Рейтинговые книги
Читем онлайн Магия, любовь и виолончель или История Ангелины Май, родившейся под знаком Рыб - Елена Ларина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57

– Вы что, думаете, я серьезный человек? -скептически спросил он, совершенно не заражаясь моим энтузиазмом. – И потом, это вряд ли кому-то интересно. Я тут слышал недавно… Известный дирижер говорил о Вивальди. Ну, музыка всем известная, красоты необыкновенной. И он здорово дирижировал. Правда. Так оказывается, думает он при этом, что ноябрь печальный – потому что у крестьян тяжелое похмелье. А быстрая тема июля, знаете, там тим-тим, там тим-тим, там… – и он точно напел мелодию, которую я прекрасно знала. – Это мухи летают. Вы уверены, что кому-то надо знать, что думает о музыке музыкант? Я – не уверен.

У него был ужасно интересный голос. Такой же двуцветный, как глаза. На низких частотах он на долю секунды пропадал. И временами звучал как-то глухо. Как будто бы хозяин накануне сорвал его на морозе.

– Музыка чаще всего говорит о любви, – я не знала, спрашиваю я или отвечаю.

– Возможно, – сдержанно кивнул он.

– В двух словах: что такое любовь?

– В двух словах – это ответственность, – он нахмурился и нетерпеливо подался вперед. Пальцы сложенных домиком рук соединились. Получился пульсирующий шар. Он то уменьшался, то увеличивался, как бьющееся сердце. Потом он поморщился от боли в руке и шар исчез.

– За что вы любите женщин?

– А с чего вы взяли, что я их люблю? – он пожал плечами. И, взглянув на меня с неодобрением, добавил: – И потом, мне казалось, что «Невское время» пока еще не стало «желтой» прессой.

Со своими длинными волосами и шокирующей небритостью, в этот момент он больше всего был похож на раненого испанского революционера, захваченного в плен. Море собственного достоинства, печать страдания и полный отказ от диалога.

– «Желтой» прессу делают ответы, а не вопросы, – сымпровизировала я. Закона такого на свете не существовало.

– Значит, вопросы каждый понимает в меру своей испорченности. Мои ответы на них вашему изданию точно не подойдут. Не стоит и проверять.

Терять мне уже было нечего. Интервью явно не заладилось. Туманский не был расположен к беседе. И все мои надежды его разговорить, можно было хоронить заживо. Пытаться прикидываться журналисткой и задавать правильные вопросы смысла уже не имело. Без прежнего энтузиазма я сказала, пытаясь оправдать свой наивный вопрос.

– Было бы странно не спросить вас о женщинах… Они составляют восемьдесят процентов аудитории в филармонических залах! А как вы думаете, почему? Может, потому что они тоньше чувствуют?

– Только хорошие музыканты все сплошь мужчины… – проговорил он, глядя на свои руки. – Вот ведь парадокс…

– Ну вот, – я воспряла духом. – Значит, вы играете для женщин…

– Я играю не для женщин, – перебил он меня и совершенно убежденно сказал: – Я играю для себя! Может, я просто эгоист… Мне все равно, кто там сидит в зале… Собаки, между нами, тоже неплохо слушают. И потом, – он поскреб подбородок, – честно говоря, было бы немного странно, если бы женщин я любил за то, что они хорошо слушают. Вам так не кажется? Тогда врач должен любить женщин за то, что они часто болеют. А вы, наверное, должны любить мужчин за то, что они дают вам интервью. Логично?

– Это не логика. Это софистика, – возразила я.

– Ну а за что же вы любите мужчин? – обреченно вздохнув, спросил он.

– Мужчинам я симпатизирую слепо. Как выпрыгивающим из воды дельфинам, – медленно ответила я.

– Спасибо, конечно…– он посмотрел на меня слегка обалдело. – Но, по-моему, вы нас идеализируете…

– Вас я не идеализирую, – заверила я его, потому что в этот момент совершенно осознанно поняла, что идеализирую. И чем дальше, тем больше. Рамки моего липового профессионализма трещали по швам.

– Знаете, – он усмехнулся, – а, по-моему, вы любите мужчин так же, как депутаты любят народ. А еще говорят, что женщины склонны к моногамии. Может быть, жизнь их уже исправила?

– Их могила исправит… Да, кстати. А это вы берете у меня интервью или я у вас?

– А вам как больше нравится? – спросил он, в конце концов улыбнувшись по-человечески. – Так и сделаем. В вопросах человек, между прочим, виден не хуже, чем в ответах. Если вопросы, конечно, искренние. Вот я и думаю, зачем вам все это надо? Может, действительно, будет лучше, если я буду спрашивать, а вы мне отвечать?

– А как же я сдам интервью в редакцию? -я растерянно поправила съехавшие на нос очки. – Мне же нужно будет что-то сдавать…

– Ну придумайте что-нибудь… – сказал он, задерживая взгляд на моих сползающих очках. Потом полез в карман за часами и рассеянно сказал, думая уже о другом: – Что хотите. Я вам разрешаю. Вы извините, мне уже идти пора. И еще по делам заехать надо.

– Вы уезжаете? – с паническим ужасом спросила я. И фанатично добавила: – Я с вами!

На секунду он потерял дар речи. И я этим воспользовалась.

– Понимаете, мне нужно, мне просто необходимо сдать хорошее интервью! У меня судьба решается. А вы ничего не говорите. Я буду ходить за вами хоть весь день. Ради работы я на все готова! – последнюю фразу я произнесла многообещающим театральным шепотом.

На этом месте моей пламенной тирады он, видимо, уже пришел в себя и посмотрел на меня иначе, явно прикидывая, на что именно я готова. А я, заигравшись, вдруг отметила, что его оценивающий взгляд мне неоправданно приятен. И в ситуации этой мне странно хорошо.

– Здесь прослушивание идет, между прочим, – сделал он попытку меня образумить. -Вам бы туда, наверное, не мешало попасть для работы. Там вы как раз и узнаете, что к чему. И интервью возьмете у настоящих конкурсантов. Я могу вам достать пропуск.

– Спасибо. Но пропуск мне могут сделать в редакции. – Такая забота в мои планы совсем не входила. – Все журналисты пойдут к участникам. А мне нужно поговорить именно с вами.

Он вздохнул, сживаясь с неожиданной корректировкой своих планов. Ну давай, подгоняла его я. Тебе же сейчас совершенно нечего делать. Репетировать нельзя. Времени вагон. Ты выпал из процесса. Давай же!

Туманский не спеша подошел ко мне вплотную, медленно снял с меня очки. Я часто заморгала, пытаясь достойно выдержать его зондирующий взгляд.

– Вы уверены, что именно этого хотите? -осторожно спросил он меня, вглядываясь в мои глаза. Я кивнула. – Плечики опустите… Что вы так испугались? – с наилегчайшей иронией сказал он.

Но я уловила. И мне это не понравилось. Пожалуй, я чуть переиграла. Пора отвоевывать позиции. Я расправила плечи и отважно на него посмотрела. Ну, есть в нем что-то такое. Мужское, притягательное. Есть. Но кому, как не мне, знать, что именно. В свое время его гороскоп я изучала без малого шесть часов. Чему удивляться? Это пусть другие удивляются и не понимают, почему их так тянет к нему. Пусть другие ведутся на этот зов. Но я-то прекрасно все это понимаю. Стоп. А почему, собственно, другие? Почему все – другим?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Магия, любовь и виолончель или История Ангелины Май, родившейся под знаком Рыб - Елена Ларина бесплатно.
Похожие на Магия, любовь и виолончель или История Ангелины Май, родившейся под знаком Рыб - Елена Ларина книги

Оставить комментарий