Потрясение грани (СИ) - Артюхов Олег

– Ты, конечно, считаешь себя единственным бойцом в битве за Землю, и возомнил себя не меньше, чем мессией, готовым пострадать за людей. А я скажу тебе прямо: выкинь эту дурь из головы, – дед Семён сжал руки в кулаки и сердито насупился. – Не смотря на все твои посвящения, ты ещё очень молод, неопытен и наивен. Тебе кажется, что борьба – это цель, порыв и самопожертвование, а на самом деле – страдание, терпение и тяжкий труд. Тебе не приходило в голову, что человечество, каким-то образом умудрилось дожить до нашего времени. Теряя миллионы жизней, испытывая неисчислимые беды, порой опускаясь до скотского состояния, люди проходили через страшные потрясения, переживая их, словно болезни и выздоравливая. Ты думаешь это случайно? Помимо нас с Пахомом многие и многие хранители берегут Землю, непрерывно борясь и жизнью своей отвечая за неё. А ведь мы не хуже тебя знаем, что жизнь в отличие от смерти не имеет единственного смысла. На Земле возникали и исчезали десятки цивилизаций, и почти всегда беда приходила от проклятых «скорпионов». Ни одна война не происходила без их участия, – дед Семён попытался поглубже вдохнуть и закашлялся, – Боже мой, какая была бы жизнь, если бы не эти твари, густо посеявшие зёрна зла по всей планете. Но сейчас, действительно, грядёт что-то страшное, поскольку кто-то большой начал дёргать за верёвочки, заставляя всё человечество кривляться под чужую музыку. Хранители об этом знают и прилагают все силы, чтобы защитить Землю от ужасного поражения. Безусловно, тебе предстоит немало попотеть. Однако со всем уважением скажу, что ты сильнейший и лучший, но лишь один из нас. Запомни, каждый хранитель готов отдать для победы все силы и саму жизнь, о чём мы поклялись памятью предков. Понял ли ты, о чём я сказал?

– Но… я же хотел, как лучше… безопаснее…

– Вишь ли, Антошка, – включился в беседу дед Пахом, шуруя в печке кочергой, – сотни колен хранителей безвидно и безвестно влачили свой крест и вдокон сгинули в драке со злом. Како я ужотко гуторил, мы хреновые хранители, неважные, но в каждый миг отдать готовы живот за славное дело пращуров. То наша судь и наш выбор. А ты ведать должон, што не сам по себе пуп земли, а кроха великого братчества единодумцев. А што до твоих чудных перемен, то сперва помысли, для чёени тебе дадены и пользуй со смыслом. И досталь трепаться впусть, не то помыслю, што ты и впрямь умом обносился.

Я сидел красный, как рак, и чувствовал, что мне сначала настегали задницу, словно озорнику, а потом поддержали и не дали упасть. Радостная мелодия чувств зазвучала в душе, с которой упал большущий камень.

Я поднял глаза на Елену, замершую у стола с отрешённым выражением лица, откашлялся, пытаясь избавиться от комка в горле, встал, взял её за руки и поцеловал вздрагивающие пальцы.

– Прости меня, Лена. Я наговорил глупостей. В жизни всякое бывает. Простите меня, дедушка Семён и дедушка Пахом.

Она отвернулась и принялась убирать осколки чайника и остатки разлившейся заварки. Дед Семён внимательно посмотрел на меня и жестом пригласил сесть напротив.

– Теперь о деле. Отец Иоанн давеча сообщил, что поутру в храме состоится собрание хранителей здешнего Круга, и настоятельно просил нас участвовать. Я полагаю, там многое и прояснится. А посему, утро вечера мудренее.

Глава 2

Попрощавшись, дед Пахом увёл Елену ночевать в соседний дом, дед Семён, кряхтя, залез на печку, а я вышел подышать на двор.

Время перевалило за полночь, и разогретую солнцем землю наконец-то остудила темнота. Невидимые листья дуба колыхал слабый ветерок, открывая и закрывая россыпи звёзд, с которыми соперничали дальние огоньки за околицей. Гуляки затихли. Изредка сонно перебрёхивались собаки, да монотонно цвикали сверчки. С наслаждением втянув сладкий ночной воздух, я повернулся и уже потянул на себя дверь, когда почувствовал чужое присутствие.

Я мгновенно переключился на боевой режим и «увидел» за толстым стволом дуба свечение контура человеческой фигуры. Медленно обернувшись, я охлопал карманы, будто что-то искал, затем лениво потянулся и сделал вид, что направляюсь к калитке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поравнявшись с деревом, я молнией метнулся за него, предплечьем под горло придавил незнакомца к шершавой коре и одновременно левой рукой прижал его правую. Изменённое зрение позволило разглядеть в темноте крепкого молодого мужика выше среднего роста, примерно моего возраста, одетого в камуфляж. Выглядел он довольно подозрительно, но в его глазах я не заметил злобы и угрозы, а только странную смесь восторга и беспокойства.

– Ты кто? Быстро отвечай.

– Твой страж, Избранный.

– Ты чего несёшь. Какой страж? Я тут без году неделя и толком даже ещё не осмотрелся.

– Мы ждали тебя и дождались, слава Творцу.

– Последний раз спрашиваю, кто ты, и, что тебе от меня надо?

– Я же сказал – страж. Я на твоей стороне. Многие тысячелетия предки передавали завет встретить Избранного, беречь его пуще жизни, и отвести к месту Ключа Послания, сказав при встрече заветные слова: Акти, Сагни, Лихур.

– Что ты сказал?! Повтори!

– Акти, Сагни, Лихур. Я не знаю, что это значит, но все стражи Послания передавали эти слова друг другу с незапамятных времён. Избранный должен их понять. Ты их понял?

– Понял, понял. Отлично понял, дружище. Прости, что тебя немного помял. Говори, я слушаю тебя.

– Моё имя Сергей, я боец Корпуса Стражей Послания. Мой отряд патрулирует южный сектор в ожидании прихода Избранного, и, когда вчера ты появился у церкви, я думал, что сойду с ума от счастья.

– Стоп, стоп, стоп. Ты сказал, что ожидали меня? Откуда узнали? Что-то я совсем запутался. Хранители, стражи, «скорпионы». Всё перемешалось.

– Ты сказал «скорпионы»? Где они? Сколько их?

– Успокойся. По их милости по ту сторону Грани мне здорово досталось. Еле ноги унёс.

– Ясно. Скажи, Избранный, как мне тебя называть?

– Антон.

– Всё верно, в нашей присяге ты назван Антианом. Теперь, по существу. Недавно в крупных городах наша разведка засекла боевые двойки «скорпионов». Это вызвало переполох, ведь больше столетия их никто не видел, и многие только слышали об их злодеяниях. А позавчера из штаба сообщили, о твоём появлении. В Корпусе объявлена боевая тревога, и организовано патрулирование мест сил. Мы ждали тебя, и я счастлив, что повезло именно мне. Резерв на подходе, а пока я сам покараулю твой дом, не беспокойся.

– Да, я особенно и не беспокоюсь. А ты уверен, что так надо?

– Да.

– Скажи-ка, Серёжа, какие отношения у вас с хранителями?

– Собственно говоря, никаких. Они знают о нас, мы о них. У нас разные задачи, и мы уважаем их самопожертвование и убеждённость. А, главное, мы делаем общее дело. Насколько я знаю, завтра здесь состоится собрание Круга хранителей. В данной ситуации это весьма привлекательное событие для «скорпионов». Из-за защитного контура им самим сюда не попасть, но они наверняка пришлют наёмников. Будь осторожен. Сегодня я тебя прикрою, а завтра будет полегче.

– А, ты не преувеличиваешь? Вокруг спокойно. Да, и вряд ли обо мне кто-нибудь знает.

– Ты ошибаешься. Мы-то знаем, значит, знают и другие. Сейчас все линии событий начинают сходиться в одну точку, и неизвестно, что произойдёт через час, или через минуту. А наша задача – тебя уберечь и доставить к Ключу Послания.

– Добро. Может, зайдёшь в дом. Под утро будет прохладно.

– Нет. Моё место здесь. Не думай обо мне. Удачи тебе, Избранный.

Я пожал ему руку и вернулся в дом. В полумраке едва теплился ночник, и тихо тикали ходики. Дед Семён ворочался на печке, и что-то бормотал, толи разговаривал сам с собой, толи молился. Скинув у входа башмаки, я, не раздеваясь, улёгся на кровать поверх одеяла, и сразу же меня понесло по лабиринту моих кошмаров…

…Расцвеченное звёздным светом пространство вибрировало и дрожало от приближения чего-то огромного и смертельно опасного.

Я находился внутри прозрачной сферы, поверхность которой переливалась всеми цветами, а всё моё внимание было приковано к наползающему огромному сгустку тьмы. Скользящая клякса мрака, буквально выжирала пространство, словно червь, оставляющий за собой абсолютную пустоту.