Расколотый венец (ЛП) - Мартино Максим

Гейдж, Рэйвен и Каори стояли перед нами, возглавляя церемонию, о которой мы ничего не знали. В своих ртутных одеждах они были чем-то знакомым, за что их люди могли держаться после нападения Язмин.

— Нет слов, которые могли бы успокоить боль, которую нам причинили, — начал Гейдж, глубокий голос грохотал над толпой и заглушал тихий ропот. — На самом деле, во времена великой агонии я нахожу, что речи мало что дают, но действия дают нам цель. Действия дают нам возможность исцелиться, — он сделал паузу на мгновение, позволяя своим словам найти осмысление.

Я отчасти ожидал немедленного крика со стороны Заклинателей. Отрицание необходимости действовать, особенно если это означало вступление в войну. Но в комнате по-прежнему царила тишина. Всё ещё. На данный момент это была победа.

— И поэтому мы должны двигаться дальше. Вместе, под новой Короной, мы найдём способ справиться с трагедией, — широким жестом он привлёк всеобщее внимание к концу комнаты, где стояла Лина.

Как будто сама природа склонилась в знак признания. Ветерок пронёсся над покрытыми инеем полями, их сверкающие лезвия пылали на солнце, и приносили с собой туман от грохочущего водопада. Он окутал фигуру Лины, прежде чем опуститься на всех нас.

— Я представляю вам Лину Эденфрил, Корону Совета Заклинателей.

Она высоко подняла подбородок, но сохранила мягкую, тёплую улыбку. С распахнутым плащом её кремовое платье длиной до пола было выставлено на всеобщее обозрение. Оно волочилось за ней, когда она шла к нам. Она была более чем сногсшибательна, она была царственна. Когда она остановилась перед Гейджем, её взгляд скользнул в мою сторону и задержался на мгновение. Её решимость была ощутима, и я чуть не упал на колени в знак верности.

Рейвен схватила фиолетовую бархатную подушку с одного из ближайших тронов. В центре покоилась изящная диадема из розового золота с сотнями извивающихся ветвей и бесчисленными листьями, усеянными бриллиантами. Это была не та корона, которую Язмин взяла с собой, и каким-то образом это делало её ещё более особенной. Это была диадема, означавшая новое начало. Корона Лины.

Лина опустилась перед ней на колени, и Рэйвен прочистила горло.

— Ты защитишь нас от угроз как ближних, так и дальних?

— Да, — без колебаний ответила Лина.

Даже когда она прижала подбородок к груди и опустила глаза, её голос звучал громко и ясно.

— Будешь ли ты направлять нас во времена сомнений? Предлагать мудрость, когда она у тебя есть, и полагаться на свой Совет, когда он тебе нужен?

— Да.

Рэйвен впилась в неё взглядом.

— Будешь ли ты хранить Селесту в своём сердце и беречь жизни всех тварей?

На короткое мгновение Лина подняла голову и посмотрела мимо Рэйвен. Я проследил за её взглядом до статуи Селесты и Окнолога, вырезанной на стене за тронами. Она, казалось, следила за древними символами, выгравированными рядом с ними, как будто читала слова, которые, должно быть, знала наизусть. Через мгновение она благоговейно закрыла глаза и снова опустила подбородок, а затем ответила Рэйвен.

— Всегда.

Гейдж взял верх, осторожно подняв диадему высоко в воздух, прежде чем надеть её на голову Лины.

— Во имя нашей богини, мы принимаем тебя как нашу Корону. Теперь ты можешь обратиться к своим людям.

Поднявшись на ноги, Лина повернулась лицом к своей пастве.

— Для меня большая честь стоять сейчас перед вами. Хотя я и не просила об этой роли, я буду служить вам, — она сложила руки перед собой и глубоко вздохнула. — Как сказал Гейдж, нет слов, чтобы облегчить боль этой трагедии. Язмин не может возместить тот ущерб, который она причинила. Она оставила нам такие шрамы, о существовании которых мы никогда не думали. Но она также вызвала то, что, на мой взгляд, она не намеревалась: Смелость. Силу. Независимость.

— Я знаю, война — это то, что мы никогда не хотим пережить снова, — она сошла с помоста и пошла по проходу. — Но мы не сможем от этого убежать. Мы не можем позволить Язмин угрожать нашему дому. Если она хочет войны, мы должны дать ей её.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тишина заполнила тронный зал, пока одна молодая девушка не заговорила:

— Ты говоришь как она. Откуда мы знаем, что можем тебе доверять?

Резкие вздохи последовали за вопросом девушки Пожилой джентльмен, возможно, её отец, крепко схватил её за руку и суровым взглядом попросил замолчать.

Лина остановилась на полпути по проходу. Нахмурив брови, она перевела взгляд с одной пары глаз на другую.

— Вы боитесь меня?

— Нет, — его отрицание было слишком быстрым. — Пожалуйста, простите мою дочь. Она не хотела обидеть.

Девушка поджала губы, но ничего не сказала.

Лина схватила бестиарий, висевший у неё на шее. Я страстно желал присоединиться к ней, предложить ей утешение перед лицом неопределённости. Но другая часть меня — принц, которым я был раньше, — понимала, что она должна была сделать это самостоятельно и вселить уверенность в свой народ без моей помощи. Она посмотрела в мою сторону, и я кивнул один раз. Правление было так невероятно ново для неё. И хотя для меня это было старым, чем-то из далёкого прошлого, мне показалось, что в тот самый момент рядом со мной был мой отец.

«Смотри своим людям в глаза, когда они говорят. Признай их озабоченность. Будь сильным, когда они в этом нуждаются».

Его слова прогремели в моём сознании, и я хотел, чтобы она их услышала. Она не могла этого сделать, но всё равно выпрямила спину, снова переводя взгляд на девушку. А затем она осторожно протянула руку вперёд. Свет розового дерева вспыхнул в воздухе, и тяжёлый стон открывающейся двери царства тварей прокатился над нами. Испуганные вздохи были быстро заглушены глубоким воем легендарной кошачьей твари. Рядом с ней появился Оникс. Гибкие мускулы бугрились и растягивались под его блестящим чёрным мехом. С выражением чистой материнской любви Лина повернулась и провела пальцами по его гриве из перьев, прежде чем снова оглядеться.

— Можно мне? — она протянула руку девушке.

Девушка нерешительно кивнула.

Взяв руки девушки в свои, Лина опустилась на колени.

— Пожалуйста, не бойся меня. Услышь мою правду, я буду защищать наш дом. Наших тварей. Наш народ. И я никого не буду заставлять присоединиться ко мне, если они этого не хотят.

Искренность в словах Лины была несомненной, но она знала, насколько важно одобрение твари для её народа. Оникс воспламенил свою силу, и хотя я не мог видеть невидимое пламя, окружающее Лину, я мог чувствовать его успокаивающее, умиротворяющее тепло. Он проник в её мысли с помощью своей магии и снова счёл её достойной. Если бы она лгала или не заслуживала доверия, Оникс превратил бы её разум в пепел. Но она осталась невредимой, в её глазах сияла решимость, и мы все знали, что она никого не предаст, как Язмин. Ни сейчас, ни когда-либо.

Взгляд девушки остекленел от непролитых слёз, и она подняла Лину на ноги.

— Я последую за тобой, — сказала она хриплым, но полным обещания голосом.

Когда она, в свою очередь, преклонила колени перед Линой, перед Короной Совета Заклинателей, остальная часть зала последовала её примеру.

Лина моргнула и прижала руку к груди. Она повернулась на месте, улыбка расплывалась с каждым вздохом, пока она окидывала взглядом своих людей. Я взглянул на своих братьев, и мы все опустились на колени. Как и Гейдж, Каори и Рэйвен.

Ни один человек в тронном зале не остался стоять.

«Найди кого-нибудь достойного стоять рядом с тобой. Кого-то, кто вдохновляет тебя, но, что более важно, вдохновляет твоих людей».

Моя грудь сжалась. Мой отец так многого хотел для меня. Всё для нашего королевства. Ему бы понравилась Лина, я в этом не сомневался. Он бы увидел её потенциал к правлению, глубину её доброты и передал бы свой трон только для того, чтобы поставить её во главе.

Это всё ещё может случиться.

Эта странная мысль чуть ли не в корне изменила меня. Не потому, что это было совершенно ново. Пока я был под влиянием клятвы, сведённый с ума желаниями Язмин, я стал жертвой видений чернильно-чёрной змеи. О Зейне. Он был известен как Гадюка Вильгейма и был наследником трона, прежде чем стал первым убийцей нежити. Его присутствие подтолкнуло меня к руинам, к возвращению моего титула. Но когда клятва была исполнена, дымка контроля Язмин исчезла вместе с ним.