Мои любимые блондинки - Андрей Малахов

Однако около кассы ее боевой настрой стал стремительно угасать.

– Я тебе говорю, ничего он для тебя не сделает! Ты «Большую стирку» смотрела? То же самое! – Стоящая впереди коротко стриженная женщина громко делилась с подругой подробностями вчерашней программы. – Пришла молодая нахалка, и начальничек наш сразу поплыл! – голос дамы вибрировал от негодования. – У этих мерзавок ничего святого нет!

Бросив тележку со сладостями и хлопьями, Лариса, опустив голову и нашарив в сумке темные очки, бросилась вон из супермаркета…

Сумасшедшая популярность свалилась на нас уже через полгода выхода ток-шоу. Большие рейтинги мог бы дать только прилет марсиан на Землю. «Стирку» смотрели все и везде.

Как-то наш генеральный был вызван в Кремль. Заходит он в огромную приемную и видит, что очень любезным некогда секретаршам сегодня не до него. Дамы по очереди исчезают в смежной комнате, где громко работает телевизор. Сначала он рассердился и захотел дать им понять, , что этого так не оставит. Но профессиональное любопытство – какой чудесный телевизионный продукт смог заставить этот вышколенный персонал так неучтиво себя вести? – перевесило. И он не выдерживает, встает и заглядывает туда, где весь секретариат плотно сгрудился у экрана.

– Я, конечно, не ханжа, – отчитывал он меня на следующий день. – Но я не знал, куда прятать глаза! Такое у меня на канале!

От вопросов высокой политики внимание кремлевских референток отвлек норвежский красавец Ион, демонстрировавший в нашей студии последнюю фотосессию нижнего белья. А затем к нему присоединилась уроженка Чебоксар, инженер Татьяна Григорьевна, которая, выйдя на пенсию, стала не без успеха раздеваться в местном ночном клубе.

Как отмечает газета «Известия»

«Мосводоканал за минувший год сэкономил тонны воды, так как ее потребление москвичами во время «Большой стирки» с 17 до 18 часов резко падает: жители столицы в это время торопятся занять места у экранов телевизоров для просмотра любимой передачи».

Пассажир Пятницкой отрывается от телефона и горестно вздыхает.

– Что-то случилось? – Лена участливо смотрит на своего горе-клиента в зеркало заднего вида.

– Да кошмар просто! – на лице мужчины полная растерянность. – Опять отложили рейс! Я когда-нибудь улечу сегодня?

Взгляд Лены затуманился.

– А вам обязательно куда-то лететь? Пересаживайтесь ко мне поближе, – и она лихо припарковалась к обочине, – не волнуйтесь, мы вместе подождем ваш самолет.

И, пока пассажир занимал переднее сиденье, она подняла руки и сладко потянулась…

– Евгения, выводи героя через правый вход! – бодро командует режиссер. – Женя! Правый вход, я сказал, а не выход!

После подобной команды редактор-практикант Женя на секунду впадает в ступор, а затем принимается метаться с очередной жертвой по проходу и наконец почти выталкивает ее на площадку. Справедливости ради замечу, что и редакторы со стажем часто вели себя так же, как Женечка.

– Господи! – режиссер устало откидывается на спинку стула. – Сто лет программе. Когда они выучат, где право, а где лево, а?! Курицы!

Такие жалобы режиссера ассистент Дима слышит в сто первый раз, но все равно задорно смеется. А как иначе – руководство шутит…

Моим непосредственным руководителем была продюсер Генриетта Романова.

– Генриетта Николаевна!

Свеженаманикюренная рука продюсера откладывает рацию связи с ведущим:

– Сколько можно повторять, Юлия? Во время эфира меня не отвлекать! – и она снова берет в руки рацию. – Андрей! Женщина во втором ряду тянет руку! Что случилось? – кресло с продюсером чуть разворачивается к стоящей навытяжку секретарше.

– Из «Желтой газеты» звонят, – тараторит Юля, стараясь побыстрее исчезнуть с глаз Гетты, – насчет комментария прошлой передачи. – И, чуть подождав, добавляет: – Ну, там, где мужик кроликов развел…

– «Желтая газета»? – продюсер презрительно поджимает тонкие губы. – Господи, .. А Слава Тарощина или Арина Бородина? – и Генриетта поправляет кольцо с огромным топазом.

Юля переминается с ноги на ногу и аккуратно мотает головой – звонков от почитаемых Генриеттой культурных арбитров телемира не было.

– Ну ладно… Я прокомментирую. Только никаких журналисток. Пусть на интервью пришлют брюнета, до 35, парфюм Bvlgari и приличная задница. Будут им кролики! – И, сделав поворот, трон продюсера возвращается к мониторам.

Юля в восторге застывает, мучительно запоминая услышанное. Дима с почтением присвистывает, а режиссер поднимает вверх большой палец: «Высший пилотаж!»

Роль примадонны удавалась Гетте всегда на бис. Приехав в Москву неизвестной актрисой из заштатного городка, она сумела оценить преимущества ТВ и за пятнадцать лет работы в Останкино поднялась до должности продюсера на одном из главных каналов. О своем актерском прошлом, а тем более юности, когда она четыре года подряд брала приступом столичные театральные вузы, а успокоилась Краснодарским училищем, она предпочитала не вспоминать. И везде подчеркивала, что помимо актерского имеет и высшее филологическое образование. Но жажда блистать совсем на другой съемочной площадке ее не оставляла. Тем более что когда-то Генриетта работала и ведущей, но на этом телевизионном поприще никакого успеха (кроме как у одного высокопоставленного чиновника в мэрии) не обрела. Аплодисменты!

– Нет, это невозможно! – продюсер закатывает глаза и тяжело вздыхает. – Наташа! Следите за эфиром! Вы слышите, о чем говорит герой?! Он с пятого этажа упал, а зрители хлопают, как оглашенные!

– Вы смотрите «Большую стирку»! Мы вернемся сразу после рекламы. Не переключайтесь!

Пока редактор Наташа потела, «разогревая» в студии 250 полусонных от летней жары зрителей, ее коллега Лена Пятницкая тоже энергично двигалась, раскачивая вместе с незадачливым пассажиром тесный салон своих «Жигулей». Стройные березки рядом с Ленинградским шоссе с недоумением взирали на странную парочку. Но ни березок, ни того, что (по подсчетам журнала Cosmopoliten) она уже потеряла 235 калорий, Лена даже не заметила. Ибо после этой очередной дорожной любви поняла, что мастерски устроенная засада опять закончилась поимкой не буйвола, а мелкого костлявого кролика. А такое диетическое блюдо даже ее желудок, ко всему привыкший за годы борьбы с лишним весом, принимать отказывался.

Она высадила полуторачасового возлюбленного у зала вылетов. И пока тот, пряча глаза, поправлял выбившуюся из брюк рубашку, быстро развернулась, не удостоив страдальца даже взглядом в зеркало заднего обзора.

Фауна бескрайних российских лесов, к счастью для Лены, состояла не только из мелких травоядных.

– До «Сокола» довезите, пожалуйста, – рядом с ярко-синей, блестящей на солнце иномаркой стоял мускулистый блондин. – Что-то с машиной случилось.

Разбитое сердце Пятницкой опять затрепетало.

Через 45 минут совместной поездки Лена уже знала, что Леонид, а именно так звали ее нового пассажира, не носит трусов. А еще через 12 минут он с радостью пообещал публично рассказать об этом в эфире – в обмен на шанс познакомиться на передаче с Жанной Фриске, участие которой тоже планировалось на программе «Нижнее белье – не для меня».

Сейчас Ларисе меньше всего хотелось разговаривать с матерью, но телефон не умолкает.

– Да, мама. Да… – Лариса зашла в ванную и, перевернув корзину для грязного белья, стала запихивать в стиральную машину вещи своего пятилетнего Данилки. – У меня все хорошо.

– Что значит хорошо? – в голосе матери чувствовалось особое напряжение. – Лора! У тебя вторая работа? Или ты ушла с телевидения?

– Какая вторая работа? – опешила Лариса. – Почему ушла?

– Но вчера в вашей программе, – и Калерия Михайловна сделала потише звук телевизора. – Я сама, конечно, не смотрела, мне Мария Григорьевна рассказывала, но она тоже толком не видела, ее муж видел… Ты там с какой-то женщиной разговаривала.

«Господи! – подумала Лариса и села на край ванны. – Когда же это закончится?!»

– Мама, – Лариса даже попыталась рассмеяться, чтобы показать всю абсурдность маминых предположений. – Все хорошо, никакой женщины…

– Не скрывай от матери! – остановить Калерию Михайловну было невозможно. – Я просто поражаюсь твоему Эдику! Коттедж, квартира, дом – полная чаша, а он жену на вторую работу погнал. Олигарх проклятый!

– Мам, я тебе сто раз говорила, – и Лариса, понимая, что это надолго, снова взялась загружать стиральную машину, – Эдик никакой не олигарх. Он предприниматель.

– Вот подожди-и, – злорадно причитала Калерия Михайловна, – найдет твой предприниматель тебе замену, пока ты на двух работах надрываешься. Вспомнишь тогда мать…

О том, что три месяца назад в Ялте Лариса в категорической форме предложила мужу временно пожить раздельно, Калерия Михайловна даже не догадывалась… Эти ялтинские договоренности проходили для всех под грифом «Совершенно секретно».