Записки довоенных времен. Без войны и «короны»… - Сатановский Евгений Янович

Евреям за это мало кто из них сказал спасибо, но если бы не сплав библейской традиции с остатками античной пытливости, породившими всё, что стало современной цивилизацией, помнили бы древних египтян и ассирийцев? Вавилон и Персию? Да и всех прочих – перечислять бессмысленно, их было слишком много. Если бы не иудаизм в его бесчисленных проявлениях, появилось бы на нашей планете христианство? Или ислам, переживающий наступление новых варваров, громящих всё то достойное восхищения и подражания, что дал он миру во времена расцвета? Кто из гордых французских крестоносцев удосужился записать свой собственный язык? Старофранцузский учат по комментариям Раши к Талмуду даже антисемиты. Кто в нынешней Кастилии говорит на языке Колумба? Потомки инквизиторов и дворян его не сохранили, в отличие от евреев-сефардов с их ладино. Попасть в берлинский салон 20-х годов легко: достаточно заглянуть в квартиру йеке, неважно, в нью-йоркский Ривердейл или в израильскую Нагарию.

Последнее, что осталось от СССР – его евреи, в Германии и Канаде, Израиле и США. Поэтому пока мир пересматривает историю Второй мировой войны, а из бывших братских социалистических республик изгоняют русский язык, в Израиле ставят памятники Красной Армии и учат детей русскому. В том числе потому, что Сталин был диктатор и палач, а Рузвельт с Черчиллем большие демократы, но евреев из Освенцима, Треблинки и других лагерей уничтожения и гетто спасла Красная Армия, а не её союзники. Хотя спасибо им за лендроверы и тушёнку, Северные конвои и Второй фронт. И за визы в послевоенную Америку отдельное спасибо, хотя лучше бы они впустили в Америку, Англию, Канаду и Австралию всех тех, кого могли, но наотрез отказались спасти. Или хотя бы их детей. И хотя бы не отправляли в разгар войны от берегов Кубы и Флориды обратно в Европу корабли с беженцами, чудом дошедшие туда из оккупированной нацистами Европы.

Чудные, интеллигентные, демократичные, образованные и хорошо воспитанные люди, чтоб им всем гореть в аду до скончания времён. Помнится, когда в конце 30-х все они собрались в Эвиане, «на водах», чтобы решить, что делать с евреями Европы, которых гитлеровское правительство пыталось хоть кому-нибудь «всучить», единственной, кто согласился принять евреев без каких-либо ограничений, была Доминиканская республика. Диктатура, на которой пробы некуда было ставить. После чего вопрос о том, чего стоит вся эта демократия, можно было бы помножить на ноль – если бы не те же евреи, точнее широко распространённая генерация еврейских болтунов-идеалистов с высокими принципами, но без памяти и мозгов в голове. Очень популярные в кругах левой интеллигенции и международной дипломатической мафии, борющейся в ООН и ЮНЕСКО за права «государства Палестина».

Читатели интеллектуальных «Гаарец» и «Нью-Йорк Таймс», в которые такие же, как они сами, преимущественно и пишут. Избиратели «Мерец» и «Аводы». Поклонники Че Гевары и Барака Хусейна Обамы, Максима Шевченко и Изи Шамира, Йоси Сарида и Йоси Бейлина. Имея таких друзей, врагов уже не надо. Впрочем, если уж еврей идиот, то это такой идиот… И вот, невзирая на то и благодаря этому, растворяясь в народах и языках и сохраняя себя в любом окружении, нося любую одежду, женясь на ком попало в нарушении одних запретов и трапезничая чем попало в нарушении других, евреи таки в этом мире до сих пор есть. Дико консервативный и невероятно быстро меняющийся народ. Непоседливый и возвращающийся к своим корням, что с ним ни делай. Упорно хранящий свой исторический багаж, за полной ненадобностью выброшенный его бывшими хозяевами, разнося его по всему миру.

Избранные Б-гом на свою голову, или сами избравшие его себе. Отказывающиеся слушать не только Его косвенные указания, но и прямые распоряжения. После чего вечный отказ евреев подчиняться дурацким приказаниям и следовать благоглупостям начальства какого угодно уровня, вплоть до монаршего, выглядит не столько наглым диссидентством, сколько явным и естественным религиозным подвижничеством, хоть и стоящим на грани ереси: тот, кто не слушает приказов Царя Небесного, имеет ли право подчиняться царям земным? А Он, если, конечно, допустить, что Б-г и вправду существует, во что автор, как и положено нормальному человеку советского воспитания, помноженному на личный опыт и традиции европейского светского гуманизма, категорически не верит, всё играет со своим народом странные шутки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

То возносит его Г-дь сверх меры, то опускает «ниже плинтуса». Причём одно переходит в другое и непонятно уже, что из сегодняшних трагедий завтра окажется спасением. Вроде изгнания во времена римского императора Адриана, после поражения Великого Восстания, за что того, вполне приличного во всем прочем владыку, раввины и проклинают ежегодно без малого две тысячи лет по всему миру. Притом что самаритян он не изгнал: они в тот раз не восставали. Как следствие – евреев нынче в сто раз меньше чем китайцев, хотя, напомним, в те времена, о которых идёт речь, меньше было только в десять раз. Что, несомненно, для евреев плохо. Вот только самаритян осталось то ли семь, ли восемь сотен, хотя в пределах Святой земли их было тогда столько же, сколько евреев. Поскольку они встретили там войска Чингисхана и много кого ещё после него. Прав был Альберт Эйнштейн – всё в этом мире относительно. Живешь, живешь…

* * *

Зима. Снег. Каникулы. Время есть пончики. Тут некоторые утверждают, что яркие как голливудская реклама американские донаты, с шоколадной или разноцветной глазурью, обсыпанные мелкой кулинарной мишурой – это и есть правильные пончики. Чёрта с два! Первый и последний раз в жизни накололся с ними в Лондоне, на углу Пикадилли, в августе 1990-го. До того только в журнале «Америка» их видел. Очень хотелось попробовать. Фотографии были замечательные, яркие, производили потрясающий эффект на неокрепший, ещё подростковый ум. «Диснейленд», пицца, бейглы, донаты, кока-кола, осенний лес в Вермонте… Потом везде был, всё попробовал. Пицца, бейглы, лес и «Диснейленд» оправдали ожидания. Кола и донаты – нет. Вкус не тот. Особенно тесто – сухое и крошащееся. Да и приторная глазурь дрянь-дрянью. Кто ж знал… Это как с их демократией. Реклама шикарная, а по сути полная чухня. Обманка для баранов. Познер с этим, конечно, не согласится, ну да каждый кулик своё болото хвалит.

Израильские ханукальные пончики, декабрьские, с повидлом, желательно сливовым, густым и кисленьким, шариками, жареные в масле и безо всяких присыпок – неплохи. С учётом того, что национальная забава у израильтян – это вкусная еда, и её они любят, а ещё любят детей, а дети очень любят пончики… Круг замкнулся. Опять же, в основном готовят их евреи-ашкеназы, родом из северной Европы. Польша, Германия, Российская империя… Знакомые с детства вкусы. И тут главное – не очень увлекаться. Во-первых, горячим повидлом можно обжечься. Во-вторых, ханукальный пончик небольшой, на два укуса. А если кусающий имеет таки большой рот и такой же аппетит, так и на один. Результат для фигуры всегда печален. Недавно муж тамошней младшей племянницы решил восстановить физическую форму, дойдя до веса, с которым в спецназе служил. Так за год 70 килограммов пришлось сбросить. И не пончиков или стейков, а себя, родного… Хорошо ещё, что у него с силой воли всё в порядке и сердце здоровое.

Что до пончиков, самые вкусные были в детстве, на Панораме Бородинской битвы, в конце Кутузовского, где в зелёной дощатой будочке стоял чудесный агрегат, который их на глазах публики выпекал. Тут же месилось вязкое желтовато-кремовое тесто, как-то сами собой из него формировались кругляши, крутились в шипящем и шкворчащем, пузырящемся масле, потом цеплялись на крючки и шли через блестящую хромированную печку, откуда выходили румяные, источающие роскошный аромат, промасленные, и соскальзывали с этого конвейера в лоток, где их через сито посыпали тонкой сахарной пудрой. Не сахарным песком, как начали делать кое-где в 90-е, а именно пудрой. Боже, как за этим процессом было интересно следить! Чудеса простой механики, совмещённые с чудесами кулинарии. Отродясь такого удовольствия от уличной еды больше не получал. Есть что-то и в фалафеле, и в ш›варме, которую у нас кличут то шаурмой, то шавермой (это в Питере, но у них там и пончики зовут пышками, и подъезд – парадное, и тротуар – поребрик, да и сами питерские… но не будем о грустном), но пончики, настоящие, наши, классические – высшее из высших наслаждений.