Силиконовые горы - Маша Царева

– Как тебе не страшно? – спрашивала я. – Ты совсем одна, а у всех этих людей явно не все в порядке с головой.

– А ты как не боишься? – подмигивала она. – Ты тоже совсем одна, и вокруг тебя извращенцев, поверь, не меньше. Вопрос в том, как близко их к себе подпускать. Я допускаю только до постели.

– Ты шутишь?

– Может быть. На самом деле я приплачиваю соседке. Все равно она и так подглядывает за моими гостями. Если что, вызовет милицию.

Однажды Ангелочек исчезла.

Сначала я не обратила на это внимания – ну мало ли что, а потом заволновалась всерьез. Я знала, что Ангелочек в Москве одна-одинешенька, ее родители жили в какой-то богом забытой молдавской деревеньке и не подозревали, чем промышляет дочь в циничной столице. У нее не было ни близкой подруги, ни сердечной привязанности.

Конечно, нас с ней не связывало ничего, кроме необременительного ночного трепа, и она вполне могла в какой-то момент посчитать знакомство со мной ненужным и скучным. Но все же факт оставался фактом: раньше она забегала почти каждый день, а потом я вдруг осознала, что не видела ее больше месяца.

Я решила Ангелочка найти. Задачу осложняло то, что я ничего о ней не знала – даже ее настоящего имени. Можно было предположить, что живет она где-то совсем рядом с магазином – нередко она приходила в домашнем спортивном костюме и уютных меховых тапочках.

Начала я с того, что нашла у метро палатку, торгующую шаурмой, а в ней – того самого Гогу, о котором была наслышана как о патологическом куролюбе.

Гога оказался хмурым детиной под два метра, на черепе которого было вдвое меньше волос, чем на подбородке. Встретишь такого в полночной подворотне – и сердце сожмется в крохотный вибрирующий комочек.

К моей просьбе он отнесся подозрительно.

– Не знаю я никакого Ангелочка! Что пристали? – при этом он неприязненно рассматривал мои грубые ботинки Dr. Martens, заляпанные грязью. Чистка обуви гуталином вовсе не была одним из моих ежедневных ритуалов – еще родители, бывало, говорили мне, что девушкой я родилась по чистой небесной случайности.

– Знаете, – уверенно улыбнулась я, – Гога, вы уж меня простите. Уверяю, что я не имею отношения ни к прессе, ни к милиции.

– А то я и сам не понял бы, – осклабился Гога. Передние зубы его были золотыми и пиратски поблескивали на солнце.

Интересно – каково это: целоваться с золотозубым мужчиной? Наверное, чувствуешь, что твой язык по ошибке забрел в пещеру Али-Бабы. Надо бы уточнить у знатной коллекционерши порнографических впечатлений – Ангелочка, если, конечно, мне удастся ее найти.

– Гога… – я старалась говорить как можно более проникновенно, – она моя подруга. Она пропала, понимаете? Уже больше месяца ничего о ней не слышно. Она же в Москве одна, неужели вам девушку не жалко?

– Жалко у пчелки, – пробормотал он, отворачиваясь к вертелу, на котором крутилось истекающее жиром мясо, – хорошая же ты подруга, раз даже адреса не знаешь.

– Она сама ко мне приходила. Я тут в магазине работаю, неподалеку, – развела руками я, – не понимаю, почему вы вредничаете.

– Ее и правда давно что-то не было… – Гога шумно почесал выглядывающую из порванной рубахи волосатую грудь.

Поросль черных кудрей заблестела от жира. Фу, кто же у него покупает шаурму?!

– Она ко мне за мясными обрезками забегала, – разоткровенничался Гога, – я никогда не отказывал, что мне… Ты думаешь, с ней могло что-то случиться?

– Иначе я бы не пришла. Вы же знаете, с кем она общалась.

– Между прочим, я ей говорил, что доиграется! Шаурмы не хочешь?

– Спасибо. Как-нибудь в другой раз.

– Ладно, запоминай. Это тут рядом совсем. Видишь новостройку? За ней пятиэтажка. Второй подъезд, пятый этаж, дверь направо.

* * *

Не знаю, что я ожидала увидеть за порогом лаконично обставленной квартиры Ангелочка. Во всяком случае, я искренне надеялась, что этим нечто не окажется расчлененный полусгнивший труп моей несчастной товарки. Скорее всего, я думала, никого не будет дома. Тогда я поговорю с соседями, и те, возможно, успокоят меня, сообщив, что, вдоволь вкусив столичного разврата и даже подзаработав на нем кругленькую сумму, Ангелочек уехала к родителям.

Каково же было мое удивление, когда дверь распахнулась после первого же моего робкого звонка! Я даже отшатнулась, когда из полутемной прихожей мне навстречу шагнула рослая блондинка с изящным телом, которое едва прикрывал коротенький махровый халат, и правильным аристократическим лицом.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. А потом я открыла было рот, чтобы спросить незнакомку о судьбе моей ночной знакомой, как та вдруг… бросилась мне на шею.

Я даже сделать ничего не успела, как странная блондинка обвила меня весьма мускулистыми ручонками, да еще и радостно при этом взвизгнула. У нее были душноватые духи, слишком «взрослые» для столь нежно цветущей особы. Я чихнула и попробовала высвободиться из крепких объятий.

– Что вы? Подождите! Вы меня с кем-то перепутали!

Отстранив меня за плечи, блондинка с любопытством взглянула мне в лицо, после чего расхохоталась громко и раскатисто.

– Ну, здравствуй, Алиса! А я как раз собиралась к тебе заглянуть. Проходи, чаем угощу. А еще лучше – водкой.

– Действительно, что может быть лучше в такую духоту, – пробормотала я, смущенная тем, что ей известно мое имя.

Блондинка втянула меня в квартиру, за моей спиной хлопнула дверь. Мосты сожжены, пути к отступлению отрезаны, златовласый ангел с четвертым размером груди и губами почти как у Анжелины Джоли улыбается мне призывно и нежно, а я стою дура дурой, исподтишка рассматриваю интерьер и не знаю, что сказать.

В квартире Ангелочка не было прихожей, сразу от порога начиналась комната, единственным предметом мебели в которой была огромная круглая кровать, кое-как заправленная пошловатым малиновым покрывалом в бабочках и рюшах. Вполне профессиональный интерьер.

– Кто вы такая? – спросила я. – Откуда знаете меня и… где Ангелочек?

Блондинка присела на краешек кровати, изящно сложив ноги, и рассмеялась.

– Алиса, ты настоящий друг. Волновалась, да?

– Допустим. И все-таки…

– Да я это! Я! – воскликнула она. – Неужели и правда не узнаешь! А ведь я не так сильно изменилась.

– Не понимаю… – я смотрела на нее во все глаза, но ни одной знакомой черточки в заговорщицки улыбающейся физиономии не увидела.

– Ладно. Смотри сюда.

Повернувшись спиной, она повела плечами. Халатик соскользнул до талии, и я увидела на узкой бледной спине татуировку – черного тарантула с розой в зубах. Точно такая же наколка была и у моей исчезнувшей подруги – Ангелочек питала слабость к роковым проявлениям сексуальности.