Вокруг Света 1996 №02 - Журнал «Вокруг Света»

А в доме хозяйки уже гремят ставнями, поднимают жалюзи, поливают цветы на балконе, вытряхивают ковры. Чьи-то детские пальцы старательно разучивают гамму. Проскрипела арба, груженная дынями. Процокал ушастый ослик с поклажей. Проехал со своей цистерной заправщик мазута, оповещая о себе резким звуком рожка. Затарахтел старенький «фольксваген» — это Жужу отправляется в университет, а я собираюсь опять бродить по Дамаску. Обычный день начался...

Сколько таких дней видел Дамаск за свои пять тысяч лет? Люди жили здесь еще в добиблейские времена. Растили пшеницу, вращали гончарный круг, одними из первых на земле научились выплавлять сталь. Здесь было государство Угарит, давшее миру алфавит; процветала прекрасная Пальмира, руины которой до сих пор удивляют человечество... История Дамаска — это история Сирии. Она полна крови, интриг, вторжений. Лежащая на стыке Европы, Азии и Африки, на трассе Великого торгового пути, Сирия всегда была ареной распрей.

В древности Дамаск был столицей обширного царства, куда входил и Израиль. В городке Маалюля и сегодня говорят на арамейском языке — языке Христа... Шли века. Арамейский Дамаск пал под ударами ассирийцев. И началась эпоха смут и войн. По этой земле ураганом прошли монголы и персы, ее завоевывали римляне и византийцы, пытались покорить рыцари-крестоносцы. Четыреста лет хозяйничали турки, потом французы. И лишь в 1946 году народ, жаждавший свободы от иноземцев, наконец обрел ее. Страна стала независимой Сирийской Арабской Республикой.

Арабское имя Дамаска — Димашк. Откуда оно? По одной версии, от древнееврейского «даннаш», что значит «проливший кровь». Еще Дамаск называют Аль-Шам, что в переводе с арабского означает «лежащий на севере». Бесспорно одно: своим рождением город обязан обилию воды. Он стоит на реке Бараде, вспоившей вокруг него оазис — плодородную Гуту — кормилицу и душу Дамаска.

В старину говорили: «Если Аллах хочет наградить человека, он дарит ему путешествие в Дамаск». Сам Пророк, полюбовавшись цветущей Гутой, не решился въехать туда, сказав, что «человеку дано войти в рай только один раз». Сады Гуты послужили ему прообразом рая небесного. «Я обещаю вам сады!» — так начинается сура Корана.

В Гуте благоухают розы, плещутся ручьи, зреют оливки и виноград. Но изобилие не приходит само: надо удобрять почву, поливать побеги, а воды часто не хватает. До сих пор в Сирии трудятся древние водоподъемные колеса-нории. Сколько лет прошло, а они все скрипят и скрипят, подавая воду на поля, исправно служа людям...

В камнях Дамаска — живая история. Здесь вы найдете и античное зодчество, и крепостное средневековье, и дворцово-ажурную архитектуру, и причудливые стили двадцатого века.

От римлян остались храмовые колонны, руины акведуков, по которым бежала вода; городские стены с воротами Марса, Венеры, Меркурия. Сохранилась Прямая улица — Виа Ректа, на которой когда-то жил будущий апостол Павел. Тогда его звали Савл, и был он гонителем христиан. Известно, что первых христиан жестоко преследовали — сжигали на кострах, бросали на съедение гиенам. Посланный для расправы с ними Савл, услышав перед въездом в город гневный голос Христа, упал с лошади и ослеп. Только после раскаяния и крещения зрение вернулось к нему. Потрясенный чудом, он горячо уверовал в Христа и стал проповедником его учения.

Сегодня обветшала Виа Ректа; путешественник заметит, как почернели, покосились от старости двухэтажные дома с решетчатыми балконами. Отцы города никак не решат: сносить или сохранить старинные кварталы?

И все же для меня есть особое очарование старого города — его узких, мощенных булыжником улочек, тихих зеленых двориков, бань с расписными куполами, караван-сараев, где, устав от долгого пути, отдыхали купцы и погонщики верблюдов, его мечетей и медресе...

Отсюда начинался Дамаск. Здесь находится его сердце — древняя Цитадель, мощные серые стены которой помнят имена грозных арабских халифов. Цитадель построена братом легендарного Саладина, прославившегося победой над крестоносцами. Недавно у стен Цитадели поставили памятник Саладину: летящий всадник попирает копытами лошади поверженных в прах, унылых рыцарей, чем-то удивительно напомнивших мне Дон-Кихота.

В центре города сохранился изящный дворец Азема — бывшая резиденция турецкого паши. Неброский снаружи, он покоряет изысканностью интерьера. Здесь же находится Национальный музей с богатейшей экспозицией истории Сирии. Старый и новый город разделяет площадь Мердже, интересная уникальным, единственным в мире памятником... телеграфу. Бронзовый столб, оплетенный «проводами», был сооружен в честь открытия связи Дамаска с Мединой.

Недалеко от Мердже стоит здание, построенное в мавританском стиле с трехцветным флагом над входом — это парламент. А в двух минутах ходьбы шумит главная торговая улица — Салхия — здешние «Елисейские Поля», где больше праздных гуляк, чем покупателей. Променад начинается от памятника Асаду. Он громаден и безвкусен, как вся сирийская монументальная скульптура. Хотя ислам запрещает изображать все живое, дабы не сотворить кумира, но кто сосчитает, сколько портретов и бюстов президента украшают улицы города? Кстати, недалеко от дома, в котором я живу, — военное ведомство с портретом президента Асада, закрывшим весь фасад. Иногда вывешивается целая гирлянда портретов, словно неразрезанные почтовые марки.

Рядом с Салхией высится облицованное розовыми панелями пятиэтажное здание — Культурный центр России. Сирийцы любят приходить сюда в концертный зал, на выставки, в библиотеку.

В Дамаске много солнца и света. Здесь все ярко, броско: если музыка — то громкая, если ссора — то яростная, если клаксон — то на всю улицу. Здесь любят цветы, они в окнах домов, в прическах девушек, в кабинах водителей. Но есть еще одна особенность Дамаска — это «город без зонтиков и собак». Собак тут нет. Коран считает их существами грязными и недобрыми. Вот кошки — другое дело! Они зализывали раны Пророка. Их любят, и нет им числа!.. Зонтики тоже не в чести. Женщины ходят в белых платочках или вообще без головного убора, не боясь солнца.

В уличной толпе — весь спектр одежды: традиционные галабеи и американские джинсы, клетчатые головные платки-куфии, схваченные жгутом—укалем, и модные «жокейки»; платья от Диора и черная чадра. Есть женщины, которые и в жару ходят в наглухо застегнутых черных плащах, перчатках, завесив лицо черной кисеей. Ни пола, ни возраста!.. Но вот блеснет из-под чадры «мгновенный взор», и видишь, что это совсем юное создание. Деревенских жительниц узнаешь по широким «цыганским» юбкам и кофтам.

Дамаск — город с трехмиллионным населением и транспортными пробками. Тротуары отгорожены от проезжей части цепями. Полисмены в кожаных куртках то и дело останавливают ревущий поток машин, давая пройти пешеходам. Ездят тут лихо, но аварий на удивление мало: нет пьяных за рулем. Зато частенько бывает, что два водителя встанут в потоке машин и беседуют, не замечая затора, что они создали. Но не это самое страшное.

Опасно встретиться в пути с «кроссбоями». Как правило, это дети богачей на «харлеях» или «мерседесах». На пари, под улюлюканье дружков, эти самоубийцы выделывают невероятные виражи. Особый шик — проехать на красный свет, вылететь на встречную полосу или врезаться в толпу. Главное — получить острые ощущения. Нередко можно получить и тюремный срок, закон особенно сурово карает, если сбита женщина.

Дамаск полон туристов. В городе десятки отелей, лучшие из которых «Шам», «Шератон» и «Меридиан», с превосходными ресторанами. Публика стекается сюда поздно, около полуночи. Шумно рассаживается, переговаривается. Но вот на подиуме возникает танцовщица — шум мгновенно стихает, начинается танец живота. Антуан де Сент-Экзюпери, знавший и любивший Восток, так отозвался об этом танце: «Это сама страсть, желание, огонь!»

Но все это для избранных. Народ попроще довольствуется дешевыми кофейнями, где дымно, чадно, где курят кальян, играют в нарды и пьют чай из маленьких грушевидных стаканчиков.

Богат и славен рынок Дамаска — Хамидие, раскинувшийся у стен Цитадели. Миную арку с портретом президента, закрывшим собой древние письмена, начертанные еще во времена Понтия Пилата, и вхожу в длинный крытый туннель, сразу погружаясь в пучину базара.

Товары наползают отовсюду: они развешены, уложены под стекло витрин, брошены на землю. Надо смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Чего только здесь нет! Парча, точеные кувшины с узким горлышком, чеканные кубки, старинные ятаганы. Кипы тканей, горы свитеров... Туфли висят в связках, как лук. Кто и когда это купит? Но опытный продавец по лицу определит, какие у вас ноги и какие туфли вам нужны. И редко кто устоит перед его советом.