Спящий красавец - Кира Страйк

двор. Дом стоял на отшибе поселения, почти в лесу. Добротная избушка без курьих ножек. На ум пришла аналогия с нашей Бабой Ягой, если отмести все то наносное, что про неё напридумывали. Изначально-то нормальная тётка была, это уже потом из неё отрицательного персонажа состряпали. А вот с Дедом Морозом как раз наоборот. Ладно, это я отвлеклась.

Из хозяйства – по двору только куры гоняли, да здоровенный, добрейшей души пёс по кличке Гай величественно возлежал в тенёчке. Видимо, некогда травнице с большим хозяйством мызгаться, да и всё, что нужно местные принесут или продадут.

Скотины, в общем, не было, а вот огородик был. Часть обработанного участка занимали съедобные посадки, типа картошки, капусты, овощей. Другая была засажена травами. Очевидно, не всё в лесу собиралось. Ну да, это разумно – что возможно, иметь под рукой. Там я и нашла мою хозяйку.

– Поела, детка? – Мира, кажется, уже совсем пришла в себя. Очевидно, "заземление" везде работает одинаково. Поковырялся в кустиках-цветочках хоть немного, и утихает внутренний гомон, приходят в порядок чувства. – Пойдем чай пить, запарился уже. Да за добрым чаем и говорится легче.

Беседовали мы долго, вдаваясь в детали, складывая подробности в единую картину. Ужинали, и снова говорили. Надо было многое решить, в том числе, как снарядить меня к ведьме. Выдвигаться предполагалось как можно быстрее. Поэтому, два дня на сборы, и вперед.

Как и все деревенские жители разных миров и народов, Мира рано ложилась и рано вставала. Поэтому, как начало темнеть, решительно объявила "отбой", мотивируя тем, что завтра много дел и в голове моей – "биток" – в неё сегодня уже точно ни капли не впихнуть, ибо некуда.

Мне же категорически не спалось. Внутри всё просто бурлило от огромного количества полученной информации. И хоть в самом деле было очевидно, что я больше ничего не выжму из своего измученного мозга, все равно не засыпалось. Надо было успокоить дрожащий нерв.

Завернувшись в покрывало, вышла на крыльцо, села на ступеньки и замерла – вечер завораживал. Ночь ласково укрывала этот мир, давая волю ночным цветам, даруя прохладу. М-м-м – эти потрясающие ночные запахи, тепло, поднимающееся от остывающей земли. Гай устроился рядом и, уложив лобастую морду мне на колени, ткнулся мокрым носом в ладошку. Я запрокинула голову и смотрела в небо, наслаждаясь тишиной и окружающим покоем.

Сколь сладкозвучен вечер ныне!

И этот месяц золотой

Своею дивною игрой

На небосвода мандолине!

Там, в нотах самоцветных звёзд,

Парит средь первородной пыли,

Великолепный Млечный Мост

Примархов седовласой были:

Столпы и дол ему свила

Волшба языческих напевов,

И голосами древних дэвов,

Что рунных узники тотемов,

Бессмертный облик придала.

(Чернышов Леонид)

Подумалось о Косте – как он там, родной мой.

– Все будет хорошо. Верь мне. Я тебя не предам, не остановлюсь, пока ты не вернешься – прошептала я ему в небо.

Нос защипало, обещая близкие слезы. В этот момент возникло стойкое ощущение, что со стороны леса за мной кто-то внимательно наблюдает. Осмотревшись, но никого так и не разглядев, я поёжилась и пошла спать.

Глава 3

Утро выдалось хмурым – вчера, видать, напарило. На небе висели тучки, угрожая пролиться дождем, но, пока было сухо. Мое состояние тоже оставляло желать лучшего. Напряжение вчерашнего дня сказывалось. Ничего, расхожусь.

По дому разливался одуряющий аромат чего-то однозначно вкусного. Если бы не рамки приличия, слюна, как у бульдога, стопудово капнула бы вниз. Шкала настроения поползла вверх.

На завтрак были блинчики и какая-то невообразимо вкусная каша. Похоже на пшёнку.

– Ну как вот из простого продукта сварганить такую шикардятину? – я открыла котелок, заботливо укутанный полотенцем, и повела носом – М-м-м! Шоб я так жил!

Не иначе, хозяйка с одними ей ведомыми травками мутит. В пузе громко заурчало. Ну, это уж слишком.

– Вот ты ж, Александра, гусеница-плодожорка, – уплетая блины со сметанкой, бухтела я мысленно на настоящую владелицу этого ни разу не тщедушного тела. – Кушай, кушай, деточка, не дай же ж бог, молодой растущий организм схуднёт. Ничего, хомячок, путь нам предстоит неблизкий, не до жиру будет – я тебя еще погоняю, будешь у меня красотой неземной, доведу до, так сказать, максимально возможного совершенства. Нам с тобой, понимаешь, столичного господина обаять придётся, а ты тут развела мягкость в теле. Да он нас в таком формате на пушечный выстрел не подпустит.¶Допустить крамольную мысль о том, что этот завидный аппетит – мой собственный, самолюбивое эго наотрез отказывалось.

– Мама! – бросив блин, я зажала рот рукой, осознав, что разговариваю с Александрой, – Так и до раздвоения личности рукой подать. Совсем "ку-ку". Всё, отставить попытки съехать в нервное расстройство и радоваться жизни. В смысле – есть.

После прекрасного завтрака мир окончательно заиграл всеми красками. Нужно было браться за дела. От души расхвалив хозяйкину стряпню, вызвав на её лице смущённый румянец и искреннюю улыбку, я, по общей договорённости, потопала вытряхивать шкафы, в поисках одежды в дорогу.

Мира осталась колупаться в своих травках, собирая для меня, я так поняла, что-то вроде дорожной аптечки. Я не стала бежать впереди паровоза и пытаться вникнуть на ходу – всё равно в них ничерта не понимаю. Она потом клятвенно пообещала всё популярно объяснить.

Сваленный посреди комнаты и детально изученный ворох тряпья оптимизма не вызывал. У Александры здесь одежды не было – не до нарядов ей было, так что, в чём пришла, то и есть. Не понимаю, как она в такой юбке вообще куда-то добралась – тут сноровку надо иметь. Хозяйкины платья висели на мне балахонами, в которых я путалась, как стреноженный конь. Всё-таки, она поматёрей в габаритах была.

Пришлось констатировать, что это всё – никуда не годится, в такой амуниции я и шагу ступить по лесу не смогу. Ну не заправлять же, в самом деле, полы юбки по бокам за пояс, как я это сейчас делаю.

Надо было искать альтернативу. О чём я сообщила Мире и резюмировала: мне нужны штаны. И сапоги. Слава богу, она оказалась женщиной достаточно прогрессивной. Поэтому, не тратя времени на охи по поводу ненормальности, в представлении местных обитателей, идеи о бабе в штанах, полезла в кладовку, выперев оттуда запылённый сундук.

Как выяснилось, женщиной Мира была не только прогрессивной, но и бережливой. Оказалось, хозяйка моя – вдова. В сундуке лежали вещи, оставшиеся от мужа, в том числе и вполне добротные штаны и сапоги. Я упала хохотать.