Русь. Китай. Англия. Датировка Рождества Христова и Первого Вселенского Собора - Фоменко Анатолий Тимофеевич

Правление первых Романовых (Михаил, Алексей, Федор Алексеевич) характеризуется массовым сжиганием книг, уничтожением архивов, церковным расколом, борьбой с казачеством (= Ордой). Более или менее хорошо освещенная, документированная русская история начинается, к сожалению, лишь с Петра I Романова. До этого были борьба боярских родов за власть, смута, гражданская война, где основным противником выступало казачество = Орда, сосредоточившаяся на юге. К этому периоду относится вынужденное начало земледелия в казачьих областях, которое раньше было запрещено казакам. Отметим, кстати, специальные усилия Романовых в XVIII веке доказать Западу, что распространенная там точка зрения, будто бы Степан Разин был знатного происхождения, «абсолютно неверна». По-видимому, время Разина (XVII век), а также Пугачева (XVIII век) было эпохой борьбы за престол между Романовыми и старой Ордынской династией (казачеством).

После падения Романовых в 1917 году пресс умолчания был снят. И действительно, в русской эмиграции, за рубежом, появились прекрасные работы по древней русской истории, в которых начали открываться многочисленные и долго скрывавшиеся странности. Например, неоднократно цитируемая нами книга А.А. Гордеева была опубликована сначала на Западе, в эмиграции, и вышла в России совсем недавно. Конечно, сегодня не принято высказывать какие-либо критические замечания в адрес Романовых. Однако научный поиск не может сдерживаться политическими соображениями. Со временем штукатурка стала осыпаться. Из-под нее появляются фрагменты подлинной древней картины.

Глава 1 Русские летописи и романовская версия русской истории

Первые попытки написания древнерусской истории

Небольшой по объему, но весьма насыщенный обзор историографии русской истории дал В.О. Ключевский (см.: «Неопубликованные произведения». М., 1983). Эта «история написания русской истории» мало кому известна и очень интересна. Вкратце воспроизведем ее здесь, следуя Ключевскому.

XVI–XVII века и указ царя Алексея Михайловича

Известно, что современная версия русской истории восходит к XVIII веку и ее основоположниками являются В.Н. Татищев, Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлёцер. Что же было известно о Киевской Руси до них? Оказывается, ничего.

Между тем в XVI–XVII веках на Руси уже интересовались своей древней историей.

«Мысль о коллективной разработке нашей истории, — писал Ключевский, — возникла задолго до Шлёцера… В этом отношении особенно выдается у нас XVI век: это была эпоха оживленного летописания… Тогда составлялись обширные летописные своды, с подробными оглавлениями, генеалогическими таблицами русских и литовских государей… В летописном повествовании становятся заметными проблески исторической критики; в него пытаются внести методический план, даже провести в нем известную политическую идею… Предпринимается обширный летописный свод, начинающийся легендой о венчании Владимира Мономаха венцом византийского императора».

Видимо, в это время была создана версия русской истории, начинающаяся с Владимира Мономаха. К тому, как создавалась эта версия, мы вернемся ниже. Здесь же отметим, что в эту версию, по-видимому, еще не входила ранняя Киевская Русь (то есть история до Владимира Мономаха).

Затем наступает перерыв до середины XVII века, когда «указом 3 ноября 1657 года царь Алексей Михайлович повелел учредить особое присутственное место, Записной приказ, а в нем сидеть дьяку Кудрявцеву и записывать степени и грани царственные с великого государя царя Федора Ивановича», то есть продолжать Степенную книгу, прерывающуюся на царствовании Иоанна Грозного. Начальник нового приказа должен был вести это дело с помощью двух старших и шести младших подьячих.

Эта, так сказать, историографическая комиссия устроилась трудно и далеко не по царскому указу. Ей отведено было помещение в тесной и гнилой «избенке», где притом рядом с историографами сидели арестанты со сторожившими их стрельцами. Младшие подьячие совсем не были назначены, а в выдаче бумаги Посольский приказ решительно отказал. С большими хлопотами были сопряжены поиски источников. Кудрявцев обращался в один, в другой приказы, но получал ответ, что никаких книг, кроме приказных дел, нет.

В конце 1658 года сам царь обратил внимание своего историографа на важное хранилище исторических памятников, на Патриаршую библиотеку. Кудрявцев отыскал опись книгохранилища и на ней отметил нужные рукописи. Но царское повеление осталось неисполненным. Патриарший приказ ответил, что с требуемыми сведениями о патриархах, митрополитах и епископах с царствования Федора Ивановича в том приказе «записки не сыскано». Другие приказы вообще не дали никакого ответа.

Сдавая свою должность в начале 1659 года, Кудрявцев не оставил почти никаких плодов своих 16-месячных историографических усилий, «по ся места в Записном приказе государеву делу и начала не учинено нисколько», как выразился его преемник. «В приказе даже не оказалось старой Степенной книги, которую ему поручено было продолжать, и там не знали, чем она оканчивалась и с чего начинать ее продолжение. Но и второй дьяк ничего не сделал…» (В.О. Ключевский).

Из всего этого следует:

1) Алексей Михайлович — первый царь, от времен которого сохранились прямые указания «начать писать историю». Это произошло в середине XVII века.

2) Люди, исполнявшие его приказ, не нашли в столице источников по истории России даже за последние сто лет.

3) Странно, что знаменитая Степенная книга исчезла.

4) Условия работы, созданные этой первой историографической комиссии, загадочным образом не соответствовали ее статусу. Царский указ практически саботировался?

Видимо, прав был Ключевский, когда писал: «…в тогдашней Москве к такому делу… не были готовы ни умы, ни документы». Значит, документы появились (были изготовлены?) позже. Недаром дьяк Кудрявцев ничего не мог найти. По-видимому, указ Алексея Михайловича и был тем толчком, который побудил начать изготовление документов, и поэтому в конце XVII века они уже появились. Ключевский так и пишет: «…после там оказались очень пригодные для дела рукописи и документы».

Конечно, Ключевский говорит вроде бы лишь об источниках конца XVI — начала XVII века, то есть эпохи, непосредственно предшествующей царствованию Алексея Михайловича. И приходит к выводу, что документы этой эпохи появились уже после Алексея Михайловича. Но естественно предположить, что если комиссия не могла найти документов XVI–XVII веков, то тем хуже обстояло дело с более ранними эпохами. Например, возникает закономерный вопрос: существовал ли в эпоху дьяка Кудрявцева упомянутый выше «обширный летописный свод», описывавший историю начиная от Владимира Мономаха, а также «Царственная Книга», описывающая время Грозного? Может быть, и они были написаны (или существенно отредактированы) уже после Кудрявцева?

По-видимому, здесь мы счастливым образом нащупываем самое начало создания подавляющего большинства русских летописей. А «Повесть временных лет» в то время, вероятно, даже не была еще написана (см. ниже). Сегодня очень трудно сказать, какие подлинные исторические свидетельства легли в основу всех этих будущих «древнейших» летописей. Конечно, такие свидетельства были, но, по-видимому, большинство из них до нас не дошло. Сегодня мы судим о русской истории до-романовской эпохи, всматриваясь в нее сквозь призму хроник, написанных или отредактированных после дьяка Кудрявцева.

Забегая вперед, скажем, что до нас все же дошли кое-какие древние документы XV–XVI веков: акты, тексты договоров, печатные книги, церковные источники и т. п. Но из них встает совсем другая картина русской истории. Она сильно отличается от той, которая появилась на свет после указа Алексея Михайловича и работ историков XVIII века — Татищева, Байера, Миллера, Шлёцера — и которая сегодня преподается в школах. Об этом — ниже.