Вместе (не) навсегда (СИ) - Витина Элина

Несмотря на раздражение, я покорно следую за ним, догадываясь, что мой отказ вызовет куда больший интерес у студентов. Пройдя немного дальше от толпы, он останавливается и не теряя времени на приветствие интересуется:

— Сегодня тусовка у Кисилева. Придешь?

— Что за дурная привычка устраивать вечеринки среди недели? Ты о здоровом сне в курсе?

— Неа, — заговорщицки подмигивает он. — Я считаю, что ночью можно найти куда более интересное занятие, чем сон.

Потом он, видимо, вспоминает с кем разговаривает, а может просто замечает как запылали мои щеки, поэтому быстро добавляет:

— Я ни на что не намекаю, расслабся. Если придешь на вечеринку, я могу гарантировать, что твоей чести ничего не угрожает, — его губы при этом расплываются в такой многообещающей улыбке, которая как раз говорит об обратном — под угрозой не только моя честь, но и сердце.

— У меня другие планы на вечер, — стараюсь добавить в голос как можно больше холода. — Так что это ты расслабься.

Поспешно направляюсь к Алене, которая все это время ждала меня неподалеку и наверняка слышала наш разговор.

— Ты чего отказалась? — шипит она. — Там все старшекурсники будут.

— Они и в универе есть, — резонно замечаю я. — Хочешь с ними затусить — вперед, — я широким жестом указываю ей на столы в кафетерии. — Выбирай любого.

Подруга мой юмор не оценила и до конца большой перемены пытается уговорить меня передумать. Но я непреклонна. Хватит того, что я в прошлый четверг поперлась с ней на ту вечеринку и в итоге просидела одна на кухне пока она развлекалась. Достаточно. Следующая моя вечеринка — выпускной через четыре года.

Весь вечер я упорно готовлюсь к завтрашнему семинару, но не могу сказать, что особо продвинулась. Господи, мне кажется, если бы отец запихнул меня на ракетостроительный факультет, у меня и то было бы больше шансов на успешную учебу. Ненавижу юриспруденцию. Всем сердцем!

Ближе к полуночи я вспоминаю свои собственные слова о здоровом сне, откладываю учебники и иду в душ.

Выхожу я из него в короткой шелковой сорочке, поэтому неудивительно, что с моих губ слетает громкий визг, когда я вижу, что на моем подоконнике восседает Марат. Ладно, тут я погорячилась. Думаю, даже если бы на мне была надета шуба до пят, я бы все равно заорала.

— Что ты здесь делаешь? — цежу я сквозь зубы, пока Скалаев увлеченно изучает мои голые ноги.

— Ты не пришла на вечеринку, — он пожимает плечами, будто это нормальное объяснение и, наконец, переводит взгляд на мое лицо, не забыв перед этим уделить внимание декольте.

— Как ты сюда попал? — решаю переформулировать вопрос.

Марат снова пожимает плечами и кивает на окно за своей спиной. Спайдермен хренов. Моя комната, между прочим, на втором этаже.

— Участок охраняется, — напоминаю я больше себе, чем ему.

— О да, этот отряд морских котиков пьет пиво под футбол. Думаю, отсутствие хозяина способствует их расслаблению.

— Ты и расписание моего отца успел выучить?

— Да ладно, о подписании контракта в Гамбурге вся бизнес пресса говорит. Тут не надо быть гением, чтобы понять, что он все еще там.

Гением быть не надо, а вот за бизнес прессой следить стоит, — делаю себе пометку.

Я понятия не имею где сейчас находится отец. Думала, что обычная командировка, а он, оказывается какой-то важный контракт заключает. Надо бы почитать чем там опять великий Михаил Крейтор прославился…

Я открываю рот, чтобы повторить свой вопрос и выяснить, наконец, зачем он залез в мое окно, но он меня опережает:

— Неплохой домик. Уютный.

Даже несмотря на то, что его голос не пропитан сарказмом, я понимаю, что он издевается. Вряд ли кому-то придет в голову назвать эти пятьсот квадратов уютными. Современный. Богатый. Модерновый. Огромный. Но никак не уютный.

Вслух я это, разумеется, не говорю. Наверняка Марат решит, что я просто “зажравшаяся” девица.

— Я вижу, тебе холодно, — он вдруг разворачивается и закрывает окно за своей спиной, а мои щеки моментально вспыхивают огнем и я готова сквозь землю провалиться от стыда. Спешно накидываю огромный махровый халат, чтобы прикрыть грудь, на которой под тонким слоем шелка отчетливо просматриваются мои формы и растерянно смотрю на Марата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Зачем он так? Сейчас он с интересом рассматривает мою комнату и, кажется, уже и забыл о своих словах, я же до сих пор не знаю куда себя деть. И уверена, даже после того как он уйдет, я еще полночи буду прокручивать эту ситуацию в голове.

Вот что с ним делать? Позвать охрану? Вежливо попросить уйти?

Стоит признать, я абсолютно не знаю как поступить. Марат меня не пугает, скорее интригует, но в то же время рядом с ним я теряюсь. У меня почти нет опыта общения с противоположным полом и я абсолютно не знаю как себя вести в его присутствии. Он же, наоборот, чувствует себя в моей спальне как в своей тарелке: подходит к столу, берет фоторамку, вертит в руках смешную розовую ручку с фламинго на кончике, тянется к блокноту с балериной и тут я не выдерживаю и бросаюсь вперед, чтобы выхватить записную книжку из его рук.

— Тайный дневник? — усмехается он, задирая руку с блокнотом вверх.

— Отдай, — требую я и делаю пару тщетных попыток допрыгнуть до него, но добиваюсь только того, что халат сползает с правого плеча и я практически прижимаюсь к нему грудью.

Мы стоим так близко друг другу, что мои волосы касаются его плеча. Он аккуратно проводит рукой по белой пряди и заправляет ее за ухо. Точнее пытается. Непослушные локоны тут же спружинивают обратно.

Смущаясь, я отступаю, пытаясь вытравить из легких исходящий от него запах сигарет. Как вообще можно курить эти вонючие палки? Ладно, на здоровье ему наплевать, но запах… бр!

— Отдай блокнот, — повторяю я свою просьбу и даже добавляю вежливое: — Пожалуйста.

— Что, боишься, что я узнаю твои грязные секретики? — интересуется он. — Признавайся, ты написала что-то обо мне?

Он с самодовольной улыбкой открывает блокнот и я с удовлетворением наблюдаю как вытягивается его лицо. Вместо сопливых признаний дневнику, на которые он, вероятно, рассчитывал, его ждут столбики цифр, адреса, цены и много других непонятных записей.

— План по захвату мира? — спрашивает Марат вздернув черную бровь вверх.

— Не твое дело, — я наконец вырываю блокнот из его рук и убираю его в ящик стола.

Затем я делаю то, чего сама от себя не ожидала: скидываю халат, залезаю под одеяло и водрузив на глаза маску для сна, заявляю:

— Уже поздно и мне пора спать. Иди домой, Марат.

Я надеюсь, что так Скалаев поймет, что я не заинтересована в дальнейшем общении и снова воспользуется окном. Но вместо удаляющихся шагов, я слышу, что он приближается и в следующее мгновение матрас рядом со мной прогибается под его весом и Марат тихо отвечает:

— У меня нет дома, принцесска.

Глава 5

— Что значит у тебя нет дома? — я срываю маску с лица и сажусь на кровати. — Поссорился с родителями?

Я старалась не верить слухам, но дружить с Аленой и быть не в курсе всех местных сплетен было нереально. Так что о криминальной деятельности его отца была наслышана. Помню как она шепотом рассказывала мне, что Константин Скалаев чуть ли не наркобарон.

— Отвечу если расскажешь мне что в том блокноте. Что значат все эти цифры?

Я вздыхаю, пожалев что успела выключить свет и теперь не могу видеть его лицо. Бьюсь об заклад, что даже сейчас на нем красуется самодовольная улыбка. Он не в том положении, чтобы торговаться, но тем не менее, ставит условия.

— Хорошо. Но сначала ты, — упрямо заявляю.

— Отец уже несколько месяцев под следствием. Имущество арестовано, — его голос звучит при этом обыденно, даже отстраненно, будто эта информация не касается его напрямую.

— И где ты живешь все это время?

— Сегодня здесь, — усмехнулся он. — Вообще-то, я планировал переночевать у Сени Кисилева, но там было слишком шумно. И не было тебя.

А вот теперь я уже радуюсь, что успела выключить свет, потому что отчетливо ощущаю жар на своих щеках. Я скорее чувствую, чем вижу, что он перекатывается на кровати и теперь ощущаю его взгляд на себе. Что он там пытается разглядеть, интересно?