Железный стандарт - Генри Каттнер

Изображение исчезло. По экрану побежала пестрая рябь и зазвучала своеобразного ритма музыка. Мэн повернулся к Хэккапаю.

– Это же не реклама. Так не привлекают покупателей.

– У нас так принято испокон веков, – неуверенно возразил Хэккапай.

Из лежавшего у его ног свертка Мэн вытащил высокий стеклянный бокал и попросил бутылку «Витси». Получив ее, он вылил в бокал зеленую жидкость, бросил в него с полдюжины разноцветных шариков и кусок искусственного льда, который опустился на дно. Шарики быстро запрыгали.

Хэккапая это явно заинтересовало, но тут вошел толстый венерианин и произнес:

– Да будете вы достойны имен ваших предков.

Хэккапай представил его, назвав Лоришем.

– Я решил, что это нужно показать Лоришу. Вас не затруднит проделать все снова?

– Нисколько, – сказал Мэн.

Когда он кончил, Хэккапай взглянул на Лориша.

– Нет, – произнес тот.

Хэккапай выпятил губы.

– С такой рекламой можно продать больше «Витси».

– И тем самым нарушить экономический баланс. Нет. Как представитель таркомара рекламодателей я это не разрешаю. Хэккапай доволен суммой получаемой им прибыли. Не так ли, Хэккапай?

– Пожалуй…

– Уж не ставите ли вы под сомнение мотивы, которыми руководствуются таркомары?

Хэккапай судорожно глотнул.

– Нет, нет! – поспешно сказал он. – Вы абсолютно правы.

Лориш пристально посмотрел на него.

– То-то же. А вам, землянам, впредь лучше не тратить время на осуществление своей… программы.

Мэн побагровел.

– Это угроза?

– Что вы! Я просто хочу поставить вас в известность, что ни один рекламодатель не примет ваши предложения без предварительной консультации с моим таркомаром. А мы наложим на это запрет.

– Понятно, – сказал Мэн. – Вставай, Берт. Пошли отсюда.

Обмениваясь впечатлениями, они побрели по берегу канала.

– Так мы ничего не добьемся, – заявил Андерхилл. – Впрочем, кое-что нам на руку.

– Что именно?

– Их законы.

– Так они же направлены против нас, – возразил Мэн.

– В принципе – да, но они основаны на традициях и поэтому лишены гибкости и не поддаются свободному толкованию. Если б нам удалось найти в их законодательстве какую-нибудь лазейку, оно перестало бы быть для нас помехой.

– Вот и ищи эту лазейку, – раздраженно сказал Мэн. – А я пойду на корабль и помогу Стиву смонтировать рентгеновский аппарат.

Через неделю рентгеновский аппарат был готов. Мэн и Тиркелл ознакомились с законами Вайринга и почерпнули из них, что с некоторыми незначительными ограничениями имеют право продать сконструированный ими механизм, не состоя в таркомаре. Были отпечатаны и разбросаны по городу рекламные листовки, и венериане пришли поглазеть, как Мэн и Тиркелл демонстрируют свое детище.

Майк Парящий Орел прервал на день работу и от волнения выкурил одну за другой дюжину сигарет из своего скудного запаса. Его опыты с гидропонными культурами потерпели неудачу.

– Идиотизм какой-то! – пожаловался он Бронсону. – Будь на моем месте Лютер Бербанк, у него от этого ум за разум зашел бы. Каким образом, черт возьми, я могу опылять эти не поддающиеся классификации образчики венецианской флоры?

– Выходит, ты так ничего и не добился? – спросил Бронсон.

– О, я добился многого, – с гордостью сказал Майк Парящий Орел. – Я вывожу самые разнообразные гибриды. Но, к сожалению, они нестойки. Я получаю гриб с запахом рома, а из его спор вырастает нечто непонятное, отдающее скипидаром. Такие вот дела.

Бронсон был само сочувствие.

– А ты не можешь за их спиной стащить немного харчей? Будет хоть какой-то толк от твоей работы.

– Они меня обыскивают, – сказал навахо.

– Грязные вонючки! – взвизгнул Бронсон. – За кого они нас принимают? За жуликов?..

– М-м… Там что-то происходит. Давай-ка посмотрим.

Они вышли из «Гудвилла» и увидели, что Мэн отчаянно спорит с Джораст, которая собственной персоной явилась взглянуть на рентгеновский аппарат. Толпа венериан с жадным любопытством наблюдала за ними. Лицо Мэна было цвета спелой малины.

– Я ознакомился с вашими законами, – говорил он. – На этот раз, Джораст, вам не удастся мне помешать. Строительство какого-нибудь механизма и продажа его за пределами городской черты – действия совершенно правомерные.

Женщина сделала знак рукой, и из толпы вперевалку вышел жирный венериании.

– Патент за светочувствительную пленку за номером тридцать шесть дюжин в квадрате, – забубнил он. – Выдан Метси-Стангу из Милоша в двенадцатом в четвертой степени году.

– Это еще что такое? – спросил Мэн.

– Патент, – объяснила Джораст. – Не так давно он был выдан одному нашему изобретателю по имени Метси-Станг. Таркомар купил патент и приостановил производство, однако этот патент остается в силе.

– Вы хотите сказать, что у вас кто-то уже изобрел такой вот аппарат?

– Нет. Всего лишь светочувствительную пленку. Но поскольку она является частью вашего аппарата, вы не имеете права его продать…

Тиркелл круто повернулся и ушел на корабль, где налил себе виски с содовой и погрузился в сладострастные мечты о какой-нибудь эпидемии. Вскоре с огорченными лицами ввалились остальные.

– А все они – таркомары, – сказал Андерхилл. – Стоит им пронюхать про какой– нибудь новый технологический процесс или изобретение, которое, по их мнению, может повлечь за собой хоть малейшие перемены, как они тут же покупают авторские права на них и закрывают производство.

– Они действуют в рамках своего закона, – произнес Мэн. – Поэтому спорить с ними бесполезно. Мы подчиняемся их законодательству.

– Бобы уже на исходе, – гробовым голосом объявил Тиркелл.

– Как и все остальное, – заметил капитан. – Есть какие-нибудь предложения?

– Должно же у них быть хоть одно уязвимое место! – в сердцах воскликнул Андерхилл. – Ручаюсь, что оно есть. – И прикрыл глаза. – Нашел! Человеко-часы! Это ведь постоянная величина. Стоимость продукции, которую человек может выработать за один час, представляет собой произвольную постоянную – два доллара, дюжина дифалов и так далее. По ней мы и должны нанести удар. Культ предков, власть таркомаров – явления чисто внешние, поверхностные. Стоит пошатнуть основу системы, и их как не бывало.

– А нам-то что с того? – спросил Тиркелл.

– Нужно добиться, чтобы человеко-часы стали переменной величиной, – объяснил Андерхилл. – Тогда может произойти все что угодно.

– Не мешало бы, чтобы наконец что-то произошло, – сказал Бронсон. – И поскорее. У нас еды кот наплакал.

– Хватит ныть, – произнес Мэн. – По-моему, Берт подал интересную мысль. А каким образом можно изменить постоянную величину человеко-часов?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});