Овны не терпят поражений (СИ) - Найт Евгения

- До семи я сегодня работаю, а после буду дома. Приходи, а то я уже не помню, когда мой сын приходил ко мне в гости и спрашивал, как мои дела.

- Ой, я вчера приходил, – не удержался и закатил глаза.

- Но не спрашивал, как мои дела, – укоризненно сказала мама.

- Ладно-ладно, я самый наихудший сын на всей планете. Сегодня обещаю исправлюсь, куплю твои любимые пирожные и спрошу, как твои дела.

- Болван, – любя сказала родительница, после чего завершила звонок.

Если честно, сегодня выходить куда-либо из дома не входило в мои планы, но раз уж я такое «говно», которое забило на семью, то нужно в срочном порядке исправляться и встать на правильный путь к прекрасному…

Боже, какой бред я несу?

Для начала нужно провести операцию «из обезьяны в человека», чтобы привести себя более-менее божеский вид.

Так, ну я поднялся с кровати. Поймал равновесие. П-ф-ф, в глазах потемнело – старею походу, как никак 22 года.

Раз.

Два.

Три…прошло вроде.

Дальше.

Где зеркало? В коридоре. Блин, до туда ещё дойти нужно. С горе пополам я все-таки оказался около зеркала.

Ну что сказать? Не красавец и не урод. С обезьяной я, конечно, перегнул, но на обычного человека сейчас мало чем похож.

Еще щека жжёт. Коза Марина…Полина или может быть Мальвина (без понятия), вчера смачно влепила мне пощечину, – это единственное, что я помню из вчерашнего. Хотя нет, еще мелкую помню. Точно, это же она сказала, что я монархист, – или как называют людей, которые болеют монорхизмом? – поэтому коза-аноним, имя которой я так и не вспомнил, врезала мне по лицу.

Ладно, с этим потом разберемся, а пока нужно продолжить «делать из себя человека».

Вообще я нормальный, серьезный, умный парень, на которого возлагает большие надежды универ. Вон, на финансах учусь отлично, но чаще всего эта учеба зависит от желания. Захочу выучу, захочу пошлю все нахер и пойду бухать, – редко, но так бывает.

Раз уж началась моя биография, то я продолжу…

В общем, как вы поняли, жизнь моя скучна и однообразна, поэтому продолжать особо и нечем, так что пойду-ка я поем.

- Максим, говнюк, где ты? – рыкнул я в телефон, разговаривая с «братом», одновременно, закрывая входную дверь своей квартиры.

- О, братишка-Каркуша, здорова! Как твои дела? – с издёвкой спросил он.

- Слышь, шимпанзе с человеческим паспортом! – обратился я к нему. – Еще раз меня так назовешь, я тебе по твоей харе настучу, понял?!

- Братик, мне показалось или ты быканул? – всё также с издевкой спросил он.

Вот, ничему этого клоуна жизнь не учит.

- При встрече закопаю! – сквозь зубы сказал я.

- Ладно-ладно, – отступил Макс. – Кстати, как тебя не называть «братишка» или «Каркуша»?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Твоё местоположение? – рыкнул я и наконец покончил с этим дурацким замком, который никак не хотел закрываться.

Обернувшись в сторону выхода, в поле своего зрения я увидел мелкую. А что она тут делает?

- Значит так, дятел тупорылый, – сказал я, не отрывая от Алисы…тьфу ты…Василисы взгляда. – Свое местоположение отправишь сообщением, понял?!

Не дожидаясь ответа, я завершил вызов и посвятил свое внимание мелкой, которая не отводила от меня взгляда…

- Ну, привет, Алиса, – специально неправильно сказал я.

- Я Василиса, придурок, – буркнула Василиса, которая явно не в хорошем настроении.

- Ай-яй-яй, а обзываться не вежливо, – покачал головой.

Она закатила глаза и стукнула по соседской двери.

- Донцова, открывай! Харэ дрыхнуть! – заорала она.

- Ты чё орешь?

- Не твоё дело! Проваливай куда шел!

- Да я в принципе никуда и не шел, – сказал я, после того как в моей голове промелькнула мысль.

- Свали уже? – снова закатила она глаза.

- А, что, если нет? – сказал, подойдя к ней практически вплотную.

- Что тебе нужно, а? – от её раздражительности не осталось и следа.

- Ты за монорхизм ещё не ответила, – напомнил я ей, то, что было вчера.

После того, как Василиса чуть слышно пискнула «ой» я почувствовал головой, то ли тяжелый предмет, то ли чей-то тяжелый удар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А потом тьма...

Василиса

- Ты на хрена его битой огрела?! – ошарашенно спросила я, смотря то на Каркушу, то на подругу.

Некоторое время мы с Ксюшей думали, что делать с бездыханным телом, который, к слову, за минуты две, что мы думаем, ни разу не шевельнулся.

- Короче, подруга, мы походу его грохнули, – озвучила вслух своё умозаключение Ксюша.

- Во-первых, не мы, а ты. Во-вторых, я это без тебя поняла. А в-третьих, что мы делать будем?! – раздраженно шикнула я, с опаской посматривая на пострадавшего.

Мало ли…Вдруг мы его действительно грохнули?!

- В общем, тащи его в мою квартиру, пока никто из соседей не заметил, – сказала Донцова, приготавливаясь взять на руки тушу Каркуши, которая, если смотреть визуально, весит около центнера.

С горем пополам Ярослав был доставлен в гостиную к Ксюше.

- Что ты делаешь? – спросила у подруги, которая зачем-то притащила стул, веревки и скотч.

- Это на всякий случай, – ответила она и поставила стул рядом с диваном. – Помогай!

- Ты больная? – ахнула я.

- Я проблем с полицией ни хочу, – категорично отчеканила Ксюша. – Помогай, говорю!

- Идиотка, – закатила глаза, но подруге всё-таки помогла.

За все годы нашего общения я уже привыкла к её закидонам, которые, к слову, не всегда бывают законны. Да, у нас были проблемы и с полицией, и с местными «барыгами», и с многими другими плохими людьми, благодаря Донцовой, но, к счастью, из таких задниц нас доставали родители, после чего мы клятвенно им обещали, что больше такого не повторится. Правда, как видите, наши клятвенно обещанные обещания держались не долго.

Сейчас видимо наступил тот самый «следующий раз», когда мы не будем следовать правилам.

- И всё-таки, я не понимаю, зачем мы его связали? – спросила я, наблюдая за тем, как Ксюша заклеивает рот Каркуше.

- Ну как зачем? – швырнула она скотч в сторону. – Мы подождем, пока он проснется, после попросим у него прощения, чтобы не писал заявление в полицию и отпустим его…если нормальным будет, может быть даже и чаем напоим. У меня к такому случаю конфетки где-то заваляться должны.

- То есть, ты думаешь, что, будучи прикованным к стулу, он не станет писать на ТЕБЯ заяву, да? – уже убедившись в том, что с мозгами подруга попрощалась, спросила я.

И вообще, почему он должен бежать к ментам и жаловаться на ни в чем неповинную Ксюшу? Подумаешь, она его битой по башке зарядила…и что с того? Не сильно же. Вон, дышит…

- Очнулся малец, – насторожилась Ксюша.

Мы затаив дыхание, ждали, когда Ярослав полностью придет в себя и перестанет стонать. Видать, сильно ему прилетело. Лишь бы не сотрясение.

- М-м-м! – вскоре послышалось его напуганное мычание.

- Как думаешь, стоит скотч убирать или нет? – спросила Донцова.

Я закатила глаза и в одно мгновение отлепила с губ Яра клейкую ленту, о чем после пожалела.

- Василиса, что черт тебя подери, происходит? – рявкнул он. – Совсем из ума выжила? Я же тебе ничего не сделал! За что…?

Из всего выше сказанного им, я убрала большое количество нецензурной брани, из-за которой у меня чуть не завяли уши.

Разве можно так употреблять ненормативную лексику? Я в шоке…куда мир катится?

- Василиса?! – ошарашенно спросила Ксюша. – Вы знакомы?

М-да, видимо подруга, мало, что помнит с той «незабываемой ночи».

- Совсем чуть-чуть, – нервно ответила я.

- Вы нормальные? – заорал Каркуша. – Развяжите меня, иначе вам не поздоровится!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

О-у-у, минуты не прошло, как уже угрозы подъехали.

- Может договоримся? – оскалилась подруга.

В это время Ярослава накрыл такой гнев, что он голыми руками разорвал веревки, которыми Ксюша так старательно его привязывала.