Therapy - Kathryn Perez

Я всего лишь хочу быть желанной.

Любимой.

После мучительно скучного ужина с мамой, папой и его партнером по бизнесу, я переодеваюсь и ухожу. Я говорю родителям, что вернусь до комендантского часа, но они даже не заметят, если я опоздаю.

Я заскакиваю в «Севен-Илевен» и покупаю пачку презервативов. Несколько штук закидываю в сумку, остальные кладу в бардачок. Я проверяю в зеркале макияж и провожу рукой по своим длинным темным волосам. Я пристально всматриваюсь в отражение своих карих глаз, гадая, что люди видят, глядя на меня.

Видят ли они только шлюху?

Странную девушку?

И смотрят ли они вообще?

Я отгоняю эти мысли прочь и сохраняю их на потом, когда смогу записать в свой дневник.

Я выезжаю на своей маленькой «Хонде» на дорогу и направляюсь к водонапорной башне. Эта парковка всегда была популярна среди местных подростков. Подъезжая ближе, я замечаю несколько машин, интересно, почему люди здесь так рано, обычно тусовка начинается позже. Я проезжаю вперед и паркуюсь.

Я осматриваюсь и вижу пару горящих сигарет, но не могу разобрать, кто именно курит. Мое сердце начинает биться быстрее, надеюсь, что это не члены клуба «Я ненавижу Джессику».

Я: Харрисон, где ты? Я на месте.

Проходит пять минут, но он так и не отвечает. Я решаю подождать еще немного, потому что очень хочу увидеться с ним. Я подпрыгиваю от стука в окно и вижу Элизабет с самодовольной ухмылкой на лице. Мое сердце подскакивает к горлу, а дыхание учащается. По крайней мере, когда она сталкивается со мной в школе, она, в конце концов, отступает. Обычно все происходит в людном, публичном месте, где есть неподалеку взрослые, которые могут пресечь любую серьезную стычку. Но сейчас? Сейчас все по-другому. Я понятия не имею, что она здесь делает, и как она узнала, что я здесь, или что ей нужно от меня.

Она стучит в окно, в то время как ее подруги окружают мою машину. Я быстро завожу двигатель и включаю заднюю передачу. Мне нужно, черт возьми, проваливать отсюда. Как только я начинаю сдавать назад, Харрисон перегораживает дорогу, блокируя выезд. Я окружена. Вероятно, так даже лучше. Она может делать со мной все, что хочет, и на этом пусть отстанет от меня.

Мне уже на все наплевать.

— Выходи из гребаной машины, шлюха!

Я поворачиваюсь и вижу Хейли, стоящую перед моим капотом и выливающую на него пиво. Подходит Харрисон и ласково обнимает ее, отчего у меня внутри все сжимается от боли.

Как он мог так поступить? Он заманил меня сюда для их издевательств? Почему он так жесток? Я всегда делала все, что он просил. Я всегда старалась сделать его счастливым. Как он мог так поступить со мной? На глаза наворачиваются слезы, но я быстро собираюсь, они не должны видеть меня сломленной. Я открываю дверь, выхожу и опираюсь спиной о холодный металл машины.

— Я тебя уже предупреждала, что Харрисон с Хейли. Ты плохо расслышала, шалава? Хейли видела, как ты писала ему. Ты действительно думаешь, что он хотел увидеться с тобой? Он не собирается терять капитана группы поддержки ради капитана команды минета, — шипит Элизабет.

Все смеются, в то время как я просто стою там. Прежде чем успеваю открыть рот, чтобы возразить ей, подходит Бентли, обнимает ее и целует в шею. Она порвала с Джейсом, или это она шлюха, которой всегда называет меня? Храбрость развязывает мой язык, и я делаю самую невероятную глупость.

Я как змея, готовая атаковать без промедления.

— Где же Джейс, Элизабет? Он знает, что ты здесь и изменяешь ему с Бентли? Может, мне рассказать ему об этом, и он будет следующим, кто трахнет меня? Думаю, я могу показать ему пару приемчиков, о которых он и не мечтал, пока был с тобой, — я самодовольно ухмыляюсь и скрещиваю руки на груди. В моей крови бушует адреналин, пока я жду ее ответа.

У нее широко раскрываются глаза, и отвисает в изумлении челюсть, в то время как все начинают над ней смеяться.

— Мы с Бентли просто друзья, ты, тупая сука. Не лезь не в свое дело. Кем ты, бл*дь, себя возомнила? — она дает мне пощечину, отчего по всему лицу распространяется жар. Она хватает меня за плечи и толкает на машину.

— И это вся твоя новоприобретенная храбрость на сегодня? Ты пожалеешь о каждом сказанном в мой адрес дерьме. И если ты намекаешь на то, что я делаю что-то большее с друзьями Джейса, то сегодняшний вечер покажется тебе прогулкой в парке, по сравнению с тем, что ждет тебя впереди.

Она хватает меня за руку и оттаскивает от машины.

— Хейли, тащи свой зад сюда и помоги мне. Вся эта херня — это твоя гребаная проблема. Это твой парень тот, кто не может держать свой член в штанах!

Я смотрю в ее злые глаза и практически умоляю избить меня.

Не делай этого, Джессика. Не делай хуже.

— Пошла ты на хер, Элизабет! — отвечаю я резко и нахально. Я делаю хуже.

Такое ощущение, будто я двигаюсь в замедленной съемке, когда позволяю ей избивать себя, не пытаясь защититься. Мне плевать, так что я просто позволяю ей и Хейли делать все, что они хотят.

Может быть, Харрисон пожалеет меня и снова захочет меня после этого.

Я закрываю глаза на жалкие мысли, возникающие в такой же жалкой голове. Их смех становится все дальше и дальше по мере того, как я ускользаю в оцепенение. Я открываю глаза, и, несмотря на мое усилие блокировать все это, мой живот скручивает в ожидании того, что случится дальше. Харрисон смотрит на меня, его взгляд полон издевательств и отвращения.

— Веди себя, как шлюха, Джессика, и с тобой будут продолжать обращаться как с одной из них, — извергает он.

Как я могла думать, что он мне нравится, я не знаю. Хейли и Элизабет тащат меня вместе, пока все остальные гудят и кричат. Я оглядываюсь на Харрисона с ненавистью в моих глазах и в моем сердце.

— Я ненавижу тебя, Харрисон!

Он смеется и хватается за свою промежность.

— Ты уверена, что ненавидела это на прошлых выходных, детка, — издевается он.

Джо Фитзер, еще один парень из футбольной команды, похлопывает Харрисона по плечу и смеется.

— Эй, Джессика, я свободен. Может быть, ты уделишь мне то же самое внимание, что и моему корешу Харрисону? — Джо подмигивает мне, когда делает глоток своего пива.

Хейли сжимает мою руку крепче, слыша слова парней.

— Заткнитесь, вы, сексуально озабоченные ублюдки! Никого не волнует, как вы позволите этой шлюхе трахнуть вас, или как вы хотите залезть в ее зараженные ЗППП трусики!

Элизабет крутится вокруг меня, хватает мои запястья своей левой рукой, потом приходит в ярость и снова дает мне пощечину. Единственное, что я делаю, это пытаюсь сдержать рыдания, рвущиеся из моего горла.

— Как тебе это, шлюха? Нравится? — шипит Хейли. — Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь трахнуть чужого парня!

Она плюет мне в лицо, и они толкают меня на землю. Я чувствую песок и камни, вонзающиеся в кожу голых колен. Моя шея вытягивается, и я морщусь от боли, когда моя голова откидывается назад из-за дернувшей меня за волосы Элизабет.

— Извиняйся, шлюха! Скажи Хейли, что сожалеешь о том, что болталась с ее парнем!

Мысль обо мне, извиняющейся перед ней, кажется смешной. Что насчет него? Это он выбрал, быть со мной вместо нее.

— Делай это, сука! — кричит Элизабет, усиливая хватку, и тянет за волосы сильнее. Волосы выдергиваются из кожи головы, но я не отвечаю. Я не хочу давать ей то, что ей нужно. По крайне мере, пока. Затем она тянет руку вниз и выдирает из моего левого уха сережку, в ярости бросая ее на землю. Из груди вырывается небольшой крик, когда из мочки уха тонкой струйкой течет вниз по шее теплая кровь. Это уже не смешно — не так, как я даже могла себе представить, и я знаю, что они далеки от того, чтобы закончить со мной.

Я смотрю вверх и вижу свет от нескольких телефонов, указывающих в моем направлении. Они все снимают, как будто это какое-то фрик-шоу или развлечение.

— Доставай свой телефон, Хейли. Сделай несколько снимков этой суки, получающей то, что она заслуживает.

Закрыв глаза, я пытаюсь взять себя под контроль, прежде чем снова взглянуть на них. Невысказанный вызов в их глазах насмехается надо мной, они просят меня сопротивляться дальше. Мне не следует этого делать, но я сопротивляюсь. Я произношу слова, которые все равно для меня ничего не значат.

— Я сожалею, что за последние несколько уик-эндов твой парень кончил со мной больше раз, чем с тобой не сможет даже за всю жизнь! — самодовольно кричу я.

Я знаю, что не надо этого говорить, но ничего не могу поделать. Моя импульсивность побеждает. Все что я хочу сделать — унизить ее перед всеми, даже если это означает, что выставляю напоказ свой беспорядочный образ жизни.

Я сдерживаю рыдания, угрожающие прорваться, понимая, насколько это все унизительно для меня.

Хейли ударяет меня в грудь, заставляя упасть обратно на грязную землю. Она вытаскивает свой телефон и фотографирует меня, пытающуюся выпрямиться. Я слышу, стук сердца в своих ушах, и сквозь меня проходит страх. Инстинкты говорят мне подняться, но я не делаю этого. Любая храбрость, которая у меня была, уже давно ушла, но по правде говоря, не думаю, что она вообще у меня была.