Закон Кремля - Дмитрий Олегович Силлов

class="p1">Глаза Васьки заблестели, того и гляди заревет.

– Зла не держу, – сказал я. – Безопасную дорогу к Кремлю знаешь?

– А то! – встрепенулся пацан, забыв про слезы: надо же, сам перехожий у него дорогой интересуется! Когда человек чувствует себя нужным и полезным, это всегда воодушевляет. И хотя я вполне мог обойтись без проводника, пошел вслед за Васькой, следя, чтоб он в какую-нибудь яму не провалился или в аномалию не угодил… Впрочем, тут же не аномалии, а Поля Смерти, что порой намного хуже смертоносных сюрпризов Чернобыльской Зоны.

А вокруг были развалины. Некоторые старые, поросшие кустами и деревьями, появившиеся еще во время Последней войны, когда заокеанские боевые роботы штурмовали Москву после ядерной артподготовки. Ракет на столицу упало немного, щит противовоздушной обороны над городом был качественный. А вот затяжные бои на улицах повредили Москву знатно – биороботы, которых тут сокращенно зовут «био», тогда были оснащены серьезными средствами поражения и боеприпасов не жалели. Правда, у стен Кремля обломились и взять крепость не смогли, сколько ни пытались.

А дальше город разрушало время…

Все-таки двести лет прошло после той войны, и сейчас уже было не понять, что раньше находилось на месте большинства развалин. Хотя некоторые здания сохранились весьма прилично: одни – в основном старинные, потому что были построены на века, другие – по непонятным причинам, объяснимым лишь с одной точки зрения: мир Кремля – это тоже одна огромная аномальная Зона, в которой могут случаться любые, даже совершенно необъяснимые вещи.

Пока мы шли, Васька по моей просьбе рассказывал новости.

– Нео совсем озверели, – жаловался пацан. – На людей настоящую охоту объявили. Недавно шайны не пойми как Купол прорвали, пошли на Кремль – но не дошли. Несколько больших отрядов нео их ночью перебили и сожрали. Прикинь?

– Хоть какая-то от них польза, – заметил я.

– Лучше ну ее к лесовику, такую пользу, – нахмурился Васька. М-да, зря я это ляпнул. У пацана только что нео родичей поубивали, а я – «польза»…

Дальше шли молча. Васька маленько впереди, я следом. Переговариваться можно, но неохота. Похоже, обиделся на меня пацан. Ну, тут уж ничего не попишешь, жрать захочет – перестанет. А в рюкзаке, что мне бармен дал, найдется, чем обиду заесть-запить.

Через некоторое время впереди замаячил Белорусский вокзал – вернее, то, что от него осталось. Местами обвалившиеся стены без крыш, в сохранившихся фасадах большие квадратные дыры на месте окон – где-то забитые досками, где-то заложенные бетонными обломками. Грустно, конечно, смотреть на такое, я ж этот красивый вокзал помнил прекрасно. И вот что от него осталось. Был памятник архитектуры, а стал печальный памятник давней войне, превратившей прекрасный город в руины…

– Поганое место, – проговорил Васька. – Чет задумался я, свернуть надо было. Давай обойдем…

Но обходить было поздно.

Из развалин вышли люди, пять человек. Одеты кто как, вооружены тоже не фонтан. У двоих копья в руках и топоры за поясами, у одного обрез двустволки, еще двое, правда, с автоматами – с нашим АК и американской М-16. Пока что стволы опущены вниз. Признак не плохой, но и не особо хороший, поскольку поднять оружие – дело одной секунды.

– Далеко ль собрались, сердешные? – задушевно поинтересовался бородач с М-16. Судя по тому, что он говорит, а остальные молчат, – вожак.

– Лихие люди… – в ужасе прошептал Васька. – Те самые, с Ленинградского…

– Кому далеко, кому и рядом, – хмуро ответил я, прикидывая возможности «Вала». Далековато друг от друга стоят разбойнички, полукругом рассредоточились. И автоматчики – по краям того полукруга.

Грамотно. Пока я одного буду расстреливать, другой расстреляет меня. Будь я один, попробовал бы поиграть с ними в «догони меня пуля». Но рядом был Васька-сирота, которого и так судьба стороной обошла. Обидно будет, если погибнет в перестрелке.

– Что-то ты не любезный, человек прохожий, – проговорил бородач.

Голос у него был зычный, громкий, словно он густым басом в невидимую трубу орал. Небось потому и вожак – любого переорет. Может, мутант? Таких голосов у обычных людей не бывает. Не должно быть.

Думаю, все же бородатый был мутом, потому что от его раскатистого баса я оглох слегка и не услышал, как к нам с тыла подкрались еще двое.

Мне в бок ткнулся ствол, справа пискнул Васька, когда здоровый детина приставил ему нож к горлу.

– Ну, вот и все, – прошипел тот, что стоял позади меня. – Молись, коли умеешь, потому что у нас мясо закончилось.

– Кривой дело говорит, – кивнул бородач, подходя ближе. Теперь, кстати, он говорил нормальным голосом, отключив свой волшебный бас, от которого уши закладывало. – Нешто мы рукокрылы какие, чтоб живых людей без последней молитвы оставить? Читай давай, да побыстрее.

Пока он говорил, тот, что сзади, снял с меня «Вал» и довольно гыгыкнул. Хотя и с некоторым недоумением в голосе – по ходу, впервые держал в руках такое оружие.

– Глянь, старшой, какой ствол у него, – сказал доселе невидимый мне разбойник, убирая твердое от моего бока и делая шаг вперед – видать, был уверен, что никуда я теперь безоружный не денусь.

– Хороший ствол, – кивнул бородач, подходя еще ближе и на всякий случай держа меня на прицеле своей сильно не новой М-16. – За такое ружье их можно быстро зарезать, без развлечений. Считай, купили они себе быструю смертушку…

– Погоди, старшой, как – без развлечений? – возбужденно проговорил широкоплечий детина, который нож убрал и сейчас зачем-то лез Ваське за пазуху. – Это ж девка, прикинь? А с виду пацан пацаном. И не смотри, что тощая как палка, сиськи у ней что надо!

И тут я краем глаза уловил, как Васька завел за спину обе руки, после чего раздался очень тихий щелчок, сильно напоминающий тот, что случается, когда кто-то взводит курок «нагана».

Бандиты были уверены, что мы и не подумаем сопротивляться: их семеро, нас двое, причем единственный из пленных, который может быть опасным, под прицелом трех стволов.

Но они серьезно просчитались.

Детина на щелчок среагировал, даже попытался назад отпрыгнуть. И у него получилось, кстати…

А дальше случилось жуткое.

Полотняные штаны бандита практически мгновенно потемнели, окрасившись кровью. А из широкого разреза ткани в области паха вывалился кусок плоти, немного похожий на изображение, которое хулиганы всех миров рисуют на заборах.

Все замерли.

Когда любой мужик видит такое, у него непроизвольно возникает неприятный спазм ниже пупка, природный рефлекс организма, призывающий любой ценой не допустить подобного с ним!

А потом раненый закричал.

Страшно.

Не по-человечески…

Так верещит смертельно раненный заяц, пытающийся уползти от охотника… Детина смотрел вниз,