Некромантка на практике (СИ) - "Likaona"

Сильва была права — вокруг царили такой уют и спокойствие, что не верилось ни в какие опасности, подстерегающие неосторожных путников в Приграничье. Все рассказы казались россказнями-страшилками, или даже сказками, призванными напугать доверчивую детвору и оградить от их набегов старую мельницу, к примеру. Или этот замечательный яблоневый сад.

Рыжая аппетитно хрустела яблоком, а Аля, прикрыв глаза, впадала в дремотное состояние — мир постепенно убаюкивал в своих ладонях под негромкое монотонное фырканье виверна.

— Почему именно химероид?

Внезапный вопрос подруги выдернул Алю из дремы. Почесав своего фамилиара по месту «третьего глаза», девушка вздохнула:

— Потому что дракон.

С созданным ей химероидом Аля познакомила Сильву почти сразу после прибытия — когда подоспел обоз, в котором помимо оружия, амуниции, лекарств и прочих нужных предметов везли и зверушек таксидермистов. Точнее сказать: изделий студентов-таксидермистов. Их декан обходился без ручного фамилиара, отговариваясь тем, что всем своим изделиям дал «вольную». Как Аля ни расспрашивала, Райли оставался скуп на рассказы про своих зверей, и девушка перестала любопытствовать — зачем доставлять неприятные эмоции? Он уже знает, что Але интересно, так что когда сочтет нужным, тогда и расскажет.

В обозе бедные изделия везли по одной простой причине: выпускать химер и химероидов, особенно недавно созданных, не самый лучший способ сохранить их полностью целыми. Полноценный разум, как и магию (если ее вложил создатель), они обретали не сразу, так что «выгуливали» вновь созданных зверушек под присмотром хозяев. В Приграничье, где каждый миг промедления может дорого стоить, маги старались не обременять себя ничем дополнительным, вот и пришлось студентам разделиться со своими созданиями.

Изделия студентов-пятикурсников перенесли отлучение от создателей и поездку в несколько часов спокойно, а вот Алин химероид оказался очень недоволен, что и выразил весьма простецким способом. Вырвался из клетки и, вымещая свою обиду, принялся гонять свою хозяйку по полю около лагеря под хохот Сильвы. Угомонился он и полез обниматься только когда смех рыжей перешел в стадию икоты, и даже суровые стражи с трудом с трудом сдерживали улыбки.

Сцена ласкания и вид пыхтящей от напряжения Аля, с трудом тащившей на руках тяжеловесного питомца, вызывали уже не смех, а умиление. Пришедший в благодушное настроение химероид позволил всем желающим погладить и почесать себя, соревнуясь в курлыканье с элементалем, также вносившем свою пассивную лепту в погоню — вопли Пуси носили подбадривающий эффект, только оставалось непонятным, за кого именно огненный элементаль «болеет».

Тогда же, в процессе окончательного «знакомства», Сильва и узнала имя фамилиара подруги — Василий.

Необычное имя объяснялось довольно просто. Аля подошла к процессу создания химероида очень ответственно, долго готовилась. С точностью до доли градуса вычерчивала пентаграммы, собственноручно приготовила и по несколько раз перепроверила все материалы, рассчитала силу и наполненность магических потоков и так далее. В результате все было подготовлено идеально. Даже куратор замучен «идеально»: до такой степени, что посоветовал относиться к первой практической работе с меньшей долей ответственности.

Но — целью Али было произвести впечатление, как она могла отнестись проще?!

В результате, когда виверн, сверкнув алыми глазами, поднял голову и неуклюже встал на лапы, напоминая толстенького, недавно родившегося щенка, Аля испытала триумф.

Смогла! Смогла!

И именно в этот момент девушка осознала страшную вещь: она даже не подумала заранее подобрать имя своему изделию…

В голове Али сразу зароились воспоминания о глупых провалах из-за забывчивости, и из этого роя выхватилась история на озере и разгневанный элементаль, носящий имя Василь.

Вот так ее первый химероид обзавелся странным и непонятным именем Василий, напоминающим «василиск». Намного логичнее звучала производная от «ехидна», частью магии и органов которой Аля наделила химероида, но… Что получилось, то получилось.

Как ни странно, Василий и Пуся быстро нашли общий язык и могли часами о чем-то «разговаривать», вызывая интерес всех таксидермистов, включая господина Рута и декана Берна. Почтенные (по регалиям) маги также часами обихаживали фамилиаров в попытках понять истоки дружбы и темы «общения». Язык общения понять не представлялось возможным — оба фамилиара, что элементаль, что химероид, использовали сугубо свои звуки, не пытаясь подражать друг другу, но по всей видимости прекрасно все понимали.

Фамилиары дружно не взлюбили пытающихся их изучать. Так что при появлении кого-либо чужого, даже студентов, переходили на невнятное бурчание, больше походящее на ругань, и довольно быстро замолкали. Демонстративно. В результате наблюдения перевели на дистанционное, с помощью шаров, а Аля с Сильвой получили в качестве задания то, что не смогли сделать гранды — понять, как и о чем их фамилиары общаются.

Однако девушки дружно манкировали новыми обязанностями в угоду исследованиям окрестностей лагеря. Ведь, как известно, вдвоем это делать намного интереснее, чем в одиночку.

Точнее сказать, исследования проходили втроем (Василий постоянно таскался за Алей, решив ни на минуту не упускать создателя из виду — вдруг опять куда-нибудь пропадет?!), а зачастую и вчетвером — когда Сильва брала с собой переносную клетку с Пусей.

Под яблоней отдыхали втроем — во время дальних прогулок рыжая не брала с собой элементаля, не желая таскать лишнюю тяжесть. Мечтой было придумать карман для переноски элементаля, но — увы! — сыны огненной стихии прожигали все, кроме заговоренных клеток и мага, избранного хозяином. Клетка размером с карман элементалей категорически не устраивала, вот и приходилось подстраиваться под их желания, а не собственные потребности.

— Ну и что, что дракон?

— Дракон из всех изделий является самым энергозатратным и энергоемким, — не задумываясь ни на миг, начала объяснять Аля. Чувствовалось, что этот вопрос обсуждался уже не раз, и не только на лекциях и семинарах.

— Но если брать за основу не дракона, а симбиоз нескольких зверей, то есть делать не химероида, а химеру, энергии требуется на порядок больше. Не в разы, а на порядок.

Вместе с Сильвой объяснения внимательно слушал и Василий, преданно уставившись хозяйке в лицо и помаргивая третьим веком, от чего глаза периодически вспыхивали зловеще-алым. На незнакомых с Василием людей его взгляд производил неизгладимое впечатление.

— Ну допустим, — размахнувшись, рыжая забросила огрызок подальше в пышные кусты, настороженно прислушалась к раздавшемуся оттуда смачному чавканью, но почти сразу успокоилась. Чего нельзя сказать об Але, еще не привыкшей по звукам определять фауну Приграничья. Единственным абсолютно спокойным элементом пейзажа оставался Василий. — Значит, драконы самые сложные и энергоемкие. А почему не взяла кого попроще?

Аля оскорбленно воззрилась на подругу, собираясь играть в «молчанку» и всем своим видом говоря: неужели не понимаешь?! Но сразу же сдалась и задала встречный вопрос:

— А ты почему не вернулась в институт? После того, как дедушка сделал ограничитель, ты совершенно свободно можешь пользоваться магией в рамках учебного курса, не опасаясь перегореть. В крайнем случае выплеск ограничитель сдержит, успеешь добраться до целителя.

Сильва возмущенно вскинулась:

— Как ты не понимаешь! Я же должна…

— Вот-вот, — перебила подругу Аля, смешливо сморщив нос. — И я о том же.

— М-да, — рыжая вновь улеглась на землю и мечтательно уставилась на небо. Точнее, на развесистую крону яблони, за которой это самое небо скрывалось, точно стеснительная красавица за покрывалом. — Знать бы еще, что все не напрасно…

Аля сочувственно покосилась, продолжая наглаживать химероида. Вопросов она не задавала, подруги и так постоянно обменивались новостями и держали друг друга в курсе своих проблем. Прадедушка, то есть господин Райли, так и продолжал относиться к девушке, как к студенту-боевику, проходящему под его началом обучение, а Сильва… Сильва продолжала пожирать влюбленными глазами наставника, не смея настаивать на большем. Единственный, кто периодически изводил «матримониальными» планами что Эдельвульфа, что Сильву, был Рудольфус. Наглый олень не стеснялся комментировать поведение своего создателя и его студента, высказывая свои, далекие от реальности соображения. В том числе о количестве детей, строя предположения об их магическом даре. Ведь у пары некромант-таксидермист и огненный маг может родиться что угодно — по соображениям химеры, которые тот подкреплял «богатым жизненным опытом». Попытки выспросить про этот самый опыт, что позволял делать подобные выводы, натыкались на презрительное молчание и нижнюю чванливо оттопыренную губу Рудольфуса.