Старые-старые сказки - Сергей Коколов

- Ой, да здесь сразу два щеночка..., - продолжала восторгаться дочь-акселератка.

- Один из них - бабушка, - не удержался я от злорадства, чувствуя, как в широкую штанину купленных недавно брюк впились маленькие, но очень острые зубки лопоухого щенка.

- Лучше бы тебе кошку подарили, - проворчал я, стараясь по возможности не слишком грубо отшить наглого щен... вернее кошку - рыжую, пушистую кошку, которая все еще дергала меня за штанину.

Тут, откуда-то из-за угла, выскочил породистый охотничий щенок (видимо его купила теща) и помчался за кошкой, вернее за b%i%), которая вдруг превратилась в кошку.

"Все!", - подумал я, - "Остается только покончить жизнь самоубийством, ибо после всего, что произошло, теща будет пилить меня целый год."

Рядом с моими ногами улеглась двуручная, чуть ржавая пила, едва не поранив мне большой палец.

- Верни мою маму! - истерично закричала Тома.

- Пааап, жалко же бааабушку, - протянула Ирка.

Охотничий щенок, видно испугавшись крика моей женушки, написал огромную лужу, и лаял, вонзив в меня мутно-карие, почти человеческие глаза.

Я наступил на пилу и больно порезал ногу.

- Тиххо! - прикрикнул я.

Замолчали все, включая собаку.

В квартире воцарилась блаженная тишина - лишь часы нервно тикали, отсчитывая секунды, секунды которым дела не было до этого мира, и до нас, грешных и нелепых - до меня, и до моего не весть откуда возникшего дарования, до моей большой дочки, маленькой жены, тещи-пилы, и щенка с умными, почти человеческими глазами. Я вдруг ощутил, ощутил кожей, что через миг, ничтожный, стремительный миг тишина будет нарушена, поругана, разбита словно тарелка брошенная в стену, моя блаженная тишина. Мне вдруг захотелось стать маленьким очень, совсем маленьким, младенцем, не умеющим разговаривать, ничего не соображающим и ни за что не отвечающим, не обязанным ничем и никому...

...........................................................

- Hу и как тебе? - обратился я к жене Оле.

- Hну... т...так... неправдоподобная историйка. Как я понимаю рассказчик превращается в грудного ребенка, - она выжидающе смотрела на меня.

- Hну, дда....

- Тогда, прости, получается, что рассказ написан грудным ребенком, который и говорить-то не умеет.

Я задумался и задумался крепко. Через полчаса ласковый голосок моей жены вывел меня из оцепенения.

- Милый, рассказ хороший и мне очень понравился. А что до недостатков... ты же имеешь право на недостатки...

"Моя жена - ангел", - подумал я, и увидел ее в белом, девственно-чистом платье. Она взмахнула крыльями и...

13 июня 1997 года