Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Ира Аллор

Но даже если из всех моих деяний, за которые я заслужил вечное проклятие, оставить только эту любовь — будет достаточно. Как я мог допустить это? Расслабился — эгоист. Любил бы — оградил — от себя же, от того, что во мне и со мной. Но если бы я сразу это понял! А как мог понять, если никогда не любил — романы бесчисленные не в счет?!

Могу лишь сказать, что, когда до меня это дошло, я сразу попытался отвадить ее. О Мордоре я рассказывал немало (как, впрочем, и о Нуменоре), поведал и о себе. Постарался объяснить, почему нам лучше бы не видеться, — о том, что для нее это опасно в первую очередь, я не хотел говорить слишком прямо, боясь пробудить в ней упрямство. Подумать только, как забавно: бояться — за кого-то.

А она подошла поближе и взяла меня за руку:

— Не оставляй меня — я только нашла друга — кто бы ты ни был.

Я готов был провалиться сквозь землю. Зачем все это… Или — за что?..

И я твердо решил скрыться. Ну, может, поплачет, обидится, оскорбится даже — так что с мордорской нечисти возьмешь, впредь не будет с призраками болтать, но хоть жива будет — сколько ей ни отпущено.

Я с головой ушел в «работу»: набег — прекрасно! убийство — сделаем! Пугнуть кого-нибудь — нет проблем! Доходчиво разъяснить ситуацию непокорным еще племенам — разумеется, с моим светским опытом… Если бы у меня еще сохранилась способность потом напиваться до бесчувствия…

Саурон нарадоваться не мог — наконец-то! Хвалил, по плечу похлопывал: молодец, изжил наконец свои интеллигентские замашки; способности и правильное понимание идеи — залог успеха правого дела!

В сторону Запада я и не смотрел — то на Восток, то на Юг, то в Северные пределы: не видеть ни Запада, ни Мордора. А кому рассказать? Наверное, многие из девятки и поняли бы (остальные обитатели Мордора ненавидят нас и боятся смертельно), но, учитывая, что часть мыслей наших, если очень хорошо их в пустоту не прятать, Саурон легко может прочесть, кого-то из них подставлять… Не со всеми я «на ножах». Не все злорадствовали, когда Саурон пришел за моей душой…

А потом… Такого поворота событий я не мог… Должен был, идиот! — просчитать, предвидеть (разве что в страшном сне, впрочем, если бы был способен спать). Я недооценил ее… Она пришла в Мордор, — назгул сжал руками виски, скомкав капюшон, — за мной, ко мне… Вдруг со мной что-то случилось (со мной, ха!), или она мне надоела, мне стало скучно с ней?

Я узнал, как это произошло, — потом.

Она не была столь наивна, чтобы в открытую расспрашивать обо мне — наслышана была о нравах империи, от меня в том числе, поэтому и географию Мордора хорошо представляла — зачем я ей столько рассказывал?! — до Барад-Дура добралась.

Там ее Аргор заметил и очень удивлен был. Даже спросил, что, собственно, ей у нас надобно. Мило было с его стороны. Она его еще больше удивила, сказав, что ее привел в цитадель тьмы интерес к разным странам и культурам. И Аргор почел за лучшее отвести ее к Саурону. А тот, уяснив, что многого тут не узнаешь, решил почитать ее мысли. Усилием воли она могла бы их скрыть — на поверхности. А в глубине — мало кто туда сам заглянуть способен. Он смог. И понял, зачем она пришла сюда.

До чего любовь несправедлива — я и десятой доли такого не был и не буду достоин.

А Владыка решил поразвлечься (это что же такое — если утонченный эгоист, который при жизни-то никого не любил по-настоящему, будучи призраком, такое выдал, то кто знает, на что остальные окажутся способны? Где, когда и что выплывет в их сознании? Такие вещи надо пресекать: жестко, раз и навсегда, а то своеволие…)

— Значит, хотела бы с обитателями Барад-Дура пообщаться? — спросил он ее.

— Да, а что?

— Ничего. Сейчас, пожалуй, познакомлю…

Я услышал его мысленный приказ явиться, приближаясь к границам царства, и пришпорил коня, не чуя подвоха. Остальным было тоже приказано собраться.

В зал я вошел последним, как ни в чем не бывало, и… тьфу, вот ведь любителем дешевой мелодрамы стал мой бывший гость! Стремился наиболее полно наблюдать произведенное впечатление.

Конечно, я всегда был достаточно лицемерен — и артистичен вдобавок. Но в сотые доли мгновения оцепить ситуацию и выбрать тактику… А Владыке хватило и тысячной доли мгновения моей растерянности, только он сумел уловить ее. А мысли…

Все же любой сторонний наблюдатель мог бы засвидетельствовать, что я и виду не подал. Глянул на нее безразлично: это, мол, что еще такое?

— Никто из вас не знаком с юной леди? — поинтересовался Саурон.

Все покачали головами, ухмыляясь — право, это выглядело все забавнее. Все же я решил отпираться до конца, хотя и чувствовал, что это бесполезно.

— Что ж, позвольте представить: с Аргором вы уже познакомились… — Он лестно представил всех. — А это — Аллор — последний, тихоня конечно, но поболтать иногда с ним забавно. И манеры хорошие сохранил, до сих пор, наверное, помнит, в какой руке вилку, а в какой нож держать надо.

Кто-то громко расхохотался, а я чувствовал, как от злости туманится зрение и звенит в висках.

— Значит, вы не знакомы ни с кем? А то мне вдруг показалось, что господин Аллор вам кого-то напоминает. Или… знаком?

Она с тем же наивным видом покачала головой: что вы, я могла только представить их по рассказам. И… простите, я правильно сказала: «Аллор?» — так и его я вижу впервые.

Так мы и выгораживали друг друга — Саурону на смех.

— Послушайте, барышня, а вам этот глупец, — он кивнул в мою сторону, — никогда не говорил, что я могу мысли читать?

Она как-то сжалась и молчала.

— Впрочем, вас можно назвать милой, но умной — никак. Неужели вы и впрямь подумали, что он — этот закоренелый себялюбец — полюбил вас? Какая наивность! Вы беспокоитесь, идете сюда разбираться, что и как, стремитесь помочь (смеху-то!), а наш герой-любовник такими делами занимается за пределами Мордора — не иначе, в честь Прекрасной Дамы, — что же вы, господин Аллор, не украсили ваш черный плащ ее шарфом и не поведали друзьям и Учителю имя, во славу которого вы все это натворили?

Хотя, я думаю, все было иначе. — Учитель явно наслаждался собственным красноречием. — Ты, конечно, не первый среди прочих, но выслужиться рад, да и позабавить нас не прочь — да? Вот и разыграл все это — язык-то неплохо подвешен, ничего не скажу, не меч все же. И впрямь оригинально, достойно бывшего арбитра изящества — давно я так не веселился, — чтобы девчонки сами в Барад-Дур бегали! А ведь говорила, наверное, мамочка: не заговаривай с незнакомыми дядями! Правда, я угадал? Ну что ты молчишь, будто с развоплощением и языка лишился? Не скромничай!

Его смеху вторили. Но не все. Точнее — некоторые. А потом — никто. Хохот Владыки повис в тишине — и он резко оборвал его.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});