Не предавай любовь. Книга 2 (СИ) - Ефремова Тата

Он спохватился и отправил Тимуру сообщение:

>меня срочно выдернули, сорри. ужин оплачен. завтра состыкуемся в универе

Тимур ответил:

>а женя, бро?

Глеб ухмыльнулся, покачал головой

>нравится? тогда не дай девочке заскучать

Хотел «завернуть» что-нибудь эдакое, сострить: «расширенный список услуг может потребовать дополнительную плату», но не стал — и так всем все ясно. Тимур с ответом тянул. Прислал невнятное:

>без обид тогда, если чё

Глеб аж присвистнул. Настрочил, стоя у витрины обувного магазина:

>канэшн, брателла!

Ну народ! С такими общаться — себя не уважать! Однако с Максимовой нужно что-то решать. Раз этот способ Глеб… не потянул (он опять усмехнулся, рассматривая туфли на витрине), найдется другой. В конце концов, иногда помогает простой разговор. Но что-то подсказывало ему, что это не тот случай.

Катя

Утром Катя увидела, что контейнеры с едой опустели и переместились в раковину на кухне. Грязные. Соседка лежала на спине в той же позе и в той же одежде, только с открытыми глазами и без вчерашнего яркого макияжа. Увидев, что Катя встала, девушка с пирсингами принялась за ней следить. Значит, не сработало. Как теперь с общий язык находить? А стоит ли?

Настроение у Кати совсем упало. После сна на неудобной кровати болела спина, за окном хмарилось, из холодильника все еще воняло. Зато пошла горячая вода. Катя вымылась в душе, попыталась расчесать мокрые волосы. Какая же тут вода жесткая! И как тут со стиркой? Нужно хоть таз купить.

Поджарить себе хлеб? Катя вынула из сумки маленькую сковородку, подошла к плите…

— Не лезь! — гаркнула соседка.

— Что?

Девушка резко поднялась с кровати, поправила футболку.

— Не лезь к плите. Моя очередь готовить. Я яйца купила, — соседка прошла мимо кати к кухонному столу и с гордым видом продемонстрировала упаковку яиц. — Яичницу будешь?

— Да… наверное, — растерянно пробормотала Катя.

— Тебе сколько?

— Яиц? Два.

— Хлеб, помидоры?

— В смысле поджарить?

— В смысле.

— Э-э-э… как себе.

— Одобряю. Это у тебя не сковородка, а чашка Петри. Достань мою, там, из шкафчика внизу. А я посуду помою. Средства нет, надо купить. С меня средство, с тебя губки. Эй, не спи! Сковородку достань.

Катя молча подчинилась. Неожиданно, однако.

— Я Яна, это сокращенно, — представилась соседка, орудуя щеткой. — Ты Катя, помню. Буду звать тебя Кэт. Не люблю длинные имена.

— А как тебя по полному имени? — рискнула поинтересоваться Катя, с удивлением рассматривая извлеченную из шкафчика огромную сковороду.

— Дарьяна, — девушка фыркнула. — Не парься. Это у нас мамка была пришибленная. Ни на что другое мозгов не хватило, зато имена — как из *опы небожителей. Брат — Арсений, а я Дарьяна.

— Мне нравится имя Арсений, — подумав, сказала Катя. — И Дарьяна красиво.

— Это потому что ты с таким имечком никогда не жила. Короче, я тут все выяснила. Внизу есть стиральные машины. Стирка — полтинник. Если коменду достать как следует, она даст чего-нибудь из мебели посвежее, только нужно идти и плакать: ы-ы-ы-ы, мы бедные. У нас одна сковородка… две, с твоей пинтюлькой, кастрюля два литра. Мало. Тарелки пока только бумажные. Поправочка: даже они закончились. Со сковородки пожрем? Не подеремся?

— Постараюсь держать себя в руках.

… — Слушай, — сказала Яна, усаживаясь за шаткий стол и водружая посередине сковородку с яичницей. — Блок у нас — лажа полная. Но другого не дадут. Если ты не голубых кровей, конечно. Ты случайно не голубых кровей?

— Случайно нет, — Катя улыбнулась.

— Тогда я брата привлеку. С ремонтом. У него куча связей. Пятьдесят на пятьдесят скинемся? Ну супер! Я сразу поняла, что ты внятная. А всякие мелочи можно в «По хозяйству» купить. Это такой здоровый гипер за городом. Там дешево.

— Договорились, — сказал Катя.

— Жри давай, остывает. Хорошо хоть вилки есть.

Глава 3

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глеб

— У тебя новые топсайдеры(*)? — сразу заметила Саша. — Классные!

(* — вид обуви, полуспортивные туфли, обычно со светлой подошвой)

— Глаз алмаз, — усмехнулся Глеб. — Неделю назад купил.

Максимова всегда подмечала новые шмотки. И старые. Всегда видела, кто одет в старье. Глеба это бесило. Ну какое тебе дело? Времена уже не те, чтобы по одежке встречали.

— Неделю назад? Ну чего без меня купил? Ты всегда так — увидел, купил! Переплатил же, да? Сколько отдал? В инете можно было круче взять с бешеными скидками! У меня скидка сейчас на…

Да, и купончики со скидками были Сашиной идеей фикс. Глеб один раз пытался доказать, что большинство этих «черных пятниц» — обычный развод, но не преуспел.

— Да проехали, Саш. Почему ты меня не предупредила, что приедешь? У меня уроков дофига.

— А почему ты не сказал, что у вас концерт был? — обиженно протянула Саша, цедя апельсиновый сок. — Я бы не уезжала.

Притащила к нему в блок соковыжималку, типа подарок на новоселье. Ждала полдня в кафе возле общаги, когда он придет с пар. Сидит на матрасе, словно так и надо. Ни одной жалобы на отсутствие комфорта. Плохой знак. Все будет сложнее, чем предполагал Глеб.

— Я сам не знал, — сказал он, стараясь, чтобы это не прозвучало как оправдание. — Мне, если честно, по барабану такое.

— А я видела в вашей группе фотки! «Сёклз» — очень прикольная группа! Я даже в инсте на них подписалась. Там этот… как его… Аркадий Юдин. Или не Аркадий?

Максимова задумалась. Глеб, подумал, что она не «растет» — не развивается как личность, а тупеет. Со всеми этими инстачками… фоточками. Прикольненько, неприкольненько. Стремно, круто. Пока в школе училась, тянулась к тем, кто поумнее. Начала общаться с определенным контингентом в универе (ночные клубы, мазилки, бесконечный шоппинг, шоу-румы какие-то, где они целыми днями тусуются) — деградирует со скоростью света. А чему удивляться? У девочек из Сашиной тусовки объем оперативной памяти — сто двадцать восемь килобайт. Им хватает! И она такой же становится.

— Ты и так пары постоянно пропускаешь, — возразил Глеб.

— Да что я там видела, в том стремном вузе?! Все, кто смог, свалили из дома! Одна я, как дура, живу с родаками! Говорила тебе, надо в Москву ехать. Нафиг тебе сдался этот Каратов?

Максимова поняла, что сказала, покраснела, склонилась над стаканом. Знает она прекрасно, зачем Глебу Каратов сдался. Он и сам знает, с тоской подумал Глеб, отходя к окну, только признаться себе никак не может. А ведь она права, Максимова. Что он тут делает? Провинциальный вуз. Даже не филиал какого-нибудь топового. Пора рвать с прошлым и задумываться о будущем. Но только не поддаваться на уговоры Саши.

Видимо, заметив сомнения на лице Глеба, Максимова воодушевилась и затарахтела. Вся жизнь — в Москве. Многие из школы, кто вырвался из провинции, такие фоточки в инстаграм постят! А здесь что фоткать? Памятник вороне?

— Здесь озера есть, — бросил Глеб через плечо.

Озера — это полная фигня. Весь Каратов — полная фигня! А вот Москва…

— Нам надо расстаться!

— Что? — Саша оборвала фразу о том, как круто было бы снимать квартиру в Москве.

Он и она. Никогда. Последние слова Саши Глеба вывели из себя. Внутри забурлил нехороший гнев и… Глеб решился. Он обернулся и смотрел на Сашу. Не скрывая раздражения.

— Ты обиделся? Из-за Москвы? Глеб, ну ты че? Я же тебя не заставляю. Я же согласна везде, лишь бы с тобой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не надо… со мной. Я не могу с тобой. И не хочу. И тебя я тоже… не хочу.

Катя

Начались занятия. Кате было даже немного неловко от той радости, что она испытывала, проходя по коридорам университета второго сентября. Наверное, никто так, как она, не восхищался строгим, немного устаревшим стилем почтенного вуза.