Человек с Зелёной тростью(СИ) - Анна Львова

      Продавщица, которая так яростно уговаривала Эльвин зайти в магазин, больше не появлялась. Здесь были только покупатели, которые, словно яркие пятна редкими стайками выделялись на белом фоне обстановки.

      Дурацкий магазин навивал скуку. Эльвин стало тоскливо. Но должно же здесь, в конце концов, быть хоть что-то, ради чего сюда приходят люди, что-то, что подтолкнуло мастера создать эту неказистую, бездарную коллекцию? Или Эльвин совсем ничего не смыслит в новой моде?

– Ладно, посмотрю здесь всё… хотя бы мельком. Может и найду что-нибудь интересное… – Без особой надежды подумала она, закрыв дверь очередной комнаты.

      Эльвин вдруг почувствовала неладное у себя в голове, и тот час сосредоточилась. Всё бы ничего, да только мысли, запертые в зелёной комнате, неистово рвались на свободу. Постаравшись успокоиться, Эльвин толкнула следующую белую дверь и заметила, что снова очутилась в гостиной, напичканной белой мебелью. Теперь людей здесь было больше, и холодная комната уже не казалась настолько пустой и унылой, хоть всё вокруг по-прежнему оставалось слепо-белым.

– Кажется, мне остался только вон тот заставленный закуток. – Облегчённо заметила Эльвин, бросив взгляд в дальний конец комнаты, где виднелся проход, загромождённый белыми коробками и большим зеркалом в резной оправе.

      Она уже двинулась в проход между диваном и креслом, когда по магазину пронёсся восхищённый возглас одного из покупателей.

– Какая игра красок! – Изумлённо глядя на абсолютно белую тумбу, ахнул толстый мистер в зелёном пиджаке. Эльвин непонимающе уставилась сначала на тумбу, а потом перевела взгляд на мистера, желая убедиться, что он не шутит.

– Фантастика! – Подскочил к нему другой. – Я никогда в жизни не видел более сочного и выразительного фиалкового цвета, чем этот!

– О чём вы говорите? – Опешил первый, проводя по гладкой поверхности тумбы трясущейся от возбуждения рукой. – Она яркого лимонного цвета!

      Эльвин слегка подалась вперёд, чтобы лучше видеть происходящее.

«– Да о чём они оба спорят? – Удивлённо подумала она, ещё раз взглянув и убедившись, что то, о чём они говорят совершенно белого, унылого цвета. – Какой тут ещё фиалковый? Какой лимонный? Необычайно странно…»

– Какой же, простите, фиалковый, когда лимонный? – Вежливо настаивал на своём мужчина в зелёном.

– Я говорю то, что вижу, мистер. – Слегка поклонившись, ответил второй.

– В таком случае, вы видите не так как я, потому что я настаиваю, что эта вещь…

Эльвин не стала слушать дальше, она и так поняла, что споры продлятся целую вечность, и эти мужчины так и не докажут свою правоту, потому что никто из них не был прав. Тумба была белой. Определённо белой.

      От пререканий и возгласов двух мужчин, посетители слегка рассеялись, и в комнате стало светлее.

      Направившись вперёд между диваном и длинным стеллажом, Эльвин ещё раз взглянула на посетителей и вдруг остановилась как вкопанная. Среди толпы она только что заметила высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Казалось бы, это такой пустяк – то, как он смотрит на неё, но в этом взгляде было что-то, что её совершенно обескуражило, обезоружило, поразило. Замерев около длинной белой лампы, Эльвин не могла двинуться с места. Её небесно-голубые глаза заворожено смотрели на юношу. Что с ней происходит? Она не могла понять. Словно острая стрела вдруг пробила сразу три чёрные шкатулки, и рвавшиеся наружу мысли с невообразимым шумом и гамом закружились у неё в голове. Эльвин вздрогнула.

      Молодой человек стоял у самого окна, прислонившись к подоконнику и, слегка наклонив голову, с таким же волнением смотрел на неё. Кажется, они сами не ожидали, что произведут друг на друга такое впечатление. Длинная чёлка юноши падала на глаза. Он был абсолютно ошеломлён.

      Их разделяла комната, белая, холодная, неживая; суетящиеся люди, голоса, звуки. Всё это расплывалось в их сознании. Неясные светлые пятна мелькали где-то рядом. Всё стало неважно, всё, кроме этих чувств, чувств, которые приходят всего один раз в жизни, но живут в человеке, в его сердце до самой смерти.… А может быть и дольше. И они пришли. Но ни Эльвин, ни этот модой человек у окна ещё никогда не чувствовали этого, и не понимали, что сейчас происходит в их сердцах, не знали, что отныне их покой потерян навсегда…

      Сердце у Эльвин бешено колотилось, дыхание замерло. Но, через несколько секунд, одна расшалившаяся нить мыслей так сильно стянула её разум, что голова закружилась, и она, наконец, оторвала от молодого человека затуманенный взгляд. Она вся пылала. Она вся как будто разом поменялась. Но стала собой.

«– Да что со мной такое? – Подумала Эльвин в полной растерянности. – Я совершенно потеряла контроль над собой! И над своими мыслями…»

      Всё произошло так молниеносно, так быстро, что Эльвин не в силах была сосредоточиться до конца, придти в себя, и это было совершенно на неё не похоже. Но что ещё за «всё»? Что вообще произошло? Она до сих пор не могла понять. Эльвин выпрямилась, попыталась придать лицу его обычное выражение и даже вспомнила, что хотела зайти в последний закуток, как ни с того ни с сего, её голова сама повернулась в сторону окна. Молодой человек кажется, тоже не мог понять, почему простой взгляд мог так обескуражить его и выглядел очень растерянным. Он поправил свой тёмно-синий пиджак в белую узкую полоску, который был явно на несколько размеров больше, и тоже попытался придать лицу равнодушное выражение, но не смог. Легко тряхнув головой и пригладив на бок длинную чёлку, он снова поднял глаза на Эльвин, и Эльвин, которая сразу заметила этот пристальный взгляд, стало жутко неловко.

«– Это уже нехорошо. Девушке не пристало так открыто разглядывать молодых людей. – Подумала она, уверенно направляясь к последнему закутку в магазине, где ещё не была. – Да что со мной, в самом деле?!» – С отчаянием воскликнула она про себя, услышав, как прыгает сердце, но так и не смогла ответить на этот вопрос.

      Добравшись до закутка, Эльвин втиснулась между коробками и зеркалом, а потом юркнула за шкаф, так как только там было достаточно места, чтобы стоять и ничего не задеть.

      Узкая комната была сплошь заставлена всевозможной белой мебелью и походила на склад. Длинная жёсткая кровать с великим множеством ножек в виде копыт занимала основную часть всего пространства. На ней лежал белый матрас, белая подушка и белое одеяло. У противоположной стены одна на другой были наставлены всевозможные тумбы, ящики без ручек, на них лампы, картины, вазы.