Воскрешенные черты - Борис Ляпунов

В тех случаях, когда не удается опознать погибшего, так как никаких его вещей и документов не сохранилось, приходят на помощь работы Герасимова. Для него каждый такой случай оказывался и контрольным опытом.

Мы расскажем об одном из них.

В 1939 году в лесу под Ленинградом, в малонаселенной местности, были найдены разрозненные кости скелета человека. Кроме костей, не нашли ничего, что могло бы помочь опознать погибшего. Было замечено только одно: многие кости повреждены зубами какого-то крупного хищника — вероятно, волка.

Череп передали Михаилу Михайловичу. Он прежде всего установил, что останки, вероятно, принадлежат мальчику 12–13 лет. Герасимов воспроизвел его голову. На нее надели кепку и сфотографировали в разных положениях.

Следователю удалось узнать, что полгода назад в деревне недалеко от места, где нашли кости, пропал мальчик. Отец полагал, что он убежал из дому и беспризорничает. Но когда ему показали тридцать семь разных снимков, среди которых было и семь с восстановленной Герасимовым головы, он сразу же узнал своего сына, безошибочно отобрав эти семь фотографий.

Расскажем еще об одном контрольном опыте.

В 1937 году Герасимов получил череп, найденный в склепе на одном из московских кладбищ. Ему сказали, что человек жил около ста лет назад и был родственником известного русского писателя. Больше он не знал ничего. Череп сильно пострадал — растрескались зубы и отсутствовала затылочная кость. Тем не менее можно было определить, что он принадлежал молодой женщине.

Герасимов восстановил лицо, сделал такую прическу, какую носили в прошлом веке, — высокий узел на затылке и завитые букли. У женщины был высокий, большой лоб, широкий овал лица, большие красивые глаза.

Кончив работу, Герасимов узнал, что восстановил голову Марии Достоевской — матери писателя Федора Михайловича Достоевского.

Сохранился единственный портрет Марии Достоевской в возрасте около двадцати лет. Сравнили портрет и скульптуру Герасимова. Несомненно, это было одно и то же лицо, несмотря на некоторую разницу в возрасте (Достоевская умерла тридцати шести — тридцати семи лет).

Но живописный портрет был манерным и частично отходил от натуры. Он оказался менее достоверным, чем скульптурный портрет, сделанный только по черепу спустя сто лет после смерти.

И вот что произошло на юбилейной сессии, посвященной 220-летию Академии наук. На нее съехались ученые многих стран. Они с интересом рассматривали выставленные работы советских историков, археологов и других ученых.

Среди них были и работы М. М. Герасимова.

Один из гостей, американский ученый-атрополог Филд, внимательно осматривал восстановленные Герасимовым головы доисторических людей. Подобные реконструкции пытались создавать и за рубежом. Потому Филд не особенно удивлялся, хотя и отнесся к работам Герасимова с большим интересом.

Когда же его подвели к стенду, где были выставлены результаты контрольных опытов, он в изумлении произнес: «Этого не может быть. Я отказываюсь верить собственным глазам».

Контрольные опыты дали уверенность Герасимову, что он стоит на правильном пути, что задача, которую он поставил перед собой — восстановление облика давно живших людей, — вполне разрешима и не является беспочвенной фантазией, как это думали некоторые ученые.

И едва ли не самое главное: не только Герасимов, но и его ученики Т. И. Сурнина и Г. В. Лебединская с успехом пользуются созданным им методом. Уже многие годы они занимаются реконструкцией лица по черепу.

* * *

Из экспедиций, музеев, институтов, от археологов ведущих раскопки, или комиссий, вскрывающих гробницы исторических лиц, приходит к Герасимову единственная основа для документального портрета — череп.

Михаил Михайлович Герасимов говорит: «Даже сложные для восстановления части лица могут быть воссозданы — надо лишь научиться „читать“, „видеть“ скелет лица».

Иногда сотни и тысячи лет пролежал череп в земле. И часто бывает, что «исходный материал» попадает к Герасимову неполный, частично поврежденный, разрушенный.

Однажды Михаил Михайлович показал мне небольшой картонный ящик. Открыв крышку, я увидел груду мелких костей — то, что когда-то было черепом.

— С таким крошевом нередко приходится иметь дело, — сказал Михаил Михайлович.

Тщательно, терпеливо собирает и склеивает он десятки обломков. Прежде чем восстанавливать лицо, нужно восстановить его костную основу, череп.

Когда, например, Михаил Михайлович получил череп князя Ярослава Мудрого, то оказалось, что левая скуловая и верхнечелюстная кости выломаны, несколько обломаны носовые кости, выкрошились зубы. Как же быть?

Из очень плотного воска Герасимов сделал недостающие части левой стороны, пользуясь сохранившейся правой половиной. Сложнее было восстановить обломанные носовые кости, но и здесь это удалось сделать, потому что сохранились носолобные отростки верхнечелюстных костей.

Зубы удалось восстановить легко: альвеолы (ячейки-гнезда на краях челюстей, в которых они укреплены) сохранились хорошо.

Также неполным оказался череп Тимура. Бо́льшая часть левой теменной кости была разрушена. Виновники этого — вода, которая просочилась в гробницу, и растворенные в ней соли. И, прежде чем восстанавливать лицо, пришлось сначала заделать пролом плотным воском.

Насколько трудна эта реставрация, насколько характерен, индивидуален каждый череп, говорит хотя бы такая деталь. Был случай, когда Герасимов пробовал подобрать недостающую нижнюю челюсть из имеющихся в антропологических музеях. Он перебрал двести с лишним, но ни одна не подошла. Пришлось самому реконструировать недостающие части, пользуясь теми «подсказками», теми «указаниями», что давали ему уцелевшие кости.

Итак, череп, если он был поврежден, восстановлен. Теперь нужно тщательно его изучить.

Форма черепа, его величина, рельеф костей, расстояние между глазами, грушевидное отверстие, зубы, челюсти, каждая черточка — на все это обращает внимание ученый, когда рассматривает череп. Важны и мелкие детали строения костей — их микрорельеф. Тщательное знакомство с черепом — основная часть работы. Мужской череп или женский, какого типа, сколько лет было его владельцу — на все эти вопросы надо ответить.

Только целый ряд признаков, взятых вместе, может дать достоверный ответ. И здесь, как говорит Герасимов, все дело в практике, в умении видеть и суммировать те или иные признаки пола.

Череп мужчины отличается от черепа женщины размерами и формами отдельных деталей, степенью развития рельефа. Кости его более тяжелые, массивные.

У человека с полным лицом череп имеет сглаженный рельеф, у худого все гребни отчетливы; при чрезмерной полноте лица поверхность кости становится рыхлой, пористой.

С возрастом уплотняются, а затем и срастаются черепные швы, основание черепа окостеневает, снашиваются и выпадают зубы. В результате лицо человека изменяется, нижняя челюсть выдается вперед и вверх, а верхняя западает, резче выступает подбородок, нос опускается, голова наклоняется.

Вот что дает возможность судить о возрасте человека.

Для получения наибольшего сходства важно определить, какова была посадка головы, как держал человек голову. По черепу, по тому, какой вид имеет его основание, можно установить и это.

Глядя на череп, Герасимов зачастую может сразу представить себе, конечно в самых общих чертах, как выглядел человек. Так было, например, когда он получил череп Марии Достоевской. Высокий, большой лоб, большие, красиво поставленные глаза, рот небольшой, с тонкими губами, острый, выступающий вперед подбородок — так представил он себе лицо этой женщины. И не ошибся.

С живописного портрета Федора Федоровича Ушакова смотрит на нас узкое лицо с тонкими губами, мягким подбородком и прямым носом. В нем нет характерных, запоминающихся черт: посмотришь, отойдешь и забудешь. Это лицо придворного, а не боевого адмирала. Его легко представить на блестящем паркете бальных залов и очень трудно — на палубе корабля.

В самом деле, таким ли был знаменитый флотоводец, под водительством которого русские моряки совершали подвиги столь же великие, как и чудо-богатыри Суворова?

Таким ли был Ушаков, не боявшийся ходить на медведя один на один?

Таким ли был грозный Ушак-паша, наводивший страх на турок, флот которых считался одним из лучших в мире?

Герасимов тщательно изучил и измерил череп. Затем он вычертил его контуры в том же масштабе и в том же положении, в каком художник изобразил лицо, и совместил их с портретом. Как и следовало ожидать, они не совпали. Череп оказался значительно короче и шире, чем лицо на портрете. Нижняя челюсть — массивная, с широким подбородком, а не узкая и вытянутая, как на портрете. Нос — короткий и широкий, а не длинный, как нарисовал художник.