Ищу тебя - Ронда Гарднер

Глаза его вспыхнули каким-то диким пламенем.

Насмешка, прозвучавшая в его голосе, выдала его с головой. Он вел себя как раненый зверь. И хотя на языке у нее вертелся столь же резкий ответ, она себя сдержала. Не стоило мстить ему за эту импульсивную ярость.

— Наш брак не зависит от таких преходящих моментов, господин Фарли, — сказала она со спокойной глубокой убежденностью. — Он основан на взаимных обязательствах.

— Пока смерть вас не разлучит?

— Да, именно так обстоит дело со мной и Дейлом.

Еще несколько мгновений Джим Фарли боролся с собой, затем мрачный блеск в его глазах сменился выражением печальной покорности.

— Именно так было с Камиллой и Рихардом, — промолвил он с горькой иронией.

— Извините, — прошептала Лейла, испытывая мгновенное чувство сострадания, уже забыв о грубости, которую он только что себе позволил, и о смятении, посеянном им в ее душе.

Он криво улыбнулся.

— Простите, что злоупотребляю вашим временем и терпением. И благодарю вас.

Джим Фарли повернулся и пошел к двери.

Лейла внезапно почувствовала, что на этом не закончились их отношения, но сейчас она ничем не могла помочь ему в его горе.

— Прощайте, господин Фарли, — сказала она мягко, надеясь, что он найдет утешение с кем-нибудь другим.

— Нет. Не прощайте, — отрывисто возразил он и поглядел на нее. И его глазах читалась уверенность, сметающая все преграды. — Мы еще встретимся с вами, Лейла Дитерли. Наш день и час придет.

От его слов учащенно забилось сердце. И он это почувствовал, подумала она, потрясенная.

— До свидания, Лейла, — сказал Фарли со значением.

Он закрыл дверь, как бы подводя черту под этой встречей. Но она знала, что их пути пересекутся в другое время и в другом месте. Но когда? — думала Лейла.

Она протянула руку и взяла стеклянное пресс-папье. Оно потускнело от его пальцев и было холодным на ощупь. Лейла вздрогнула и отбросила пресс-папье прочь.

— Я люблю Дейла, — горячо повторяла она. — Я буду любить его всю жизнь. Сегодняшняя встреча ничего не сможет изменить. Ничто никогда не сможет этого изменить.

В порыве внезапно охватившего ее необъяснимого чувства она нашла пресс-папье и засунула его в нижний ящик своего письменного стола. С глаз долой.

2

Проблема Фарли не исчезла с его уходом. Лейла уже начинала сожалеть о случившемся. Память об этой встрече вставала между ней и Дейлом, грозя разрушить гармонию их взаимоотношений.

Обычно Лейла рассказывала Дейлу обо всем более или менее интересном, что происходило в клинике или в Центре, но сейчас она утаила от мужа подробности визита к ней Джима Фарли. Она даже изображала отсутствие интереса, когда Дейл что-то говорил о нем, и быстро уводила разговор в сторону, переключая на менее опасные темы.

Лейла чувствовала, что Джим Фарли каким-то образом представляет угрозу благополучию ее брака. Их встреча оставляла ощущение неизбежности каких-то значимых перемен. Лейла боялась этого и делала все, чтобы забыть случившееся.

Через три дня Джим Фарли вновь появился в вечерних новостях телевидения. Его мужественное лицо смотрело на нее с экрана в упор, заставляя сердце бешено колотиться. Не в силах выдержать этого напряжения Лейла вскочила с места.

— Пойду накрою на стол.

Она оставила Дейла одного досматривать телевизионные новости и занялась приготовлением ужина, чтобы хоть немного отвлечься.

Дейл появился через несколько минут.

— Поиски Адели Эрнст прекращены, — сообщил он с гримасой боли.

— Почему прекращены?! — воскликнула Лейла в смятении.

Безусловно, она понимала, что шансов на спасение девочки нет, но ведь пока она не будет найдена, еще можно надеяться, хотя бы надеяться.

— Прекращены потому, что нашли что-то из ее одежды.

— А сам ребенок?

Дейл покачал головой.

— Только одежду. И, кроме того, рядом с норой динго.

— Боже!

Это сразу вызвало в памяти Лейлы случай с Азарией Чемберлен, когда собака-динго утащила десятинедельного младенца из лагеря аборигенов в Эйерс-Рок.

— Но Адели Эрнст два года, — возразила Лейла, — и, наверное…

— Полиция считает одежду неопровержимым доказательством.

— И не нашлось никаких других ее следов?

— Очевидно, нет. Да и вряд ли можно ожидать чего-нибудь утешительного по прошествии стольких дней, Лейла, — добавил он мягко.

Ее плечи опустились.

— Да, пожалуй.

— Хотя Джим Фарли не может все же смириться с этим. Это вполне объяснимо.

— Да, — только и ответила она, целиком сосредоточившись на приготовлении салата.

Такие, как Джим Фарли, не привыкли к неожиданным поворотам судьбы. Но ему придется принять и худшее, если у него не будет выбора, мрачно подумала она.

Возможно, эта мысль и явилась толчком к последующим ее действиям. Лейла внезапно повернулась к Дейлу, и с ее губ слетели слова:

— Я думаю, нам пора стать настоящей семьей. Готов ли ты стать отцом, Дейл?

То, как изменилось лицо мужа, наполнило сердце Лейлы ликованием. Он улыбался, и улыбка его сияла восторгом, глаза светились счастьем.

— Более чем готов, если ты согласна, моя дорогая, — проговорил он и заключил ее в объятия.

Затем последовала ночь радужных планов на будущее и бурной любви, которая полностью вытеснила Джима Фарли из головы Лейлы.

Мысль о будущем ребенке все еще согревала ее, когда на следующее утро она осматривала малышей, приведенных в клинику их гордыми мамами. Лейла всегда любила эту часть своей работы в Центре общественных служб.

Потребовалось определенное время, чтобы местные жители оценили ее и стали воспринимать как человека, способного дать полезный совет. По-видимому, ей было легче, чем любой другой медицинской сестре, так как и она, и Том Вильсон были приемными детьми в одной и той же семье, и, хотя между ними не было кровного родства, она считалась его сестрой.

Аборигены доверяли Тому. Это он убедил правительство построить Центр и явился организатором разработки программ развития, которые не только ставили своей целью нынешнее благополучие коренных жителей, но и поддерживали их древние обычаи и культуру.

В Центре бережно пестовали искусство и фольклор аборигенов. Общины собирались и держали совет, разрешая спорные вопросы и ставя цели, которые ориентировали людей на самостоятельность, а не на пассивное ожидание помощи со стороны правительственных фондов. В первые годы возникало много недоразумений относительно социальной программы для коренных австралийцев, но теперь ей уделялось больше внимания во многом благодаря таким людям, как Том, которые перекидывали мостик между старым и новым миром.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});