Черным по белому - Рэмси Кемпбелл

— Что, к Рождеству небось подготовились — мало не покажется! — промолвила девушка, обводя взглядом комнату.

У Стратта руки чесались ухватить ее за бока да усмирить дерзкую кокетку — чтоб знала, кто тут главный! Но она уже ушла — взметнулись и опали складки юбки, и живот ему свела жаркая судорога предвкушения.

Позже Стратт прогулялся в супермаркет. Из палисадников тут и там доносился зубовный скрежет лопат — это расчищали снег; он затихал — и словно в ответ раздавалось хрусткое поскрипывание снега под ботинками. Стратт вышел из супермаркета с охапкой банок; метко брошенный снежок просвистел у самой его щеки и ударил в окно; по стеклу растеклась полупрозрачная борода — точно сопли под носом у тех мальчишек, на которых чаще всего обрушивалась ярость Стратта: он словно задался целью выбить из них всю эту мерзостность, это уродство. Стратт свирепо заозирался, ища обидчика: ребятенок-семилетка вскочил на трехколесный велосипедик, изготовившись к бегству. Стратт непроизвольно шагнул в его сторону: перебросить бы поганца через колено да отшлепать бы хорошенько! Но на улице было людно, да и мамаша негодника, в широких брюках-слаксах и в косынке поверх бигудей, хлопнула мальчишку по руке:

— Я тебе сто раз говорила, нельзя так делать! Извините, пожалуйста, мне страшно неловко, — крикнула она Стратту.

— Неловко тебе, как же, — прорычал он и поплелся обратно к себе.

Сердце его неистово колотилось в груди. Ему отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь по душам, как он прежде беседовал с понимающим книгопродавцем на окраине Гоутсвуда: тот умер в начале года, и Стратт ощутил себя брошенным на произвол судьбы — во враждебном, затаившем недобром мире. Может, владелец нового магазинчика окажется столь же отзывчив? Стратт от души надеялся, что вчерашнего его провожатого на месте не окажется, — впрочем, даже в противном случае от него наверняка удастся отделаться: книготорговец, имеющий дело с издательством «Алтимейт-пресс», наверняка родная душа и тоже не прочь будет потолковать о том о сем наедине и чтобы никто не мешал.

В придачу Стратту нужно было запастись книгами на рождественские праздники, ведь «Сквирса» надолго не хватит, а в канун Рождества магазин вряд ли закроется. Окончательно укрепившись в этой мысли, он выгрузил консервы на кухонный стол и опрометью кинулся вниз по лестнице.

Выйдя из автобуса, Стратт окунулся в безмолвие: рокот мотора быстро заглох среди громоздких домов. Снежные сугробы застыли в ожидании хоть какого-нибудь звука.

Разбрызгивая грязную жижу, Стратт прошлепал через машинные колеи и выбрался на тротуар, тусклую поверхность которого испещрили бессчетные перекрывающиеся следы. Дорога преподло петляла туда-сюда; как только главная магистраль скрылась из виду, боковая улица показала свое истинное лицо. На фасадах домов снег лежал тонким слоем — тут и там проступали пятна ржавчины. В одном-двух окнах виднелась рождественская елка: пожухлые иголки осыпались, на ветках болтались аляпистые потрескивающие лампочки. Стратт, однако, ничего этого не замечал — он не отрывал глаз от тротуара, пытаясь не ступить в пятна в окружении собачьих следов. Один раз он поймал взгляд какой-то старухи, что неотрывно смотрела из окна вниз в одну точку — по всей видимости, здесь заканчивался предел ее внешнего мира. Стратта пробрало холодом; он пустился бежать, за ним — женщина, судя по содержимому коляски, родившая стопку старых газет, и наконец остановился перед магазином.

Хотя оранжевый отблеск небес вряд ли освещал внутреннее помещение, из-за журналов ни луча электрического света не пробивалось; за грязным стеклом просматривались останки оборванного объявления — наверняка там значилось «ЗАКРЫТО». Стратт медленно сошел вниз по ступеням. Коляска проскрипела мимо, на газетах оседали запоздалые снежинки. Стратт смерил взглядом любопытную владелицу коляски, повернулся — и едва не рухнул в разверзшийся темный провал. Дверь открылась — и на пороге воздвиглась фигура.

— Вы ведь не закрыты? — заплетающимся языком выговорил Стратт.

— Может, и не закрыты. Чем я могу вам помочь?

— Я уже был здесь вчера. Купил книгу издательства «Алтимейт-пресс», — отвечал Стратт.

Лицо незнакомца находилось на одном уровне с его собственным — и притом пугающе близко.

— Ах да, конечно, я вас помню. — Незнакомец непрестанно раскачивался туда-сюда, точно спортсмен на разминке, а голос его странно варьировался от фальцета до баса. — Ну что ж, заходите, пока снегом не замело, — пригласил он и с грохотом захлопнул за гостем дверь, аж безъязыкий колокольчик потусторонне звякнул.

Книгопродавец — а это наверняка был он, решил про себя Стратт, — оказался выше гостя на целую голову. Внизу, в полумраке, среди размыто-угрожающих угловатых столов Стратт почувствовал смутную потребность самоутвердиться.

— Надеюсь, вы нашли деньги за книгу, — заявил он. — Ваш помощник, кажется, не хотел брать с меня платы. Кое-кто этим бы непременно воспользовался.

— Сегодня его с нами нет.

Книгопродавец шагнул в офис, щелкнул выключателем. На свету его морщинистое, одутловатое лицо словно бы увеличилось в размерах: глаза тонули в провисших звездчатых складочках, щеки и лоб выпячивались из провалов, голова словно парила полунадутым воздушным шаром над плотно набитым твидовым костюмом. Под лампой без абажура стены смыкались все теснее, окружая видавший виды письменный стол; беспорядочную гору захватанных экземпляров «Букселлера» оттеснила в сторону черная, забитая грязью пишущая машинка, и тут же лежала палочка сургуча и открытый спичечный коробок. У стола напротив друг друга стояло два стула, а позади виднелась закрытая дверь. Стратт уселся за стол, стряхнул пыль на пол. Книгопродавец прошелся по офису из конца в конец и внезапно, словно вопрос только что пришел ему в голову, осведомился:

— Скажите, а почему вы читаете эти книги?

Тот же самый вопрос Стратту частенько задавал в учительской преподаватель английского, так что Стратт поневоле бросил читать любимые романы на переменах. Неожиданное любопытство книгопродавца застало его врасплох, и Стратт не нашел ничего лучше, как прибегнуть к доброй старой отговорке:

— Что значит, почему? А почему бы и нет?

— Я вас нисколько не осуждаю, — поспешил заверить книгопродавец, нетерпеливо кружа вокруг стола. — Мне действительно искренне интересно. Я как раз хотел предположить, что вам, в определенном смысле, хотелось бы осуществить то, о чем вы читаете, на самом деле?

— Очень может быть.

Разговор принимал крайне подозрительное направление; Стратту отчаянно хотелось одержать над собеседником верх, но все его слова словно бы падали в одетое снегом безмолвие внутри затхлых стен и тотчас же исчезали, не оставляя никакого следа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});