Ноченька (СИ) - Элис Винтер

удивлением. И снова нахмурился, сжав руки в кулаки так, что побелели костяшки.

– Ты, должно быть, шутишь?

Ничем неприкрытое удивление было таким искренним. Неужто… Нет. Нельзя надеяться на взаимность. Я покачал головой, скрывая надежду в глазах длинной челкой:

– Не шучу.

***

========== Часть 4 ==========

Полина

Я во все глаза смотрела на Севу. Нравлюсь… Я ему нравлюсь?

– Ты, должно быть, шутишь?

В ожидании ответа, мое глупое сердце глухо билось о ребра, заходясь в каком-то невероятном ритме, дыхание перехватило, во рту пересохло. Язык разбух, ему словно резко перестало хватать места. Кажется, даже руки тряслись. Я поспешила скрестить пальцы, чтобы скрыть волнение. Щеки пылали. От недавнего ощущения холода не осталось и следа.

– Не шучу.

Ох. Я судорожно сглотнула. Не может быть.

– Нет, – вырвался у меня сиплый шепот. – Нет, нет, нет.

Сбросив плащ-куколь, я глотала ртом воздух, невольно держась руками за горло. Затем порывисто поднялась, ища куда убежать, но в бессилии снова села. Вокруг была только вода. Берега не видно, густой туман окутал нас, заключив в мутно-белый кокон. Кричи, не кричи – никто не услышит. Зачем, ну зачем, я согласилась сесть в эту лодку?! Захотела доказать, что я не боюсь его, но хитрый Воздушный все равно меня переиграл.

– Я хочу домой.

– Полина, – Сева взял мои руки в свои. Я вздрогнула, чувствуя его ледяные ладони. – Посмотри на меня.

Я подняла взгляд. Черные глаза сирены умоляюще смотрели на меня из-под длинной челки, и в эту секунду нельзя было даже представить, что матерью колдуна передо мной была не совсем обычная женщина. Овражкин выглядел простым парнем. Нормальным, что ли. Он беспокоился обо мне, удивленный такой реакцией. Волновался, как мальчишка. Это осознание пронзило меня, заставив больше не отводить взгляд. Я любовалась красивым контуром губ, веснушками и легким румянцем, едва тронувшим скулы Овражкина. Тонкие черты сгладили сумерки, придавая образу Севы загадочности, хотя, казалось бы, куда еще больше. Его магия на меня не действовала, но в эту минуту я была готова признать, что он красив.

– Я понимаю, для тебя это неожиданно. Но, поверь, это так же неожиданно и для меня самого.

Я тихо ждала продолжения, но Сева молчал, все так же держа мои руки в своих. Он упрямо хмурился, явно споря с самим собой, отвернувшись и пронзая взглядом туман, словно надеялся разглядеть там ответы на все свои вопросы.

А я все еще смотрела на него.

У меня было чувство, что я, наконец, хоть немного понимаю, почему Сева казался не таким, как все. Нежеланный ребенок, колдун со способностями, которых он не просил, ставших его наказанием, мальчишка, отчаянно мечтающий о любви. Отсюда и все эти едкие замечания. Когда ты чувствуешь себя одиноким – тоска пропитывает все вокруг.

Маска. Защита.

Севе приходилось довольно тяжело. Сейчас это было очевидно. Но поверить, что он был со мной настоящим… не знаю. Это как поверить в существование магии.

Я улыбнулась: все еще мыслю, как потусторонняя.

Небо сегодня было иссиня-черное, словно волосы моего неожиданного собеседника, и сплошь усыпанное звездами. Я запрокинула голову вверх, наслаждаясь прикосновением рук с тонкими пальцами, не стараясь найти объяснение происходящему. Я просто смотрела, поражаясь этой красоте. Казалось, можно достать до неба рукой, прикоснуться к сверкающим холодным точкам. Хотелось забыть о том, кто я такая, кем был Сева. Хотелось стать простой девушкой, потусторонней, по уши влюбленной в парня, который только что признался в своих чувствах. Прижаться к нему и тихо сидеть, уткнувшись лбом в плечо, пока не забрезжит рассвет. Или целоваться до умопомрачения. Все это могло бы стать реальностью, но я не верила в чудеса. Смешно. Колдунья – и не верит в чудеса. Может быть, поэтому у меня так тяжело идет принятие себя и Силы, потому что я все еще не до конца верю во все происходящее? В своенравные избушки на курьих ножках, реальность существования древних богов и старинные обряды, наделенные тайным смыслом?

Но больше всего я не верила в себя. Слишком многого от меня ждали.

Я не верила, что могу стать достойной колдуньей. Что могу кому-то понравиться.

Особенно главному красавцу Заречья.

Во мне не было ничего примечательного, что могло бы заворожить Севу. В конце концов, из нас двоих именно он славился своей неотразимостью и популярностью у женской половины магического мира. Но, Боже, отчаянно хотелось, чтобы все сказанное оказалось правдой. Хотя я и осознавала: Овражкин никогда не посмотрит на меня так, как я о том мечтаю, не думать об этом совсем в сложившейся ситуации было невозможно.

Интересно, как это – целовать его? Быть с ним? Чувствовать эти руки на своей коже?

Мой скудный опыт отношений с мужчинами сводился к общению с братом и короткому роману со Святославом. Но я отчаянно хотела узнать, каково это быть желанной и любимой. Вот только Сева подходил на роль возлюбленного меньше всего. Я знала, что мириться еще и с завистью всей женской части деревушки не смогу. Хватит разговоров о моей вербовке.

Я с силой замотала головой, прогоняя непрошеные мысли, отнимая руки, сводя их на груди. Готовясь разрушить хрупкое перемирие, воцарившееся между нами после признания. Сева непонимающе смотрел на меня. Он испугался?

Захотелось заплакать.

Я очень хотела верить в искренность Заиграй-Овражкина, но не могла отделаться от мысли, что все его слова не более чем очередная