Считалочка для бомбы - Владислав Выставной

«Всего Арбитром было зафиксировано 6,5 Игроков. Из них пятеро приняли участие в первом этапе Игры…»

Что?! Что это значит? 6,5 Игроков?!

Архивариус вновь и вновь просматривал запись, пытаясь понять смысл скупой информации этих строчек.

Пятеро Игроков ему хорошо известны – как и большинству жителей Волшебной Москвы, исключая, разве что, совсем уж забитых гномов, отбывающих вечное наказание на вечном строительстве подземелий метро.

Но что это за разница? Откуда вообще взялись непонятные полтора Игрока? И как это понимать – 1,5 Игрока?

Он снова уставился на тусклый плоский экран.

«В целях унификации дополнительные 1,5 Игрока считаются Игроком номер семь»…

Архивариус глубоко вдохнул и резко выдохнул. Он был очень проницательным человеком – не зря же Игра выдала ему столь значительную Личину в сложной магической иерархии персонажей Волшебной Москвы. И он сразу же понял, в чем здесь главная для него новость.

В Игру вступил еще один (или даже больше, чем одни) Игрок. А это значило, что Игра переходила в свою новую стадию.

Он не знал, радоваться ему или переживать по этому поводу. С одной стороны, все уже привыкли жить в этой странной реальности, а маленькие дети – те вообще, другой реальности и не представляли… Но с другой – эта реальность была навязана людям насильно. Никто не спрашивал их – хотят ли они этого самого колдовства в таком избытке, что даже самым прожженным столичным самозваным магам, гадалкам и медиумам давно стало тошно.

Перемены, тем не менее, наступали. Архивариус поймал себя на том, что улыбается этим своим мыслям. А раз так – следовало действовать. И действовать, по возможности, немедленно.

Самое главное сейчас – найти достойного и надежного провожатого для Магистра.

Конечно, он и сам был бы не прочь сопроводить мальца до ворот разбойничьей крепости. Но Архивариусу нельзя отходить далеко от Архива. Да и какой из него защитник – для самой важной в Игре персоны? Нет, к этому вопросу надо подойти основательно…

–2-

Костя осторожно приближался к границе Локализации. Граница эта была условной: она постоянно меняла свои очертания, норовя все дальше и дальше раскинуть свои страшные невидимые щупальца. Именно поэтому многочисленные мобильные патрули совершали свои объезды на почтительном расстоянии от тех точек, где специалисты фиксировали некие аномальные проявления.

Такое патрулирование, конечно же, было довольно условным: попробуй охватить огромный участок, размером почти с бывшую Московскую область… Но говорят, раньше, когда впервые стало известно о Локализации и когда возникло само это понятие, столица была взята в самую настоящую блокаду. И сейчас вдалеке за незримой границей можно видеть остовы танков, орудий, грузовиков и вертолетов… Только никто, даже жадные до халявной поживы мародеры, не рискуют туда сунуться. А если и были такие рисковые ребята – про них никто и ничего больше не узнает…

При этой мысли Костю передернуло. Ему как раз предстояло проделать этот путь – который, возможно, имел лишь одно направление…

Вдалеке послышался гул двигателя: это приближался патрульный БТР. Надо было поторопиться. Если угроза со стороны Локализации пока всего лишь теоретическая, то быть застреленным отмороженными вояками с бронетранспортера было бы и вовсе глупо.

И Костя сделал свой первый шаг. Затем второй. Конечно, считать шаги не имело никакого смысла – ведь никто не знает, где действительно кончается нормальный мир, и начинается эта проклятая Локализация…

Краем уха Костя услышал, как позади остановился БРТ. Его предупреждающе окрикнули. Но голос кричащего тут же осекся.

Костя обернулся. С брони за ним с интересом наблюдали трое солдат. И даже передавали друг другу бинокль. Они вовсе не собирались стрелять. Им было интересно: что же происходит с человеком, пересекшим запретную черту?

Костя улыбнулся и помахал солдатам рукой. Те не ответили подобным приветственным жестом. Они продолжали наблюдать. В руках у одного из них Костя с удивлением заметил видеокамеру.

– И чего же вы ждете, родные? – усмехнулся Костя. – Как меня на куски порвет? Сожжет адским пламенем? Или как я растворюсь в воздухе, словно приведение?

Вот же, люди! Каким были тысячи лет назад – такими и остались. Ничего им не надо – подай только хлеба, водки и зрелищ. И зрелищ, по возможности, смертоубийственных…

Рассуждая таким образом, Костя уже довольно свободно шагал в сторону МКАД. Он уже свыкся с мыслью, что находится ВНУТРИ. Но вопрос о том, как выбраться ВОВНЕ был еще преждевременным. Все только начиналось…

Костя, наконец, вышел на широкую и чистую дорогу. И даже несколько удивился – в каком хорошем состоянии та находится, какая на ней свежая, сверкающая на солнце разметка. А ведь за семь лет Локализации ее вряд ли обновляли. Видимо, здесь по-прежнему продолжается нормальная жизнь. Конечно, особенная, без связи с внешним миром, но жизнь…

Как ни странно, такой вывод несколько обескуражил и расстроил Костю. Ведь успех его предприятия основывался на том предположении, что в городе царит разруха и мор. Именно в таких обстоятельствах удобнее всего ограбить известную на весь мир сокровищницу. Ведь именно ради визита в это алмазное сердце страны он и шел на такой риск. А что же ему делать, если Москва по-прежнему здорова и многолюдна – и охрана на своих местах? Конечно, часть замысла заключалась в возможности избежать немедленного преследования после кражи – кто будет преследовать его из-за периметра Локализации? К тому же, после столь странной изоляции Москвы (как и некоторых других крупных городов по всему миру) у некоторых богатых незнакомцев появился интерес к утраченным сокровищам. И свой интерес они подкрепляли вполне твердой валютой.

Костя решительно отбросил все сомнения. Первый шаг сделан. И теперь оставалось только идти вперед, чтобы самому убедиться в возможности довести дело до конца…

Он, не спеша, брел по двойной осевой линии автострады, когда услышал над головой негромкий стрекот и ощутил на затылке дуновение легкого ветерка.

– Граждане, что же это вы правила дорожного движения нарушаете? – раздался строгий голос.

Раздался как-то странно – где-то над головой. Костя вздрогнул. В этот миг он ощутил, что что-то не так. И дело было не только в голосе. Скорее в том, КАК он его услышал.

Перед Костей, заложив крутой вираж, приземлилось на осевую линию диковинное существо. Если бы Костя не был морально подготовлен ко всякой чертовщине, что по слухам творилась в этом городе, он, наверное, убежал бы, истерически крича и нелепо размахивая руками. А так…

Ну, стоял перед ним гаишник. Ну, покрытый черно-белыми полосками, как его же, гаишника жезл. Ну, скажем, тот не столько стоял, сколько парил в воздухе в полуметре над землей при помощи пары полупрозрачных стрекозиных крыльев.

«Началось в колхозе утро», – только и подумал Костя.

И снова его посетило странное, незнакомое ощущение…

– Инспектор Горемыкин, – представилось крылатое существо. – Так что же вы, граждане, по автостраде идете, нарушаете и создаете аварийную ситуацию?

– А почему, собственно, «граждане»? – спросил Костя.

Ему, конечно, хотелось спросить совсем о другом. Например, почему инспектор столь крылат и полосат, и что же здесь, внутри Локализации, творится на самом деле? Но задал, почему-то, именно этот вопрос.

– Новичок… – удовлетворенно-сочувственно констатировал инспектор. – Да, понимаю. Непросто все это, ох непросто…

Горемыкин лихо заложил вираж, одновременно взмахнув своим жезлом – ни дать, ни взять, как фея из диснеевского мультфильма. Из жезла обильно посыпались искры, а перед слегка ошалевшим от увиденного Кости возникло большое зеркало в белой оправе, с двумя галогеновыми лампочками подсветки, будто вырванное из чьего-то трюмо.

Теперь Костя окончательно спал в ступор. И причиной было, конечно же, не волшебное появление зеркала, и даже не его способность левитировать на удобном для использования уровне. Все дело было в том, что в этом зеркале отражалось.

А отражался в нем он сам.

Сначала ему показалось, что у него попросту двоится в глазах. А потом пришел страх.

Он медленно поднял руки и попытался коснуться висков…

– Прикинь, да? – сказали прямо в ухо. – Я сам офигел!

Тут нервы у Кости не выдержали, и он заорал:

– Что это?! Как? А-а!!!

Инспектор Горемыкин легко облетел Костю, осматривая того.

– А что, – сказал он. – Две головы – это, конечно несколько необычно, но возможно в этом и есть свои плюсы…

Усилием воли, обмирая от ужаса, Костя заставил себя повернуть голову вправо. И лишь беспомощно ойкнул.

В упор на него смотрел он сам – словно с испорченного зеркала, смотрел и, глупо оскалившись, лыбился.

– Здорово, братан, – сказал его двойник, точнее – его вторая голова. – Ты мне скажи: какого черта ты делаешь на моем туловище?