Тайна старого подземелья - Михаил Смирнов

— Ух, жалко! — вздохнул Славик. — Что же я не пошел с вами к Пал Матвеичу? Да, кстати, Санек, ты приготовил веревки?

— Да, еле успел положить, пока мамка отвлеклась, — сказал Саша, шагая по тротуару. — Сережка, ты взял?

— Взял, взял, — отозвался тот, стараясь не отставать. — Когда шнуры купили, я сразу сунул в рюкзак и забросил в кладовку, чтобы мои не наткнулись, а потом положил сверху одежду и гостинцы, и все. Слышь, братаны, а батарейки купили?

Слава на ходу похлопал по рюкзаку, пощупал и сказал:

— Здесь, родимые. На месте. Думаю, как нам от дяди Коли сбежать? Его трудно обмануть.

— Ничего! Посмотрим, что делать заставит, — сказал Саша, перебегая дорогу и направляясь к автовокзалу. — Скажем, что устали и хотим на речку, в поход сходить. Сережка — ты за билетами, а мы пойдем места занимать. Давай нам рюкзак и быстрее возвращайся. Понял? Глянь, какая толпа стоит! Беги…

Кое-как пробившись к автобусу, ребята дождались, пока водитель откроет дверцы, и быстро взбежав по ступенькам, направились в конец салона и плюхнулись на последнее длинное сиденье, поставив между собой рюкзак Сергея.

— Фу-у-у, наконец-то! — облегченно вздохнул Саша. — Хоть и трясет, но спокойнее ехать. Сережка! Иди сюда, мы место для тебя заняли.

Шмыгая носом, Сергей протиснулся между пассажирами, стоявшими в проходе, сдернул рюкзак на пол и с пыхтеньем уселся между братьями.

— Ух, народищу! — сказал он. — Не понимаю, куда все едут? Ладно, у нас каникулы, а их-то чего несет?

— А несет их отпуск и дела, господин графин, — серьезным тоном сказал Славик. — Вы уж, извините, что не подали карету к парадной лестнице. Но мы здесь посовещались и решили, что вам иногда полезно спускаться с небес на землю и побывать в шкуре простолюдина. Во, какую умную речь сказал, аж самому понравилось! Слышь, графин, а, правда, что твои предки всегда так расшаркивались на всяко-разных приемах и балах?

— Откуда я знаю? — шмыгнул носом Сергей. — У деда спроси. Ха, он быстро объяснит и научит реверансы делать! Особенно, когда вожжи в руки возьмет. Не только запляшешь, но и на французском заговоришь. Ха-ха, смешно! Представил, как ты перед дедом на задних лап…

— Ты, клювастый, — раздалась звонкая затрещина, — хватит издеваться! Не знаю, чего придумал дядя Коля, но чувствую, что достанется от него. Ой-ей!

— Не ссорьтесь, пацаны, — сказал Саша, посматривая в окно. — На месте разберемся. Глядите, уже знакомые места мелькают. Вон, монастырь показался. Ничего себе!

— Что увидел, Санек? — спросил Славик, глянув в окно. — Чего там интересного?

— Что-что… Да-а-а, дядя Коля развернулся! Сначала не понял, а присмотрелся и вижу, что монастырь стали реставрировать. А он же еще хотел и лесопильный завод восстановить. Ну, и скорость! Если и за нас так же возьмется, к концу лета станем строевым шагом ходить и честь отдавать каждому столбу. Сережка, Славик, петь умеете?

— Нет, а что? — с недоумением посмотрели ребята.

— Считайте, что научились, — расхохотался Саша. — Так заголосите, что все петухи из села сбегут.

— Смейся-смейся, — буркнул Славик, — к остановке подъезжаем, где на трибуне нас встречает главнокомандующий. Сейчас парад будет принимать. Готовьтесь…

Дернувшись, автобус остановился, скрипнули дверцы, открываясь, и ребята увидели дядю Колю в чистой одежде, начищенных сапогах, с ухоженной окладистой бородой, и его взгляд из-под густых насупленных бровей: строгий и острый как бритва.

— Здрасьте, дядь Коль! — хором сказали ребята, спрыгивая с подножки.

— Здравствуйте, юноши, здравствуйте, — степенно, размеренно сказал он, поглаживая холеную бороду и осматривая ребят с ног до головы. — Подросли, окрепли, лишь Сережа подкачал, так и остался сухощавым. Ничего, здесь наверстаем. И учиться продолжим, и поработаем на благо сельчан.

— Опять учиться? — с недоумением спросили ребята. — Мы только что закончили. У нас же каникулы, дядя Коля! Устали, отдохнуть хочется.

— Ничего, ребятки. Тяжело в ученье — легко в бою, — усмехнулся старик. — Свежий воздух, свои продукты. Что еще нужно для развития молодым организмам? Только тренировки!

— Дядь Коль, не издевайтесь! — загомонили ребята. — Сбежим, не выдержим.

Старик гулко расхохотался, хлопая себя по ногам, глядя на возмущенные лица ребят, и вытер выступившие слезы.

— Н-да, будущие защитники Родины, — протянул он, продолжая усмехаться, — не думал, что вы такие трусишки — трудностей испугались. Ничего, сделаю из вас смельчаков, сделаю. У нас времени много, а я не привык его по пустякам тратить. И вас к этому приучу…

— Дядь Коль, а где Грэйка, тетя Аглая? — спросил Саша, меняя тему разговора.

— Ох, старый, старый! — шлепнул себя по лбу тот. — Пойдемте, юноши, домой. Аглаюшка заждалась, небось. Да и Грэйка обрадуется. Помнит вас. Помнит, шельмец! Торопитесь, юноши…

Ребята двинулись вслед за стариком по узкой тропинке, стараясь не отстать.

Глава 5

— Прибыли, юноши, — сказал дядя Коля, пропуская ребят через калитку. — Идите в дом, моя Аглаюшка дожидается.

Ребята направились по дорожке и вдруг услышали радостный визг, громыхание, скрежет и треск доски, и увидели несущуюся огромную собаку, волочащую за собой на цепи обломок доски. Не обращая внимания на грозные окрики хозяина, она сбила с ног Сергея и, поскуливая, стала лизать ему лицо широким влажным языком. Потом резко развернулась и прыгнула на Славика. Тот сделал несколько неуклюжих шагов, стараясь удержать равновесие, но споткнулся и повалился на спину, увлекая за собой собаку. Саша засмеялся, глядя, как Грэй быстро сбил ребят и, поняв, что его ждет та же участь, торопливо юркнул за спину дяди Коли с криком:

— Грэйка, отстань!

Собака бросилась за ним, но, натолкнувшись на грозный взгляд старика, виновато заскулила и, резко поднявшись на задние лапы, положила передние на плечи хозяина и лизнула его в нос.

— Фу, Грэй! Фу, шельмец! — утираясь, сказал дядя Коля. — Ишь обрадовался-то как, аж цепь оторвал. Ну, негодник. Ну, баловник! Все, хватит лизаться. Знаешь, что я не люблю телячьи нежности. Место, Грэй, место!

— Грэюшка, отпусти Николашу. Здравствуйте, мальчики, — послышался спокойный ласковый голос тети Аглаи, которая стояла на крыльце и с улыбкой наблюдала за происходящим. — Проходите, ребята, в дом, проходите. Грэйка, и ты за ними? Нельзя! Сиди тут и охраняй. Если бы вы знали, ребятишки, как он скучал. А Николаша специально над ним подтрунивал. Скажет: — Грэй, а где наши мальчишки? — Тот начинает скулить, рваться с привязи, норовил все к калитке подбежать, мол, там они, там…

— Здрасьте, тетя Аглая, — сказали ребята, поднявшись с земли и направляясь к ней. — Ох, и зверюга! Не успели глазом моргнуть, как нас повалил. Силища!

— Грэйка — умница! — засмеялась она тихо. — Чужих никогда не подпустит, а своих за версту чует. Молодец! Из любой беды вызволит, отовсюду дорогу домой найдет. Золото, а не собака. Снимайте обувку, оставляйте рюкзачки и проходите в залу. Обед простыл, вас дожидаючи. Сейчас разогрею и накормлю, а вы пока отдыхайте, отдыхайте…

Саша сидел на старинном диване в полутемной прохладной комнате и осматривал ее. Год прошел с тех пор, как они сюда вернулись из пещеры и дядя Коля, войдя в горницу в грязных сапогах, под тихий недовольный ропот супруги, смахнул своей огромной мозолистой ладонью все предметы со стола и водрузил на него грязный промокший рюкзак.

— Николаша, ты в своем уме? — с недоумением спросила тетя Аглая. — Какой пример подаешь нашим мальчикам? Быстро разулся и вынес грязную обувку на крылечко! Я потом вымою сапоги. И убери мешок. Не место ему тут, не место… Все понял?

— Матушка, Аглаюшка! — загромыхал бас дяди Коли. — Не обращай внимания на эдакие пустяки. Ты взгляни, что в рюкзаке! И если бы не ребята…

— Николаша! — повысила голос тетя Аглая. — Мне кажется, ты не понял, что я попросила сделать. Изволь выполнить, потом поговорим.

— Теть Аглая, теть Аглая, — загомонили ребята, подталкивая друг друга от нетерпения. — Там… там…

— Я ничего не хочу слышать и видеть, пока вы не снимете с себя обувь, грязную одежду, пока не вымоетесь и не переоденетесь в чистое белье, — тихим, но твердым голосом сказала она, показывая на выход. — Выйдите отсюда! У меня свои устои, которые никому не позволю изменить. Прошу покинуть горницу!

Крякнув от досады, дядя Коля взъерошил бороду, махнул рукой, показывая, что спорить бесполезно, кивнул ребятам и, грузно шагая, направился к выходу.

— Н-да-а-а, — протянул, когда они вышли на веранду, и взглянул исподлобья на ребят. — Это характер! Ума, рассудительности хватит на троих. Прав мой батюшка был, царствие ему небесное, когда Аглаюшку за меня сватал. Говорил, что лучшей супруги не найти. В корень зрил, в корень! Давайте-ка, ребятушки, одежонку скидывайте, мойтесь-чиститесь, а потом и в дом войдем. Чистыми руками нужно брать то, что столько десятилетий нас дожидалось.