Ах, любовь,что же с нами ты делаешь… - Владимир Коркин (Миронюк)

– Что вы, Александр Константинович, я о таком повороте дела никогда не думал! Это ж старейший леспромхоз области. Там лучшая спелая древесина. Он же у вас образцово-показательный. Потяну ли такое хозяйство?! Боязно даже думать.

– Ты это брось! Без мягкотелости! Мы тебя хорошо изучили. Учти, пост директора ЛПХ, считай, за тобой. Но в отношении строительства нового цеха на нас особо не наседай: от идеи профессора Петрова до производства у нас новых плит – далёкий шаг. Он там, мы тут. Мало ли какие могут возникнуть соображения у нашего областного начальства или в министерстве. Пока не всё ясно в технологии производства этого, так называемого, древесного пластика. После завтрашней агитки Петрова и решим, на прочном ли фундаменте стоит его затея.

Они попрощались. Сообщение Титцева взволновало, обрадовало и чуть обескуражило Ергашова. Быть директором самого передового в области леспромхоза! Он на минуту представил себя в директорском ранге, как он предлагает Соневу и Черноносу сообразные их способностям должности в Софьино. Помечтал, как займется совершенствованием производства, внедряя достижения научно-технического прогресса их отрасли, какие создаст современные мобильные высокомеханизированные бригады по заготовке леса. Но оборвал эти нахлынувшие мысли: рано делить шкуру неубитого медведя. В гостинице Аристарх прогладил свежую рубашку, костюм. Наскоро проглотив Зойкины котлеты, выпив чашку некрепкого чая, нырнул в постель.

Аргументированное выступление профессора на совещании обратило на себя внимание и технических специалистов отрасли, и научной общественности, и руководства области. Интервью с Петровым по телевидению и на радио произвели фурор. Поскольку речь шла о безотходном производстве лесопереработки. В дело шли опил, некрупные фракции щепы, стружки. Горячий пресс выдавал гладкие плиты отличного рисунка. Только четко соблюдай технологический процесс, необходимые параметры и режимы. Себестоимость продукции гарантирует ее высокую рентабельность. Из так называемого древесного пластика в опытном порядке делают облицовку стен, панелей, потолков, настилов полов, дверных и оконных блоков, и даже изготавливают мебель. Завершая обстоятельную речь, профессор не без горечи сказал:

– Претворять в жизнь наши идеи стала не деревообрабатывающая промышленность, а лесозаготовительная. Смелых в первой отрасли не нашлось. Леспромхоз, построивший цех, имеет высокую прибыль. Продукция его – нарасхват. Заинтересовались уже зарубежные фирмы. Зато у наших руководителей лесной отрасли – излишняя недоверчивость, я бы сказал прямее – некая невосприимчивость к новому.

Особо навострили слушатели ушки на макушке, когда Петров, развивая мысль о полномасштабном развитии нефтегазодобывающей промышленности области, уделил внимание извечной проблеме обеспечения людей жильем. Действительно, стройматериалы, особенно отделочные, чаще везут издалека. Накладно это. Продемонстрированный профессором короткометражный фильм о новой технологии изготовления плит из опила, убедительно подтвердил его идею о том, что получать строительный материал из отходов производства – дело выгодное и перспективное.

* * *

Из ресторана Титцев и Ергашов вышли навеселе, сели в подкативший автомобиль и поехали домой к Александру Константиновичу. Позднее Аристарх не мог припомнить подробностей знакомства с семьей своего босса. Он оставался под большим впечатлением от речи профессора. Да и тостов было поднято немало: за домочадцев Титцева, за новый пластик, как его теперь в просторечии все звали, за Петрова, за новый высокий пост Титцева, вот-вот появится приказ о его назначении главным инженером объединения, за Ергашова – будущего директора Софьинского леспромхоза, и вообще за все хорошее. Помощники Титцева аккуратно доставили Ергашова в гостиницу, помогли раздеться, и он провалился в глубокий сон. Видно, что-то ему снилось, он раз даже вскочил весь в поту, прополоскал рот из графина с водой, брызнул в умывальнике холодную струю на лицо. И снова, как подкошенный, свалился в кровать.

Последующая цепь событий настолько властно захватила Ергашова, так впаялась в его сознание, так разбередила душу, что и теперь, спустя много лет, ему понадобилось время, чтобы нахлынувшие воспоминания текли ровной чередой.

* * *

Поездка в Софьино складывалась блестяще. В леспромхоз приехало немало гостей. Их ждали с распростертыми объятиями. Вместе с Титцевым и Ергашовым в «УАЗе» были начальник планового отдела объединения Петр Исаевич и председатель профсоюзного комитета «Ирошиобллес» Семен Павлович, или профбог, как его все звали в глаза и за глаза. Вел машину Ефим Настырлов: мужик в годах, бойкий на язык, начинавший свой трудовой путь в Сотинске. В том городе некогда Титцев прошел путь от мастера стройучастка до начальника строительного управления, затем перешел на руководящую должность в местный исполком, откуда его взяли начальником тамошнего леспромхоза, по тем временам одного из крупнейших в области. Затем в трудовой книжке «чина» и появилась запись: «Начальник производственно-технического отдела «Ирошиобллес». И повсюду его сопровождал шофер Настырлов. Вел он себя с начальством непринужденно, по всему было видно, что связывают их не одни производственные дела. Проши не Север, но город сибирский, потому общих интересов всегда у рядом работающих людей, хоть отбавляй. В Сибири в те годы многие большие планы решались зачастую на природе. Расстилался в погожие летние дни в живописном местечке стол-самобранка, под тосты и обильную еду велись разговоры, веселые и серьезные. Данное здесь каким-то чиновником слово, было крепче алмаза. Такова традиция. Никто ее не смел нарушить, разве что вмешательство только с самого высокого «верха».

Софьино понравилось Ергашову. Добротный современный поселок. Архитектурно грамотно и с выдумкой спроектированы улицы. Здания учреждений, организаций и конторы предприятий выгодно отличались своей внешней отделкой от стандартных контор даже Ельничного. Здесь немало кирпичных построек, отопление почти сплошь центральное, а в медвежьем углу – это редкостное социальное благо. Во всем ощущался достаток: богато убранные витрины магазинов, хорошо одетые люди, снуют личные авто, что в ту пору было символом преуспевания. Располагается поселок на правом берегу Шерги, впадающей в Ирошу. Отсюда к лесным делянкам вели дороги, действующие круглый год, а это могли себе позволить только такие леспромхозы, у которых необозримые лесные массивы со спелой древесиной. Лучшая техника – валочно-пакетирующие и сучкорубные машины направлялись прежде всего сюда, в Софьино. Здешнему деревообрабатывающему цеху позавидуют многие комбинаты, даже ДОК «ДальСеверЛес», который и представлял на торжествах Ергашов. Людей в поселковый клуб набилось видимо-невидимо. Софьино отмечало юбилей широко и щедро. После торжественных речей и концерта все, получившие открыточку – приглашение на вечер, собрались в просторном принаряженном актовом зале леспромхоза. За праздничным столом Ергашова усадили по левую руку от Титцева, а по правую руку от того – привлекательную женщину. Аристарх узнал ее сразу. Она рассказала в клубе о важных страницах из истории района и зарождения леспромхоза, о славных людях, кем гордится поселок. В лице незнакомки было что-то от красоты древних эллинок: правильные черты слегка смуглого лица, прямой тонкий нос, плавный рисунок губ, темные волосы с каштановым отливом. Как только Титцев вышел из-за стола, Аристарх ближе придвинулся к женщине.

– Извините, может быть, отрываю вас от мыслей. Вы так замечательно рассказали о Софьино. Столько привели фактов из истории гражданской войны, как тут люди воевали тогда с бело-чехами. Никогда бы не подумал, что вы работник леспромхоза. Да, меня звать Аристарх, фамилия Ергашов. Я приехал из Ельничного.

Женщина улыбнулась и без всякой рисовки просто ответила:

– Спасибо на добром слове. Только я не лесник, а учитель истории. Участвую в местной художественной самодеятельности. Меня звать Лена. Стоянова Елена.

«А какие у нее глазищи! – восхитился про себя Аристарх. – Крупные, выразительные, серо-голубые». Он наполнил рюмку соседки сухим вином, а свою – коньяком.

– Давайте, Елена прекрасная, поднимем штоф за знакомство.

– Простите, не расслышала, очень шумно, как вас звать?

– У меня не имя, а настоящий анахронизм.

– Полно интриговать, как вас окрестили? И чтобы без всяких угадаек, – и молодая женщина шутливо погрозила ему пальцем.

– Что же, получайте: А-ри-старх.

Лена забавно фыркнула и поднесла к губам салфетку. И тут вокально-инструментальный ансамбль Софьино повел мелодию модной еще тогда песни про Карелию, которая будет так долго всем сниться. Руководитель ансамбля подошел к Лене и протянул ей микрофон: