественно гуманитарной ориентации и незначительного — по сравнению с политехнической школой — внимания к точным наукам. В школах с раздельным обучением разбивка по годам была такой же, но в последние три года обучения между этими школами появлялось значительное различие в учебной программе.

Законом от 25 февраля 1933 г. нацистское правительство ликвидировало общие средние школы (Sammelschulen), инициаторами которых были в свое время политики, стоявшие близко к левым партиям. Эти общие средние школы отличались от обычных народных школ (Volksschule) отказом от религиозного воспитания и образования. В Дюссельдорфе, например, роспуск светских школ начал осуществляться с 9 сентября 1933 г. и коснулся 11 школ с 1459 учащимися. Из этих детей в евангелические школы было определено 70,5%, а в католические — 27,8% детей. Из 37 учителей, работавших в светских школах Дюссельдорфа, 2 ушли на пенсию и 2 учительницы были уволены без пособия на основании Закона о защите немецкого служилого сословия{18}. Эта картина в целом соответствовала происходящему в рейхе. Полное реформирование школьной системы в Третьем Рейхе завершилось в 1937 г. — это также видно на примере Дюссельдорфа: до 1937 г. в городе существовало 70 различных форм школьного обучения, а с 1937 г. это многообразие было сведено к двум формам. В Дюссельдорфе было 8 типов школ, а стало 2. Из гуманитарных гимназий остались только две, остальные были переведены в статус «немецкой детской школы повышенного уровня» (hoheren deutschen Knahenschule), в которых английский язык начинали изучать в шестом классе. Параллельно с ликвидацией религиозных школ шло наступление на частные школы: нацистская концепция предполагала монополию государства на образование. В Дюссельдорфе были частные средние школы только для девушек. Все они с 1 апреля 1937 г. были переведены в государственное ведение, осталась только одна школа Святой Урсулы, но ей было запрещено принимать новых учащихся, и она со временем также закрылась{19}. Кроме того, членам партии было запрещено отдавать своих детей в частные школы.

Унификация школы отразилась и в названиях: обершуле, гимназия, лицей, оберлицей (Oberschule, Gymnasium, Lyzeum, Oberlyzeum) получили общее наименование обершуле, в Дюссельдорфе осталась только одна гимназия, сохранившая название и статус — гимназия имени Гинденбурга (Hindenburgschule). В принципе, унификацию типов школ можно рассматривать как прогрессивную (ликвидация социального неравенства), но обучение в школе сокращалось на год. Также нельзя считать однозначной ликвидацию при нацистах школьного самоуправления: оно было ликвидировано, а родительские советы — заменены лидерами ГЮ, которых назначал директор. Законом от 26 марта 1935 г. совет школы (Schuldeputation), устанавливавший и утверждавший внутренний распорядок в школе, был распущен, а все его полномочия были переданы совещательному совету, состоявшему из двух представителей учителей, трех членов попечительского совета, директора, представителя ГЮ, а также по одному представителю от разных вероисповеданий. Родители в этом органе не имели права голоса{20}. Иными словами, унификации в государственном масштабе соответствовала унификация школы. Родители часто жаловались, что теперь у них нет никаких прав на детей{21}. Им не нравилось, что в походах и в играх в рамках ГЮ дети часто получают травмы. Также не нравились родителям постоянно растущие расходы на детей: полная униформа ГЮ (включая зимнюю) стоила 135,40 рейхсмарок, что превышало месячный доход рабочей семьи{22}. Трудно сказать, были ли довольны родители, когда их отпрыски после 50-километрового марша в пятницу отлеживались весь остаток недели и не могли ничего делать по дому.

По приходу к власти нацистское руководство в «Указе о новом порядке средней школы» декларировало принципиальную необходимость введения повсеместного раздельного обучения мальчиков и девочек{23}. Это мотивировалось различными социальными ролями мужчины и женщины; до войны, однако, этот принцип — вследствие сопротивления отдельных школьных функционеров — удалось осуществить лишь частично, поэтому некоторый плюрализм в этой сфере сохранился. К примеру, в Тюрингии в середине 30-х гг. в смешанные школы ходило больше девочек, а приблизительно половина — в женские школы; в Северной Германии только 25% девочек в старших классах посещали совместные школы{24}. Традиция раздельного обучения детей, впрочем, в Германии существовала: в период Веймарской республики социал-демократы ратовали за совместное обучение, а католическая церковь была против этого. Значительные перемены произошли при нацистах и в женском гимназическом образовании: нацисты отвергали необходимость подготовки научных работников из женской среды; женская гимназия получила задачу подготовки домохозяек, медицинских сестер, рукодельниц. Женское гимназическое образование стало сворачиваться, это видно на примере Дюссельдорфа: из 65 женских классов (в 1932 г.) к 1935 г. осталось только 49, — соответственно, число девушек, посещавших старшие классы, сократилось в эти годы с 1574 до 1 188{25}.