Некрос: Языки Мертвых - Владимир Кузнецов

   Вначале я решил, что это человек. Он был похож на человека - две руки, две ноги, голова. Одежда - рваные лохмотья, давно утратившие цвет и форму, сплошь покрытые черной грязью. Он двигался медленно, с трудом, едва переставляя ноги. В одной из безвольно висящих вдоль тела рук он сжимал дубину - простой обломок палки, один конец которого был покрыт чем-то бурым. Голова несчастного была опущена, волосы - свалявшаяся пакля, торчали клоками, кожа проплешин была слишком темной для живого человека. Зомби. Как оригинально. Ну что же, это ведь тренировочный уровень. Скорее всего тренировочный. Ладно, зомби так зомби.

   Я обнажил меч, взяв его в две руки. Щит снимать не стал - вряд ли несчастный уродец успеет даже замахнуться на меня. А вот силы приложить побольше не помешает.

   Мы медленно сошлись. Он - с трудом волоча ноги по покрытой шлаком земле. Я - осторожно двигаясь в стойке, стараясь не упустить удобного для атаки момента.

   Когда между нами оставалось не больше пяти шагов, мертвец вдруг словно взорвался - одним рывком порвал дистанцию, одновременно со всего размаху наградив меня боковым. Я успел поднять меч для блока, но удар был такой сильный, что блок мой просто сшибло, а дубина почти не задержавшись врезалась в шлем. В ушах зазвенело, перед глазами разлилась чернота, расцвеченная электрическими искрами. Я отмахнулся вслепую, клинок встретил что-то мягкое, похожее на мешок с песком. В глазах прояснилось. Я оттолкнул мертвеца ногой - как раз вовремя - дубина просвистела прямо перед моим лицом. Тварь, отступив на пару шагов, тут же кинулась на меня снова. Я шагнул в сторону, пропуская удар мимо себя, с коротким замахом вогнав клинок между ребер мертвеца. Он захрипел, рванулся, высвобождаясь от засевшего в нем лезвия, одновременно наотмашь ударив палкой. Удар пришелся в правое плечо, так, что я едва не выронил меч. Пришлось отступить - сделать еще удар я просто не смог. Мертвец на мгновение замер, потом вдруг прыгнул на меня - с места, без подготовки, занеся над головой дубину. Все, что я успел сделать - выставить вперед клинок, сжимая его двумя руками. Тварь наделась на стальное острие, как бабочка на иголку - но это не остановило ее. Всем своим весом она повалила меня на землю, по самую рукоятку нанизавшись на клинок. Изъеденное гниением лицо было буквально в паре сантиметров от моего. Мертвец выпустил свою дубину и руками обхватил шлем, потянув назад и вниз. Понимая, что еще немного - и он доберется до моей шеи, я изо всех сил рванулся в сторону... Темные, обломанные зубы кадавра впились в ворот стеганки, затрещала ткань. Я чувствовал, как течет по коже липкая, холодная слизь - то, что было вместо слюны во рту этого урода. Еще рывок - и я повернулся на бок, сбрасывая с себя мертвеца. Он по-прежнему не выпускал моего шлема, но сейчас это было для него фатально - никакой ремешок не удерживал его на моей голове и теперь, когда у меня было пространство для маневра, я смог высвободить голову, оставив в руках мертвеца пустую железку. Откатившись, я схватил первое, что попалось под руку - ту самую дубину, которой избивал меня кадавр. Не задумываясь я несколько раз ударил его сверху вниз по плечам и голове. Звук был такой, будто выбивали старые матрацы - глухой и короткий. Один удар пришелся прямо в висок, расколов череп и высвободив темную, похожую на мазут жижу. Мертвец конвульсивно задергался, я отошел на пару шагов, пытаясь успокоить дыхание. Мой враг тем временем извивался и дергался все сильнее - пока, наконец, словно тряпичная марионетка, которую тащил за нитки неопытный кукловод, не поднялся на ноги. Тело его при этом неестественно выгибалось, и по всем законам физики он должен был упасть. Зрелище было настолько гротескным и жутким, что я стоял, как завороженный и не мог даже пошевелиться. Мертвец выпрямился, двумя руками схватился руками за торчащий у него в животе меч и с натужным хрипом вырвал его. Перспектива остаться с дубиной против меча меня совсем не порадовала. Пока труп примерялся к моему оружию, я налетел на него, с силой ударив дубиной ему по запястью. Раздался мерзостный сухой хруст и кисть мертвеца повисла под неестественным углом. Вторую руку он выкинул вперед, захватив меня за воротник и рванув к себе. Я едва успел выставить перед собой дубину - зубы сомкнулись на дереве, отвратительно скрипя и крошась. Оставив палку на съедение, я схватился за рукоять меча - прямо поверх обмякшей холодной кисти. Что-то захрустело, оружие поддалось, оказавшись в моей ладони, а оторванная кисть упала на шлак.

   Мертвец левой рукой перехватил дубину, я отпрыгнул назад - едва успев избежать очередного удара. Кадавр не давал передышки - он бросился на меня снова. В этот раз я ушел в сторону, встречая рубящим на уровне живота. Оружие вспороло брюхо трупу, он по инерции проскочил еще пару шагов, потом замер, тупо глядя, как вываливаются из него черные, похожие на клубок сколопендр, кишки. Кажется, в этот раз я его успокоил - он шагнул раз, другой, зашатался...

   Смотреть, как он упал, мне было некогда - с разных сторон из леса вышли еще трое его приятелей. Все что я успел - выхватить из-за спины щит и кое-как продеть в него правую руку. Интересно, этим тварям хоть как-то мешает, что я левша?

   Они навалились разом, стараясь нападать все разом. Я прижался к толстому стволу, в котором от времени появилось углубление - что-то вроде дупла только от самой земли и метра два в высоту и полметра - в глубину. Один, вооруженный длинной, метра полтора, палкой, ударил меня сверху. Я принял на шит, а через секунду длинным выпадом достав того, что подобрался слева. Клинок вошел ему в горло, разорвав словно старую пересохшую бумагу. Темная слизь толчками потекла из раны и распяленного рта, но мертвеца это даже не замедлило. Его дубина огрела меня по руке, выбив оружие. Третий тем временем, попытался достать меня ударом в плечо, но дубина лишь со стуком ударилась о дерево ствола. Сверху посыпалась пыль, труха и какие-то мелкие жуки. Для меня дело оборачивалось плохо - без оружия мне не протянуть и минуты. Выставив перед собой щит, я попытался оттолкнуть им стоящего слева, прорваться к упавшему мечу. Меня настигли сразу два удара по голове и спине. И снова в глазах потемнело, а уши заложило, как от резкого погружения под воду. Я упал на четвереньки, край шита больно впился в подбородок. Вслепую я шарил руками по пыльной почве, пытаясь нащупать меч, а сверху на меня обрушился целый шквал ударов, прижимая к земле, не давая прийти в себя. Рукоять легла в ладонь за секунду до того, как все закончилось. Экран окончательно потемнел, шум в ушах сменился монотонным гудением. Сквозь черноту медленно проступил короткая обведенная багровым дымом надпись.

   [ВЫ ПОГИБЛИ]

   Я сорвал с головы Окулус, пытаясь перевести дыхание. Из коридора недовольно мяукал Бегемот, демонстрируя свое желание войти в комнату и посмотреть, чем таким занят его соквартирник. Я, пошатываясь, как на подпитии, подошел к двери, открыл ее. В ушах звенело, по вискам текли крупные капли пота, руки слегка подрагивали. Из зеркала в коридоре на меня смотрел раскрасневшийся, вспотевший тип с выпученными глазами. Бегемот заходить в комнату не стал, глядя на меня с подозрением. Я потер шею рукой, стараясь унять нервный тремор. Нужно было что-то сказать - просто чтобы услышать собственный голос. Я посмотрел в глаза своему отражению. В них читалось удивление - но и тот неугомонный азарт, которого я давно уже не испытывал. Сейчас можно было сказать только одно:

   - Ну ни хрена себе.

II

Where is the hunger?

With eyes of sadness it stares

The air it hangs dying

Dressed in the nightmares of old

"At War with Reality"

   Да, это было неожиданно. Минут через пять я окончательно успокоился, заварил себе зеленого чая с медом, затащил сопротивляющегося Бегемота себе на колени. Кот недовольно поворчал, но уразумев, что вырваться не удастся, спокойно улегся и терпеливо вылежал, пока я не разобрался с чаем. Вернувшись в комнату, послал к черту подлое желание поискать чей-нибудь видео- или текст-гайд, снова проверил контроллеры и камеру, после чего поглубже вздохнул и нахлобучил на голову Окулус.

   [ВЫ ПОГИБЛИ]

   [Продолжить?]

   Я кивнул. Надпись поблекла, темный фон начал медленно светлеть, пока не стал совершенно белым. Из белого проступили прочие цвета - хаотичный набор размытых пятен, постепенно обретший форму и объем.

   Я лежал на земле у небольшого костра, обложенного потемневшими от копоти камнями. В ушах звенело, сердцебиение отдавалось в глазах мерцающим пульсированием капилляров и плавающими красными кругами. Костер был разведен у подножия холма, в склоне которого была вделана убогая, потемневшая от плесени дверь. Справа от нее было небольшое подслеповатое оконце, под которым вместо скамьи лежал наполовину вросший в землю древесный ствол, весь в узорах короедов. На нем восседала ведьма, перебирая лохмотья своими по-птичьи худыми лапами.