Тень колдуна - Роберт Асприн

— Замолчи, Йоль, — сказал Катамарка, заметив, как Ганс повернулся оглядеть слугу. — Этот человек, похоже, все-таки спас нам жизни. Кроме того, он безупречно владеет оружием, болван, и крайне быстро отвечает на оскорбления! Ганс, я подозреваю, что нам все равно предстоит объясняться со стражей, но я не в силах понять, зачем нам оставаться здесь. Не убраться ли нам восвояси?

Ганс с одобрением заметил, что граф Рокуэльский оставался столь же хладнокровным, как и в трактире. Он решил еще немного испытать его хладнокровие.

— У меня много друзей в фиракийской городской страже. Катамарка оглядел его более чем скептически. Но Ганс не улыбался. Напротив, он сделал большие глаза, придав лицу невинное и бесхитростное выражение.

— Я хочу сказать, что пять мертвых тел — это многовато, — сказал он. — Кроме того, я отослал ту женщину обратно в трактир, когда я... э-э... приступил к работе.

— Женщина? — переспросил Катамарка. — О, вы имеете в виду девушку под вуалью.

— Женщину под вуалью, — сказал Ганс. — Она недурна. Ах! — Он резко дернулся и посмотрел вниз. — Черт! Напугал меня, проклятый кот!

Не правдоподобно большой, красно-рыжий кот из «Скучающего Грифона», казалось, материализовался из темноты позади молодого человека в черном. Он тут же стал тереться о его ногу, изгибаясь всем телом. Ганс смотрел на него сверху вниз.

— Пропустил драку, дуралей. Не надо было лакать вторую кружку пива! Граф Катамарка, это мой кот Нотабль. Нотабль, граф Катамарка из Сумы. Он вроде ничего. А это его... э-э... человек, Воль.

Кот отозвался низким раскатистым «р-р-р».

— Йоль, — поправил Йоль сквозь зубы.

— Нотабль, — сказал Катамарка, повторяя это престранное имя с преувеличенной почтительностью. Невообразимый кот, как заметил граф, отозвался на звук своего имени.

— Это не я его так назвал, — заметил Ганс, однако это не прозвучало как оправдание.

— Ваш... кот?

Молодой человек, назвавшийся Гансом, пожал плечами.

— Я никогда не любил котов, а с Нотаблем мы настоящие друзья, поэтому он не может быть просто котом. Кроме того, он повсюду следует за мной, куда бы я ни пошел. — И он вновь пожал плечами. Катамарка кивнул.

— Я... понимаю, — сказал он, задаваясь вопросом, был ли этот юнец сумасшедшим или просто пребывал вне себя после пережитого.

— Простите меня, Катамарка, Нотабль. Мне нужно отойти в сторонку…

«Ага, — подумал Катамарка, — его рвет. Ну, тогда все в порядке. Он действительно потрясен… Убийство для него не такая уж повседневная вещь. Уж лучше иметь дело с ним, чем с прирожденным убийцей, вроде того огромного варвара».

Глава 2

Катамарка не без некоторого удивления убедился в том, что этот Ганс с далекого юга и в самом деле знал «людей в красном», ребят из городской стражи Фираки. Хотя они уже много лет не носили красного, фиракийскую охрану продолжали именовать Красными. Для Ганса же любой стражник по-прежнему оставался охотником.

Сержант, которого Ганс, приветствуя, назвал Римизином, вернулся в сопровождении четырех человек в сверкающих шлемах. На них были те же желтовато-зеленые туники, как и у предыдущих посетителей «Скучающего Грифона», — которых, кстати, нигде уже не было видно, — но поверх туник они надели кожаные доспехи, защищавшие грудь и спину. На этих кирасах, так же как на щитках, прикрывавших бедра, ремнях и сапогах, отсвечивали маленькие квадратные пластины из матового металла, который не походил на сталь. Все были до зубов вооружены мечами и кинжалами, а трое несли еще и копья. На шлемах и кирасах виднелись значки в виде символического пламени — символа Фираки. На сержанте был темно-синий плащ и шлем без навершия.

За отделением сержанта Римизина следовала повозка с кучером, предположительно для перевозки арестованных или трупов, или того и другого вместе.

К тому времени как Катамарка, Йоль, Ганс и кот вернулись в «Скучающий Грифон», большинство его покровителей уже исчезли, и женщина, которую подцепил Митра-Бримм, торопливо выбежала, чтобы обобрать трупы. Вернулась она со злыми глазами: кто-то умудрился опередить ее.

Ганс встретил эту новость с легким подобием улыбки, окрашенной ностальгической грустью.

— Ах, до чего же это напоминает мне родной дом, — пробормотал он растроганно.

— Мы дождались вас, люди из стражи, только потому, что на этом настаивал мой старый друг Ганс, — проговорил граф Катамарка, вновь обретая свой царственный вид и напыщенную велеречивость. — Мы имели дело с трусливым нападением, четверо против двоих, и оказали сопротивление при дружеском содействии.

«Сказал бы просто, что мы их спасли», — подумал Ганс, но вслух не вымолвил ни слова.

Римизин кивнул.

— Угу. И конечно, ни одного из нас не оказалось поблизости, когда требовалась помощь, да? Хозяин! Что здесь произошло?

— Вы можете расспросить двоих ваших людей, которые были здесь, — произнес трактирщик сиплым голосом. — Им виднее.

— Они были в форме?

— Только в туниках, Рим, — вставил Ганс. — Они были не на дежурстве. Я их не знаю.

— Пьяные?

— Ну, они пили не больше других.

— Вот почему ты предпочел не узнавать их. Ганс пожал плечами и изобразил улыбку. Это не вполне получилось. Сержант повернулся к трактирщику. У того на жирной шее висел кусок витой проволоки с нанизанными на него квадратными медными монетами, который фиракийцы называют «искорками».

История трактирщика оказалась недлинной.

— Эти четверо медов сильно буянили, и я прикинул, что они сюда приехали, в Фираку, работенку себе поискать, с оружием в руках, да не нашли ни черта. Я с ними говорил вежливо и тихо; только так и можно себя вести с вооруженными людьми, которые злы и недовольны. Они попытались приставать к вон тем достойным людям — ой, они уж ушли.

Всегда так бывает, когда что-то случается. Даже у мирных граждан терпение лопается. Так или иначе, один из них что-то там сказал да и пригрозил меду — ну, то есть солдату из Медито. Навряд ли теперь они покажутся у меня завтра вечером.

— Кто такой? — спросил Римизин.

— Один клиент, — сказал трактирщик с невинным видом. — Да вот имя-то его я подзабыл.

— Ну да, конечно.

— Так вот, как уж я говорил, этот молодой парень вошел да и подсел к здоровенному варвару и девчонке вон там, и они там тихохонько сидели у стеночки. Кот тоже никому не мешал, и варвар, уходя, расплатился чин-чинарем. А до этого этот господин и его человек сюда вошли и прямиком к ним направились. Ну поговорили маленько. Я было подумал, варвар вроде как злиться начинает, но потом успокоился, и по всему видно, поладили они. Тут гляжу — четверо медов головы-то сдвинули и о чем-то толкуют тихонько, а до того некоторое время молча сидели. Потом они смылись, быстро и по-тихому. Оставили мне только что за выпивку причиталось. Ничего для заведения, понимаете ли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});