Воcхождение Светлого - Юлия Фим

сожгли две тысячи Темных.

– Теперь, когда у него есть Персик Бессмертия…

– Лин Цзинь, послушай меня. План есть.

Лин Цзинь все это не нравилось. Особенно то, как она начинала поддаваться искушающему голосу Чживэй. Она мотнула головой и сделала шаг назад.

– Я прикажу моим людям остаться здесь. Пока ты не поделишься со мной своим планом. Я имею право знать.

В глазах Чживэй на секунду промелькнуло что-то темное, но голос прозвучал мягко.

– Я собиралась тебе все рассказать. В империи Чжао осталось пять трудовых лагерей. В каждом из них наберется около двух тысяч человек, и императору не нужно, чтобы вырос еще один Персик…

– Даже он не решится убить всех Темных, – повторила свою мысль Лин Цзинь.

– Он бессмертный. Он больше не думает как мы. И сегодня, Лин Цзинь, мы спасем четыре лагеря.

– Четыре? Их пять.

Чживэй пожала плечами.

– Одним придется пожертвовать. Шэнь распустил слух, что я приду именно в тот лагерь, где держали меня, чтобы всех спасти.

– Чживэй, подожди… – Лин Цзинь покачала головой. – Лагерь Дайян? Ты оттуда. До нас с Сяо До донесся слух, что именно туда отправят всех Темных детей…

Чживэй довольно улыбнулась.

– Это не слух. Они поверили Шэню и надеются остановить меня кучкой детей.

Лин Цзинь внутренне содрогнулась и неверяще посмотрела на подругу.

– Кучка детей? Всех Темных детей империи Чжао! Чживэй, ты слышишь себя? Как только до императора дойдет весть, что мы освободили Темных из остальных лагерей…

– У победы есть своя цена, Лин Цзинь. Мы не можем ждать идеального момента, он может не наступить никогда. Мы скорее умрем, чем дождемся.

Лин Цзинь в ужасе покачала головой.

– Я немедленно возвращаюсь в Тенистую Прогалину и…

– Лин Цзинь, – Чживэй схватила ее за локоть. – Доверься мне. Один раз. Я правда знаю, что делаю. Мы же подруги.

– Ты так говоришь, но ведешь себя как моя императрица. Я не выбирала тебя в императрицы. Я взяла тебя в подруги.

Чживэй протяжно вздохнула.

– Чего ты боишься, Лин Цзинь? Скажи честно.

– Что мы для тебя нереальны, Чживэй. Что мы для тебя какие-то иномиряне, словно камни го, которыми можно при необходимости пожертвовать, но мы…

Лин Цзинь вырвала руку из захвата Чживэй и, отодвинувшись, поймала ее взгляд.

– …мы живые люди. Это наши жизни, а не твоя игровая площадка.

– Ты совершенно права. Это игровая площадка светлых. Твоих соратников пытают и убивают. Как глубоко ты готова спрятать голову в песок?

– Настолько глубоко, насколько понадобится, Чживэй. Эти люди зависят от меня. Я их защитница. Я рискую ими. Я знаю каждого из них с моего или их детства. Тебе не понять эту ответственность, потому что ты не дорожишь их жизнями.

– Я дорожу, Лин Цзинь, – возразила Чживэй. – И могу назвать каждого по имени, потому что узнала историю каждого темного в лагере. Я знаю, ради кого все затеяла.

Лин Цзинь удивилась. Она замолчала, чувствуя, что доверяется ей. Чживэй была какой угодно, но не беспочвенно жестокой, и это подтверждалось много раз. Однако следовать плану Чживэй значило объявить войну светлым. Они столько лет жили в безопасности, в тени… И у них была хорошая жизнь.

Ее отец посвятил всю свою жизнь стремлению как можно больше Темных сделать свободными. И избавление Темных от лагерей сможет завершить его дело, поможет ей отдать последнюю дань уважения, после чего, наконец-то, он сможет выбрать свою собственную цель и перестать жить в тени отца.

– Лин Цзинь, – Чживэй мелодично зашептала. – Мы сделаем это. Сегодня. Шэнь передал мне магические этикетки, снимающие защиту лагерей.

– Мне уже не изменить ничего, – пробормотала Лин Цзинь, затем ее голос окреп. – И не переубедить тебя. Что ж. Будь по-твоему. Но я не обещаю, что не возненавижу тебя за потери.

Лин Цзинь отвернулась и широким шагом зашагала в сторону Тенистой Прогалины.

* * *

Аю Чживэй

Чживэй обернулась в растерянности. Сюанцин безмолвно стоял за ее спиной, и она величественно распрямила плечи. У всех просто замылился взгляд, а она, Чживэй, видела ситуацию со стороны кристально ясно.

Решение принято и утверждено.

– Чживэй, – Сяо До все это время стоял у кромки леса и не вмешивался в их разговор. Настоящий защитник своего лидера.

– «Не обижай Лин Цзинь»? «Ты меня предупреждаешь»? – Чживэй улыбнулась. – Я помогаю тебе сократить неловкий разговор.

– Ты моя подруга, Чживэй. Не преуменьшай мою степень восхищения тобой.

– Но?

– Но ты права. Не обижай Лин Цзинь. Я предупреждаю тебя.

– Однако?

– Однако тюремщики отведают сегодня моих огненных кулаков, – Сяо До довольно усмехнулся. – У нас все получится. Чживэй, я верю тебе.

Сяо До развернулся, чтобы последовать за Лин Цзинь, однако на секунду замедлился, чтобы добавить:

– Я надеюсь, что и ты веришь в свои слова.

Сяо До ушел. Умел же он попасть одной фразой в самое сердце, прикрывая ее тоннами шуточек и ужимок.

Но он мог не переживать. Чживэй еще никогда не чувствовала себя увереннее, чем в этот момент. Она любовно провела по бархатистым лепесткам Черного Солнца, и сердце забилось быстрее от предвкушения.

Скоро светлые столкнутся с сопротивлением, которого не ждали. А Чживэй вновь увидит Шэня.

Глава II

Война – это путь обмана

Лю Чживэй

Чживэй смотрела вслед Сяо До. Слова Лин Цзинь задели намного сильнее, чем ей хотелось показывать. Она с трудом удержалась от того, чтобы не сжать руки в кулаки, словно карикатурная злодейка.

– Я бы хотела остаться одна, – ее голос прозвучал резко, словно клинок, рассекающий воздух.

Сюанцин послушно, словно не он первый был здесь, прошел, шелестя одеждами, и направился в сторону Прогалины. Чживэй не проводила его взглядом, отвернувшись к воде.

Нет, она не позволит словам Лин Цзинь проникнуть ей в голову. Наивная дурочка осталась в прошлом, теперь перед ними была другая Лю Чживэй.

Она сделала едва заметное движение рукой, и поверхность воды превратилась в зеркало. Не потратив ни капли ци этого мира, Чживэй могла сотворить даже такое!

Из отражения на нее смотрела великолепная молодая девушка с горящими красными глазами и цветком бессмертных во лбу. Ее губы алели, только подчеркивая силу ее облика.

Она идеальна! Ее силы просто потрясающие, она умна, она обаятельна – больше не та девочка, что смотрела на брата в надежде на его мудрость. Чжунъян… Как он слаб. Мэйцзюнь! Глупышка, что позволила себя убить, когда могла сбежать.

Чживэй не повторит их ошибок. Она не склонит головы, не проявит сострадания ни к врагам, ни к друзьям. Благородство пусть достанется…