Солдат Кристалла - Шарон Ли

Но прежде чем что-либо записывать, Джела сунул руку в левый карман и вытащил контейнер с водой. Под ним оставался еще один. И конечно, был еще правый карман и его запасы…

Он бережно выдавил пару капель на пальцы, тщательно потер их друг о друга, а потом протер верхнюю губу и удалил часть песка из носа. И только потом стал понемногу пить.

И размышлять.

Должна была существовать какая-то связь между деревьями, рисунком их битвы – и отбитой атакой шериксов. И он почти догадался, почти понял идею. Почти.

Ну, ничего. Понимание еще придет.

А пока он сделает еще один глоток. Еще один глоток для солдата.

Он вздохнул так тихо, что сидящая рядом возлюбленная не услышала бы.

Ну что ж, он – солдат. Были места, где люди видели сражение – и отступали. Видели сражения – и играли в военные игры друг с другом, бились так, как эти деревья бились за каждую каплю воды на умирающей планете, бились, чтобы спрятаться, выжить и – быть может – пережить безумие сражения.

В конце концов власти разрешили возобновить эксперименты. Чтобы сражаться с усовершенствованными людьми, были нужны особые люди. Пусть не столь измененные, как шериксы и изготовленные ими союзники, пусть не обладающие способностью пением предотвратить гибель миров, но бойцы более умелые, более сильные и зачастую более быстрые.

И даже если Джела выживет на этой планете и еще дюжине таких, он все равно не будет жить жизнью обычного гражданина и не умрет его смертью. Уйти в отставку? Бросить эту работу? – Ну уж нет!

Странным эхом прозвучал его голос на фоне скрежета ветра. Джела вздохнул, на этот раз громче, запечатал початый пузырь и вернул его в карман. А потом, шатаясь – действительно шатаясь, – поднялся на ноги.

Он сосредоточился, ощутил прилив энергии – весьма, весьма ограниченный, – сделал пару танцевальных па, стандартные упражнения на растяжку, восстановил равновесие.

Дело. Есть дело, которое надо делать. С идентификационными метками на лице или без них он все равно М. Джела Гвардеец Грантора, универсал, участвующий в битве за спасение жизни как она есть. Кто может просить о большем?

Он рассмеялся – и долина ответила ему смехом.

Воспрянув духом, он пошел следом за маршем деревьев.

Он заставил себя проснуться, и это было хорошо, и смог вспомнить свое имя, что тоже было неплохо. Потом ему удалось запихнуть в себя остатки пайка двухдневной давности, помня, что еды осталось совсем мало, мало, просто очень мало. Закончив с едой, Джела посмотрел на датчик местонахождения.

Карта на нем казалась более четкой, а его местоположение – более определенным. На орбите по-прежнему работали всего три спутника вместо идеальных семи, но они работали усердно – по счастливому стечению обстоятельств они сейчас все находились на этой стороне планеты и накапливали базу данных того рода, от которой ни один универсал не откажется.

Деревья, за которыми он следовал последние… сколько-то там дней, теперь стали просто тощими, словно стремились к высоте в ущерб толщине, но и высота была всего в шесть – восемь раз больше его собственного не слишком значительного роста, а не в сто или двести раз. Попадались среди деревьев и уродливые коротышки, словно пытались превратиться в кусты. Одно такое он попробовал использовать в качестве моста с правого берега на левый, как уже было несколько раз за время похода, и ствол неожиданно сломался прямо под ним. Это его испугало, потому что впервые такой мост подвел его.

Джела упал на занесенное илом русло, и падение не слишком ему повредило. Оказалось, что он уже дошел до дельты, куда и хотел попасть с той минуты, когда вышел из посадочного модуля…

Он медленно выбрался на более твердую почву берега и, моргая, осмотрелся.

Если бы не необходимость экономить влагу, он мог бы и заплакать. Последний изгиб сухого русла когда-то могучей реки остался позади, и впереди лежала пыльная, песчаная, пятнистая равнина на месте широкого и мелкого соленого моря. Торчали там и сям скальные выходы и отдельные камни, и поднимались за спиной далекие холмы.

И последние деревья легли впереди ровным рядом, словно каждое падало вперед, стараясь оказаться как можно дальше. И именно там вырастало новое, и…

И все.

Ветер.

Скалы.

Пыль.

Значит, с начала счета было три тысячи двести семьдесят пять деревьев – плюс-минус одно-два, потому что иногда он шел дотемна, когда уже ничего не было видно.

– Работу надо закончить, солдат.

Только он и слышал этот приказ, так что ему его и исполнять.

И он сделал остающиеся несколько шагов, чтобы увидеть все до конца. Чтобы отдать честь кампании, отлично спланированной и отлично проведенной, – которая тем не менее закончилась поражением.

Он знал, что потом ему надо будет найти в мертвом русле затененное место. Над ним он сложит пирамидку из камней, включит свои маяки на полную мощность и положит их сверху. А потом сядет рядом со своими последними глотками воды и станет ждать. На холм довольно приятно смотреть – и его будет утешать присутствие павших товарищей. Такая смерть гораздо лучше многих, которые ему приходилось видеть.

Джела благоговейно перешагнул через последнее дерево – как и множество других, оно упало поперек реки, поперек русла. Оно было чуть толще его руки и едва дотянулось до другой стороны того, что в тот момент было узеньким ручьем, – и там его жалкая крона спутанной сетью упала на валун, достаточно большой, чтобы отбрасывать тень.

Джела зацепился сапогом за тонкую ветку – и упал головой вперед, едва успев подставить руки, и его так тряхнуло, что яркий блик солнца на бледном камне заплясал у него перед глазами. И под веками у него задержалась зеленая тень – странный контраст с пятнисто-коричневым и песочным цветами бывшего берега.

Он крепко зажмурился, услышал свист ветра и постукивание веток, которые еще украшали мертвый ствол, ощутил лучи солнца.

«Можно остаться здесь, – подумал он, – вот так, заснуть и не проснуться, быть может… »

Отогнав эту мысль, он открыл глаза – и уловил какое-то движение в такт порывам ветра.

Там, у основания валуна, прямо за хилой кроной упавшего дерева, виднелось зеленое пятно. Лист. И еще один.

Живые.

3

На поверхности планеты,

Звезда 475 А

Время на задании: 14 планетных дней;

выполнение задания продолжается

Было странно думать в такой момент о долге, потому что он опьянел от радости, выходящей за пределы разумного, – и понимал это. Ощущение было как в тот раз, когда он вернулся в кубрик, отбыв семнадцать суток на губе за драку в одиночку с целым взводом Разведки. Он тогда вошел в абсолютную тишину. Никто с ним не заговорил, никто ничего не сказал. Он был твердо уверен, что его отчислили…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});