Замки Луары - Екатерина Останина

Лош. Церковь Сент-Урс

На территорию Лоша попадали через западные ворота, укрепленные и мощные. Тем удивительнее было видеть очень уютный внутренний дворик замка, идеально приспособленное место для отдыха и развлечений. Перед внутренним двориком находилось оборонительное сооружение Сент-Урс, а уже за ним простирались покои короля, рядом с которыми располагалась церковь, выстроенная в XII веке. Сначала она называлась Нотр-Дам, а позже – Сент-Урс.

Внутреннее убранство королевских покоев поражало своей роскошью и изысканностью. Чувствовалось, что владелец этого места превыше всего ценит любовные удовольствия, и это правда: именно здесь, в Лоше, прошли самые упоительные годы короля, которые он провел вместе с возлюбленной – Аньес Сорель. И поныне круглая башня, обращенная к городу, носит название Башня Прекрасной Аньес. Это сооружение отличает настоящая изысканность вкуса и сдержанный аристократизм. Очень изящно украшение башни – консоль с изображением встречи двух влюбленных после долгой разлуки. В этой башне можно увидеть надгробие фаворитки Карла VII, которое в 1809 году перенесли сюда из коллегиальной церкви. К Башне Прекрасной Аньес примыкает здание с четырьмя башенками. На островерхом фронтоне здания изображена сцена из героического средневекового романа – сражение рыцаря со львом. Весь ансамбль очень гармоничен: здесь самый пристрастный взгляд не обнаружит ничего лишнего, поскольку внешний облик строения красноречиво свидетельствует о сдержанности, скромности и прекрасном вкусе.

Позднее к этому зданию было пристроено еще одно, с более низкими потолками и просторными залами, а во время правления Анны Бретонской королева распорядилась устроить здесь молельню, ставшую истинным произведением ренессансного зодчества. В настоящее время здесь можно полюбоваться изящным гербом Анны Бретонской – горностай в центре витого шнура.

По сути Лош являлся идеальным местом для развлечения и отдыха коронованных особ. Здесь сама природа радует глаз и создает романтичное настроение – огромные тенистые леса и занимающие большие пространства цветущие луга в долине реки Эндр.

Придворный церемониал во времена Карла VII

Король Карл VII жил в своих замках на Луаре вместе с относительно небольшим штатом приближенных, который ограничивался советниками, клириками и, разумеется, прекрасными дамами. Король привык рано подниматься утром. Церемониал требовал ежедневно выслушивать по три мессы. Карл обязательно исповедовался и молился. После этого он отправлялся на прогулку по окрестностям на лучшем рысаке из своей конюшни, а уже затем, вернувшись в королевские покои, начинал давать аудиенции.

Наши современники привыкли представлять Карла VII по известному портрету Жана Фуке. Художник показал монарха облаченным в костюм, специально предназначенный для церемоний официального характера. Король облачен в длинный роб, отороченный мехом, но просторная одежда только подчеркивает его невероятную худобу. На голове Карла – фетровая шляпа с загнутыми полями, украшенная орнаментом в виде зигзагов. Однако это парадное облачение. В повседневной жизни Карл носил короткую тунику, по моде того времени перетянутую в талии, и шоссы, которые никак не могли украсить его тощие ноги.

Обедать Карл предпочитал в одиночестве. Для него стол накрывался специально. Изредка он просил, чтобы во время трапезы ему читали Священное Писание. Развлекался король стрельбой из арбалета, иногда играл в шахматы, но основным его пристрастием всегда являлась охота, поэтому при каждом замке обязательно содержался соколиный двор и свора собак.

Мария Анжуйская, как и ее супруг, тоже выслушивала по три мессы в день, после чего занималась вышиванием в компании придворных дам. Она любила прогулки и могла присоединиться к Карлу в его охотничьих забавах. Основную часть своего времени королева отдавала детям. К сожалению, большинство ее детей скончались в раннем возрасте, а потому Мария Анжуйская никогда не расставалась с черным траурным одеянием. Она уже привыкла постоянно быть беременной, но, несмотря на это, сопровождала своего мужа практически везде. Когда Карл решал сменить одну из своих резиденций на другую, жена следовала за ним в крайне неудобных повозках.

Церемониал соблюдался королевским двором неукоснительно, в мельчайших подробностях. Например, во время обеда кушанья для короля и королевы были накрыты салфетками, тогда как герцоги получали свои тарелки открытыми. После обеда жена дофина омывала руки в двух чашах, тогда как герцогине подносили только одну чашу, при этом ей помогал стольник, до этого занимавшийся разделкой мяса: он поливал ей на руки воду из кувшина, после чего подавал полотенце. Когда трапеза заканчивалась, этикет предписывал герцогине встать на колени перед супругой дофина.

Такой же строгий церемониал сопровождал и появление на свет королевских детей. Специально для этого события в замке готовили комнату с двумя кроватями, а перед камином устанавливали кушетку. Балдахин на кровати непременно изготавливался из зеленого дамаста и шелковой ткани, украшенной узорами. К балдахину прикреплялись атласные занавеси, которые надежно защищали от сквозняков. На пол клали ковер с большим ворсом. Кровати и кушетка застилались покрывалами из тонкого полотна, а поверх них клали горностаевые покрывала с фиолетовой подкладкой.

Рядом с этой комнатой размещалась буфетная с огромным количеством хрустальной посуды, причем каждый предмет обязательно инкрустировался золотом и украшался драгоценными камнями. Для гостей здесь держали вазочки со сладостями и кувшины с вином, в которое в то время было принято добавлять корицу. Две недели комнату освещали не иначе как восковыми свечами и факелами.

Далее располагалась детская комната, обставленная практически таким же образом, как и комната матери, с одной разницей: около камина вместо кушетки ставили колыбельку. Еще одна комната предназначалась для проведения официальных приемов. В ней находилась кровать и кресло с высокой спинкой, обтянутое бархатом и отделанное золотой парчой.

Едва младенец рождался, как немедленно в городе начинали звонить все церковные колокола, а население зажигало праздничные костры. Крестили младенца в главной церкви перед алтарем, а стены храма предварительно украшались дорогими коврами.

Траурная церемония также отличалась жесткими правилами. Траурным цветом королевы всегда считался черный, короля – красный, соответственно, в одежде монархов преобладали именно эти цвета. При этом, если королева становилась вдовой, то она лишалась права покидать свои покои в течение года. Гостей принимать она могла, но только лежа в постели. Менее жесткие правила сковывали герцогинь и прочих дам более низкого происхождения: они оставались в своих комнатах в положении затворниц всего лишь полтора месяца.

Помимо придворных, в замках находилось множество прислуги, контроль над которой осуществляли виночерпии, хлебодары, стольники, служащие, лакеи. Этим людям обычно помогали молодые дворяне в возрасте от 7 до 14 лет – пажи.

Что касается одежды, то на нее также распространялись строжайшие правила этикета. Так, графы не имели права носить горностаевый мех с хвостиками, использовать мех черных генетт и облачаться в парчовые робы. Они носили только одежды из шелка, бархата и дамаста. Ливреи лакеев при дворах графов не могли быть отделаны золотыми цветами или вензелями.

Жемчужина королевских замков – прекрасная Аньес

Истинной королевой владений монарха на Луаре с 1444 года являлась Аньес Сорель, фаворитка Карла VII. Во всяком случае, ее образ жизни можно было назвать по-настоящему королевским. Ни у одной дамы Франции не было столько драгоценностей, как у прекрасной Аньес. Ее наряды затмевали платья самой королевы, и ни одна дама не имела права носить шлейф такой же длины, как у Аньес.

Специально для нее королевский казначей Жак Кёр поставлял с Востока мех куниц и редкие шелка, а из Египта – исключительной красоты золототканые покрывала. Впрочем, Аньес считала, что не платья ее украшают, а она сама является настоящим сокровищем, обрамлением для которого служит все это великолепие, которое складывал к ее ногам влюбленный король. Аньес ввела моду появляться при дворе с обнаженными плечами и грудью. В результате большинство придворных дам стремились подражать Аньес, и расточительство сделалось отличительной приметой двора Карла VII.

Подобная погоня за модой справедливо вызывала гнев архиепископа Жана Жуневеля дез Юрсена. Этот владыка церкви много раз взывал к королю, указывая на расточительность и непростительное мотовство придворных, и даже утверждал, что стремление переплюнуть друг друга в одежде можно простить мещанкам, но никак не дамам благородного происхождения. К тому же, резонно утверждал архиепископ, все эти траты сказываются на увеличении сеньорами податей и налогов с бедняков, и все это только для того, чтобы удовлетворить прихоти модниц.