Злой город - Юрий Вронский

Зазвенели ручейки под снегами,Зашумели водопады в овраге,А бугры, где снег уже растаял,Прошлогодней травой зазеленели.Только небеса ещё покуда,Словно талые воды, студёны,И плывут по ним, точно льдины,Ноздреватые облака.Скоро, скоро уже над Козельском[20]Поплывут гуси-лебеди на север,На лесные дальние озёра.Но невесело молоденькой княгине,Как полынь, её долюшка вдовья,А теперь ещё новая тревогаЧёрным вороном застит ей свет.Ходят страшные, тёмные слухиО каких-то татарах безбожных,Будто все с кривыми мечами,Не щадят ни старых, ни малых.Дев и жён, молодых и красивых,Забирают в полон нечестивцыИ навек превращают в рабынь…Кабы никто её не видел,Облегчить бы сердце слезами,Пасть бы на землю сырую,В голос, не стыдясь, запричитать:«Князь мой милый, сокол мой ясныйНа кого же ты меня покинул,Сиротиною сына оставил?Некому-то нас, горемычных,Оберечь от лихих супостатов.Злой татарин руки мне свяжетИ утащит в терем на колёсах[21],А сынок наш, князь малолетний,Век недолгий в муках окончитНа безжалостном вражьем копье!»Но молчит молодая княгиня,Лишь солёные слёзы глотаетДа глядит, как играет Василий,Здешний князь удельный — мальчонкаЧетырёх годков от рожденья.А на князе багряный кафтанчикЗолотой бахромой оторочен,Золотым пояском подпоясан.Голова у князя покрытаСиней шапкой с жёлтой опушкой,На ногах голубые сапожки.Сдвинув бровки свои к переносью,Машет князь деревянным мечом. —Отчего ты, матушка, печальна?Ты скажи мне, кто тебя обидел?Я пойду на обидчиков войною,Разорю города их дотла!

Слыша речи ребячьи, княгиняУлыбается сыну сквозь слёзы,Как осеннее бледное солнце.

* * *

Князь владимирский погиб на Сити[22],С ним погибла вся его дружина,А Батыевы степные волкиВсей ордой к стенам Торжка[23] явилисьИ долбили пороками стеныДнём и ночью — две недели кряду.А пробивши стены, истребилиВесь народ от мала до велика.Истребивши, далее пустилисьК Новгороду[24] древнему, на север.Тут Батый, по слухам, убоялсяПолых вод, озёр, болот бескрайнихИ велел орде идти на полдень,В землю половецкую степную[25].Позади — пожарища дымятся,Впереди — селения и грады,Новые кровавые пиры.

Вот татары подошли к Козельску,Смотрят, город вовсе не великий —Впору придавить копытом конским.По лукавому обыкновенью,Хан Батый послов отправил в город,Предлагает горожанам сдаться,Обещает пощадить им жизнь.

Козличи недолго совещались,Как один, решили не сдаваться:Лишь глупец поверит нечестивым —Меч у них кривой и речь кривая!Князь наш молод, биться сам не может,Но положим животы за князя,А в награду здесь получим славуИ венцы небесные — на небе!

* * *

Семь недель татары город осаждают,Семь недель на город падают их стрелы,Дождь смертельный зарядил не на шуткуЭто страшное ненастье, как видно,Никогда уже не сменится вёдром.

По оврагам и лощинам снег растаял,И на смену подснежникам нежнымОдуванчики жёлтые явились.Речка Жиздра[26] ото льда освободиласьИ на гладь её, спокойную как небо,Гуси-лебеди спускаются на отдых.Сказки нянины княгиня вспоминает,Вспоминает, как маленькая, шепчет:— Гуси-лебеди, милые, возьмитеМаленького Васеньку с собой,В лес дремучий на север унеситеВ дом к своей государыне лесной.Может, сжалится Яга над дитятей,Приютит у себя сироту!

Гуси-лебеди взмывают в небеса,Гуси-лебеди летят себе в леса,Гуси-лебеди гогочут да ячат,А ей кажется — хохочут да кричат.

День и ночь татары лезут на стены,День и ночь не умолкает шум битвы.Притомится один отряд, сражаясь,Новый, свежий, отряд его сменяет —Это чтобы осаждённые не зналиНи минуты сна и покоя.

Горожане на стенах разят пришельцевИ мечи свои, иззубренные за день,Даже ночью наточить не успевают.День и ночь кипят котлы со смолою,Чтобы лить её на злых басурманов.День и ночь жёны делают стрелы,Чтоб мужья стреляли в нечестивых.Стар и млад таскают камни на стены,Чтобы рушить на головы безбожных.Разбирают дома свои на брёвнаИ бросают брёвна на проклятых.Сотни пороков стоят у стен Козельска,День и ночь долбят, клюют стены града,Как огромные чудовищные дятлы,И к концу седьмой недели расклевали,Продолбили толщу стен крепостных.

Ворвались тогда татары в проломы,Всей ордой поднялись на вал высокий.Горожане повстречали их с ножамиИ дрались с ордой проклятою, покудаНе испили смертной чаши, как один.

А которые не в силах были биться,Те в домах на засовы затворялисьИ в домах разжигали костры.А всех прочих, оставшихся живыми,Малых в люльках и старых на полатях,Повелел иссечь Батый безбожный.А про княжича одни говорили,Что разрублен татарскою саблей,А другие — что в крови утонул.Гуси-лебеди не вняли княгинеИ за сыном её не прилетели.Только стаи облаков белоснежныхПроплывают над пожарищем чёрным.

* * *

Много русских погибло в Козельске,А захватчиков — тех ещё больше.Победители долго искалиТрёх князей своих средь убитых,Не нашли и отправились дальше,В половецкие знойные степи.Вспоминали Козельск и, не смеяГоворить это страшное имя,Нарекли ему имя: Злой город.

Над Выселками полтора столетьяПрошло с тех пор, как Колотило бросилСемью и дом по зову КоловратаИ вместе с ним погнался за Батыем.На деревенском кладбище могилыЕго потомков — тоже кузнецов,А где лежит их предок, неизвестно.

Вся Русь стонала полтора столетьяПод нестерпимым игом басурманским,А пуще всех Рязанская земля —От Золотой Орды[27] она всех ближе.

Шли годы. И татарские владыки,Как прежде наши, стали грызть друг друга,Всё чаще им бывало не до русскихИз-за кровавых споров и раздоров.

Шли годы. И с Москвою во главеНеспешно, потихоньку, понемногуИз множества разрозненных земельЕдиное слагалось государство,Как из перстов слагается кулак.

И вот по русским городам и весямПрошла молва: Великий князь московскийТеперь повсюду собирает войско —Намерен он с татарами сразитьсяИ Русь от ига тяжкого избавить.

И вот к нему все русские князьяПришли с друяшнами и ополченьем,И даже из Литвы пришли два князя —Димитрий Брянский[28] с Полоцким Андреем[29].

И Троицкой обители создательПремудрый старец Радонежский Сергий[30]Благословил на битву это войско,Сказал, что в ней прольётся много крови,Но русские одержат в ней победу.

И отпустил с московским ополченьемДвух чернецов, Ослябю с Пересветом,Что мужеством прославились в миру.И лишь Олег[31], рязанский князь, в то войскоС дружиною своею не пошёл.

Он не поверил в силу русской ратиИ торжества Мамая убоялся —Рязань-то ведь всех ближе от Орды!

Молва о том, что будет бой великийИ в Выселки рязанские пришла.Кузнец Иван, потомок Колотила,Сказал: — Князь не идёт, так сам пойдуПоцеловал жену и малых деток,Взял молот и отправился в Москву.

[32]