Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

Похоже, все и правда начинает приходить в норму. Напрасно я волновалась по поводу денег. Привыкла уже получать от судьбы удар за ударом, разучилась расслабляться.

Глава 4

Мой муж был моим первым и единственным мужчиной. Наша близость произошла в ночь после свадьбы. Красиво, словно в кино, лучше, чем в самых смелых мечтах. Настоящее волшебство, торжество любви. Нежность и романтика, точно в традициях голливудских фильмов.

Михаил Шолохов являлся звездой нашей школы. Привлекательный и состоятельный парень, вокруг него всегда собирались хороводы девчонок, даже старшеклассницы заинтересованно поглядывали. Когда он, следуя примеру отца-капитана, поступил на обучение в морскую академию, популярность лишь возросла. Юноша в форме вызывал намного больше внимания.

Не представляю, почему он выбрал меня. Наверное, я не показывала, как сильно он мне нравится. Хотя стоило бы ему проявить больше напора, сразу бы потеряла голову. Я не была какой-то особенной красавицей. Титул «королевы школьного бала» достался по чистой случайности. Везение, вот и все. Довольно скромную внешность украшала моя улыбка.

Вообще, улыбаться важно. Мне стоило огромного труда сохранить и развить это мастерство. Особенно после таких моментов, когда запираешься в ванной комнате, сползаешь на ледяной кафель и, зажав рот кулаком, воешь. Беззвучно. Воду включить нельзя. Счета за оплату коммунальных и без того разгромные. А детей тоже пугать не хочется. Поэтому рыдаешь часами практически молча, учишься не издавать лишних звуков. И улыбаться. Несмотря ни на что. Даже когда внутри кровавая рана, а кругом сплошная безысходность.

Так было не всегда. Вначале мы походили на идеальную пару. Разворот обложки.

А потом грянул гром. Вернее – ад. Причем кромешный.

Мишин отец прекратил ходить в рейсы, решил начать бизнес на суше. Сперва дела шли отлично, после наступил кризис, который нанес серьезный удар по зарождающемуся предприятию. Мужчина пытался спасти ситуацию, защитить затею от краха, однако за пару месяцев потерял все, последние накопления ушли на оплату долгов. После этого заболела Мишина мать, пришлось продать дом, два автомобиля, мои родители тоже давали деньги на лечение, однако ничего не помогло. Бедная женщина ужасно страдала, ничто не облегчило муки. Она буквально сгорела на глазах. Страшный недуг оставил от нее бледную тень.

Когда мать умерла, Миша находился в плавании. Возможно, мне не стоило сообщать ему подобные новости по телефону. Однако промолчать или лгать, игнорировать его вопросы я тоже не могла. Сказала правду, а он в тот же день сорвался на своем капитане, обычное распоряжение вызвало такую ярость, что супруг отдубасил непосредственного начальника до полусмерти. Его мигом списали на берег и занесли в черные списки всех нормальных компаний. Карьера моряка оборвалась. Радужные перспективы в одночасье рухнули.

- Моя жена ни дня работать не будет, - заявлял Миша, убеждая меня прекратить учебу в университете. – Ну, если только ради развлечения. Чтоб не заскучать.

И я не стала возвращаться к обучению после рождения первого ребенка. Как отправилась в академический отпуск, так там и осталась. Потом снова забеременела, целиком отдала время семье, обустройству быта. Решила, что разумнее заниматься воспитанием детей, им каждую минуту отдавать, а не торчать за книжками. Ведь всегда успею наверстать, заново поступить куда-то, получить высшее образование и приступить к работе.

Идиотка. Дура. Но что поделать? Тогда я и помыслить не могла о грядущих проблемах и трудностях. Если бы заранее узнала будущее, то нашла бы способ грамотно совместить личную жизнь и саморазвитие. Наизнанку бы вывернулась, а диплом раздобыла. Любой ценой.

Однако время вспять не обернуть.

Обоих детей я рожала, проживая в шикарном трехэтажном доме, где уборку выполняли специально нанятые слуги, они же трудились в саду. Денег было предостаточно, ни в чем не возникало отказа. Я в страшном сне бы не вообразила свою дальнейшую судьбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наша семья оказалась на улице. Сыну едва исполнилось пять. Дочке и вовсе всего лишь годик. Отец Михаила всегда любил выпить, но тут особенно крепко пристрастился к бутылке, стал отчаянно играть, надеялся вернуть утраченный капитал, спускал все, что обнаруживал поблизости. Однажды его убили, а на нас повесили долги.

Продажа квартиры – меньшее из возможных зол. Во всяком случае, удалось откупиться от тех головорезов, оплатить и закрыть счет.

Несколько месяцев мы ютились в «однушке» моих родителей. Однако Миша не собирался сдаваться, начал новый бизнес со своими друзьями. Вкалывал днями и ночами, что в итоге позволило нам оплачивать съемное жилье, а потом даже приобрести собственное.

Я и порадоваться толком не успела. Раз – и все. Дружба дала трещину, когда в оборот пошли значительные финансы. Супруга выставили из общего дела. Резко оборвали контакты.

Миша не отчаивался: пробовал то одно, то другое. Но ничего не складывалось. Начали копиться задолженности, пусть не перед бандитами, а перед государством, все равно не слишком приятно.

Муж до последнего не разрешал мне работать, но судьба отняла всякий выбор. Мы были близки к тому, чтобы по-настоящему голодать. Дети ели одну картошку. Дочь просила меня купить хотя бы одно яблоко на десерт. Случайные подработки не исправляли нашего плачевного положения. Долги продолжали набегать на счетчиках. Газ. Электричество. Вода. Отопление. Все требовало оплаты, рано или поздно.

Миша искал серьезное дело, стоящее предложение, ждал и верил до упора, однако моя вера давно закончилась. Никто бы нас не спас. Надо было выбираться.

Я соглашалась на все. Раздавала листовки в лютый мороз, разносила тяжелые стопки газет по домам, раскладывала прессу в почтовые ящики. Вымывала до блеска посуду в местных забегаловках. Драила подъезды. Утром и вечером. Без перерыва. Как по кругу. В колесе.

Говорят, если идешь через ад, то главное – не останавливаться. И я не стояла ни секунды. Уставала до безумия. Выла от бессилия. Но руки не опускала никогда. Старалась не для себя. Ради детей. Чтобы купить им теплую одежду, нормальную еду. Чтоб обеспечить самым необходимым.

Я пробовала выучиться бухгалтерии. Без курсов и без преподавателей. Изучала учебники, составляла конспекты. Но всегда требовался опыт работы. Везде передо мной закрывали дверь.

Я устроилась на завод. Чудом. На деле же – просто сильно приглянулась руководителю, о чем он прямо заявил в первый же рабочий день, зажав меня своим грузным телом в углу. Вылетела я оттуда как пробка. Мише ничего не объясняла. Он бы не сдержался, пошел бы бить морду тому мужику, а проблем уже хватало. Куда еще?

Я практически не спала, впахивала как проклятая. Очень старалась успеть больше, хоть и копейки, но заработать.

Порой я думала – почему не пойти по легкому пути? Закрыть глаза, отключить разум и выставить на продажу тело. Не скрести гроши, а за несколько ночей собрать месячную зарплату.

Но путь этот не был легким.

Я пыталась. Представляла. И… не могла.

Уж лучше вымывать экскременты из загаженных подъездов и полировать грязные унитазы до состояния идеальной чистоты. Эту грязь можно вытерпеть. Смыть.

Труд помогал потеряться и забыться, довести череду действий до автоматизма, выключить голову и ни о чем не размышлять. Не жалеть. Просто работать.

И вот, год за годом, потихоньку мы выкарабкались из ямы. Раздали практически все долги, позакрывали коммунальные счета. Миша купил подержанную машину и начал таксовать. Даже удалось подкопить денег. И не разбить чувства о суровый быт.

Рай в шалаше нереален. Но однажды ты можешь оборвать ад.

Уж если мы все прошлые испытания выдержали, не разошлись под грузом невзгод, не возненавидели друг друга и не погрязли в извечных ссорах, то нас ничто не разлучит.

Конечно, теперь не все гладко. Однако какая семья идеальна?

- Миша, ты на ремонт деньги взял? Передумал? – спрашиваю. – В серванте пусто. Мы вроде решили подождать. Не пойму.