Трекер/Псайкер - Василий Груздев

в последний раз.

УСТАНОВЛЕНО ЭКСТРЕННОЕ СОЕДИНЕНИЕ

внимание, зарегистрированы критически повреждения организма.

запуск функции экстренного восстановления.

отказ — система фрагментирована.

запуск прогноза сохранения жизни носителя, ресурсами наносети первого ранга.

вероятность 0.35671% — действие нецелесообразно.

запуск прогноза сохранения жизни носителя ресурсами наносети второго ранга —

вероятность 56,74165% — действие невозможно.

попытка запуска экстренной эволюции наносети до второго ранга.

запрос отклонен — недостаточно конденсированной энергии.

запрос на дупликацию тела носителя.

отклонено — нет активного сохранения.

проверка по протоколу "vip"

ценность носителя признана незначительной.

рекомендация — самоуничтожение наносети.

внимание — в результате смешения органических тканей обнаружен потенциальный носитель

запрос анализа совместимости.

совместимость 100%, класс — Идеал.

запрос прогноза сохранения жизни потенциального носителя ресурсами наносети первого ранга.

вероятность 67.45828% — одобрено.

запуск процедуры смены носителя.

процедура успешно завершена.

запуск процедуры наследования

одобрено — на счет зачислено 756 эргонов включая бонус за миссию предыдущего носителя.

зарегистрирован новый пользователь системы номер 456753370245656784, активировано первичное сохранение.

внимание тело носителя повреждено, требуется корректировка сохранения.

сохранение дополнено расчетной реконструкцией стандартных параметров.

ОТКЛЮЧЕНИЕ ЭКСТРЕННОГО СОЕДИНЕНИЯ — ЗАПУСК БАЗОВОГО РЕЖИМА

Глава 1. Выживший.

Первое, что я ощутил когда, проснулся — это запах. Очень знакомый и запоминающийся. Запах к которому невозможно привыкнуть — так пахнет в больнице. Когда-то я целый месяц провалялся в детском отделении с сильнейшим воспаление легких — незабываемые ощущения. Никогда до или после мне не было так хреново. Я был так измучен, бесконечными уколами и капельницами, что хотел лишь одного — чтобы все это поскорей закончилось. Так или иначе.

Отвратительные воспоминания, которые казалось вовсе стерлись из памяти… Но нет! Сейчас меня посетил призрак прошлого. Догнал и троекратно умножил. Болело все: руки, живот, ноги, голова. С трудом разлепив глаза я осмотрелся. Проклятая капельница, как и когда-то была на своем месте. Но в отличие от былого, палата оказалась не восьмиместной, а индивидуальной. На стене висел телевизор, а справа мигал дисплеем аппарат, отсчитывающий удары моего сердца.

Слегка сместил голову и тут же об этом пожалел — боль, сквозь все тело, пронзила меня раскаленным прутом, отбивая желание рыпаться. Скосил глаза, пытаясь, получше разглядеть комнату, но даже это показалось мне титанической работой. Напротив, под телевизором стоял кожаный диванчик, рядом столик с телефонным аппаратом и шкаф. Стекло и металл. Все чистое, белоснежное, сверкающее полированными поверхностями. Подобные палаты я видел только в фильмах. Интересно, моя страховка это все окупает? Или родителям пришлось влезть в долги, чтобы меня вытащить…

Тут я запнулся. Где я? Что со мной? Как я сюда попал? Нет ответа. Последние воспоминания о том, что я собирался на собеседование в "Зимов корп." Кажется я даже добрался до офиса… Дальше пустота.

Неожиданный приступ паники, заставил неосторожно вздохнуть, и боль тут же ударила по нервам. Легкие, лишая воздуха, сдавила судорога. Сознание начало меркнуть, а животный страх заставил рвануться, в попытке сделать живительный вдох... причиняя еще больше муки. Замкнутая петля. Боль, страх и тьма.

— Тихо, тихо мальчик. Уже действует, чувствуешь? — нежный женский голос, вывел меня из забытья, или же это было все же обезболивающее?

Рядом со мной, в белом халате и со шприцем в руке, стояла дама средних лет. Через катетер она вводила мне какую-то прозрачную жидкость.

— Спасибо, — с трудом разлепив пересохшие губы, выдавил я.

Женщина встрепенулась от неожиданности. Затем прошлась глазами по показателям на мониторах, и только потом ответила.

— Привет. Как себя чувствуешь не спрашиваю. Имя свое помнишь?

— Егор… Пить хочется, — просипел я.

— А как сюда попал? — женщина взяла бутылку воды с прикроватной тумбочки, и плеснула в стакан.

— Нет, — неосторожно покачал головой я, вызвав очередной приступ боли, разбавленный тошнотой.

— Меня зовут Зоя Павловна, дежурная медсестра. На, смочи рот, много не дам, у тебя обширные повреждения внутренних органов. Счастливчик ты Смолов.

— Не ощущаю себя счастливым, — слова давались с трудом, но живительная влага, позволила говорить свободней, а обезбол притупил неприятные ощущения.

— Это потому, что ты не знаешь из скольких кусочков тебя собирали, — усмехнулась женщина.

Мне опять поплохело. Чтобы осмотреть себя, прикладывая чудовищные усилия, сознательбно игнорируя боль, я попытался приподняться. Должно быть, при этом, мое лицо выражало такую бурю эмоций и мучений, что медсестра аж испугалась.

— Спокойно, спокойно парень, все у тебя на месте. Прости дуру, не подумав ляпнула, — она аккуратно уложила меня обратно на подушку.

— Точно? — страх потерять конечность, или стать инвалидом, прикованным к кровати, был для меня одним из самых сильных.

— Точно, Смолов, точно. Ранения и правда серьёзные, проникающие. Но с кусочками, это я лишка хватанула, — виновато сказала женщина.

Я поверил, но все же подвигал пальцами ног, с облегчением обнаружив, что вместе с ними движется и прикрывавшая их простыня.

— Что со мной произошло?

Немного подумав, Зоя Павловна, решила, что вреда от этой информации не будет.

— Теракт в башне "Зимов Корп." По всем каналам, второй день, только и твердят гибели Зимова. Кстати, это компания взяла на себя все расходы за твое лечение. Так что штопали тебя лучшие хирурги города. И да, счастливчик ты Смолов, не сомневайся. Дважды счастливчик, — кивнула своим мыслям женщина, — С такими ранами как у тебя, на второй день, не разговаривают. Хорошо если сами дышать могут. Племяннику Зимова поменьше досталось, но и он до сих пор еще в коме.

— Мои родители? — вспомнил я, мама наверное с ума сходит.

— Отец сутки просидел в приемной, пока тебя из реанимации не перевели. Мать домой отправил. Не переживай, позвоним им утром, порадуем. Сейчас поздно уже,